Синий шелк, или во всем виновато платье (СИ) - Долкан Катарина (список книг .txt) 📗
— Что?
— Травку, говорю, такую же хочу. Не отчет же у тебя такую блаженную улыбку вызывает, — усмехнулась Юркова. — О чем там размечталась?
— С тобой размечтаешься, — легкое чувство неловкости кольнуло меня, — да про платье подумала.
— Про платье? — тонкая бровь недоверчиво скользнула вверх. — Ты че, реально так на нем помешалась?
— Да не помешалась, — хихикнула я, представив себя со стороны. — Просто хотю его и все.
— Нда? А выражение лица у тя щас было, словно это платье с тебя сам Джаред Баттлер снимал.
— Что за фантазии! — хохотнула я. — А кто такой Джаред Баттлер?
— Ну, — протянула Юркова, широко раскидывая руки, — раз ты о таком не слышала, то я могу предложить тебе только Бреда Питта, старушка.
— Можно подумать ты всех актеров знаешь. — Нарочито театрально фыркнула я.
— Всех — нет, но имена сексуальных, симпатичных мужиков записываю.
Услышав Иннин веселый смех, я не могла оставаться равнодушной. Весь день вышел каким-то добрым, позитивным. И мысль о предстоящем завтра походе в фитнесклуб не казалась уж столь ужасающей. Ведь если быть честной, я страшилась присутствовавших там крепких, сильных мужчин, и необыкновенно стройных девушек. И хотя в жизни я совершенно не стеснялась своей фигуры, занятие спортом с таким окружением вселяло в меня комплексы. Но сейчас сидя напротив смеющейся подруги, все мои сомнения казались надуманными. Ведь я знала, что с ее поддержкой я могу все.
Пятница, как и все прошедшие декабрьские дни, началась с угрюмых, серых туч. Но к середине дня погода резко изменила свое настроение, и неяркое, зимние солнце освещало усыпанные снегом улицы. Восприняв это как капитуляцию, снегоуборочные службы принялись с двойным усердием убирать налетевший за несколько дней снег. Мне показалось, что вместе со снегом с улиц исчезает рождественская атмосфера. Вычищенные серые тротуары, уже не казались такими сказочными. А украшенные витрины магазинов выглядели слишком пестро и напыщенно.
— Мамуль, серьезно, прекрати переживать. Просто к концу года работы много как никогда, ты должна это понимать. — Я перевела взгляд с окна, на Юркову. Которая, вот уже полчаса доказывала маме, что у нее все хорошо. По давно сложившейся традиции, Инна дважды в месяц ездила проведать родительницу. Но неделю назад город накрыл циклон, и все транспортные сообщения были приостановлены из-за снегопада. Теперь же, когда дороги подчистили, у нас начинался самый напряженный рабочий период. Инна понимала, что вырваться до праздников не получится, но объяснить это ее маме оказалось, ой, как нелегко.
— Ну, мам, — заканючила она после непродолжительной паузы, — зачем мне врать? Нет, я не заболела и со мной все хорошо. Мааам, — в очередной раз прервала она тревожные причитания Марии Федоровны, — нам надо подготовить отчетность за год. Собрать все финансовые документы. Договориться, наконец-таки, с бухгалтерией. Я даже не мечтаю, что в ближайшее время мне светит выходной, а ты говоришь — приезжай.
Не желавшая так просто сдавать позиции женщина, настойчиво ворковала в трубку. Конечно, нам с Инной было ее безумно жаль. К своим пятидесяти годам женщина осталась фактически одна. Мужа не стало, а единственный ребенок сейчас жил в трехстах километрах от нее. Но, к сожалению, мы были бессильны.
— Мамусь, давай сделаем так, — Инна решила заключить деловое соглашение, — мы как отчитаемся и сделаем все необходимое, приедем вместе с Сонькой?
Услышав свое имя, я вопросительно вскинула брови. Не то чтобы я была против, просто было несколько неожиданно. Особенно если учесть, что я не планировала покидать город на новогодние праздники.
— Ну, вот и хорошо. Мамуль, у меня, правда, все в порядке. Да варенье съела. Какие банки? — девушка хихикнула, — конечно, привезем. Нет, все целы. Ну, мам, я же знаю. Ну, хорошо-хорошо. Ладно, мамуль, мне надо работать. Хорошо. Я тебя. Целую.
— Земляничное? — спросила я, как только Инна закончила разговор и обернулась, чтоб закинуть телефон в сумочку.
— Что? — непонимающе уставилась на меня подруга.
— Я спрашиваю — земляничное?
— Кто? А, ты про варенье. Ага, земляничное.
— Ты сожрала все земляничное варенье, даже не сказав мне о нем? — наигранно возмутилась я.
— Да там всего одна баночка была, — Юркова знала, как я люблю земляничное варенье, которое варила ее мама, — Я, когда простыла, с горячим чаем его ела.
— Целую банку? — скептически уточнила я. — В таком случае, я еще больше зла. На будущее, при простуде надо пить чаи с малиновым вареньем.
— Ой, ну хватит, — беззлобно шикнула Иннка, — только тебя еще не хватало.
— Ну, что ж, я еще подумаю, хочу ли я трястись четыре часа в старом, набитом людьми автобусе.
Поймав, мой веселый взгляд, подруга откинулась на спинку стула и, вертя в руках карандаш, усмехнулась.
— Захочешь, хотя бы для того чтоб поесть своего любимого варенья.
— Шантажистка! — возмутилась я.
— Да ни разу, просто ты же знаешь, что если ты не поедешь со мной, я просто тебя придушу. Мама, переживает, и мне просто пришлось откупиться тобой, — печально вздохнула подруга, и, состроив прискорбную рожицу, заморгала ресничками. — Соооонь, ну позязя.
— Позязя, — передразнила ее я. — Ладно, только не канючь. Это, так сказать, моя плата за неудобства, — и заметив, что подруга не понимает, пояснила, — я про фитнесс клуб. Кстати, во сколько, куда? Это же ты у нас, спец по тренажерным залам.
Инна на секунду замешкалась, видимо все еще обдумывая разговор с мамой, но быстро придя в себя, ответила.
— В «Колизей» пойдем, там и залы небольшие — уютные, и народу не особо много. А по времени, — она посмотрела на небольшие настольные часы, показывающие почти шесть вечера. — Думаю, часиков в восемь. Пока до дома доедем, пока туда-сюда, уже будет полвосьмого. Так что, думаю, да. В восемь?
— Отлично, меня устраивает. А что брать с собой?
— Ну, спортивную форму, обувь. Воды возьми бутылочку, а то в баре дорого.
— В баре? — От услышанного, у меня даже глаз задергался. Не ожидала такого соседства.
— Ты че там напридумывала? — гоготнула Юркова. — Спортбар. Там всякие коктейли белковые, витаминные напитки и тому подобное.
— Аааа, а я уж представила. — Многозначительно протянула я.
Мысленно посмеявшись над своей глупостью, а принялась наводить порядок на рабочем столе. Время подходило к концу рабочего дня, и, учитывая наши планы на вечер, я решила поскорее разобраться с бумагами.
Успев переодеться, смыть в душе накопившуюся усталость, без десяти восемь я стояла у стойки администрации фитнесклуба. Девушка, стоявшая за стойкой, вот уже несколько минут пристально разглядывала меня. Толи побуждая уже определиться, зачем я здесь, толи мысленно прогоняя. Еще у порога здания я набрала Иннкин номер, чтобы узнать, где она. Подруга объяснила, что, не дождавшись автобуса, вызвала такси. Внутренне матюгнув общественный транспорт, я подумала, что на улице слишком холодно и неуверенно зашла внутрь. И вот теперь, понимая, что стоять тут больше невозможно, я решительно двинулась к стойке. Неохотно, объяснив девушке-администратору, что именно меня интересует, я оплатила необходимую для входа сумму, и решила дождаться подругу в раздевалке.
Как ни странно помещение пустовало. Несколько кабинок было закрыто на ключ, но большинство было распахнуто настежь. Вспомнив слова Юрковой, о немногочисленном количестве посетителей, я только облегченно вздохнула. Аккуратно поставив пакет со сменной одеждой на длинную лавку, стоявшую посередине раздевалки, я решила не терять времени и переодеться. Помещение было не большим, но высокие потолки спасали от ощущения замкнутости. Разместив в шкафчике пуховик, я подошла к одной из дверей, расположившихся в конце раздевалки. Прислушавшись, я приоткрыла дверь. В комнате было темно. Полностью распахнув дверь, и пустив внутрь немного света, я увидела небольшой закуток отделанный кафелем. Наличие душа меня несказанно обрадовало, и, рассудив, что вторая дверь, скорее всего, ведет в туалетную комнату, я вернулась к своему шкафчику. Нашарив в мешке спортивные штаны и широкую футболку, я достала их и разложила на лавке. Кроссовки поставила чуть левее. Неспешно переодеваясь, я взглянула на часы, было уже почти пятнадцать минут девятого. Сунув ноги в кроссовки, я вновь набрала Инкин номер. В трубке раздалось злобное «Да».
