Папа, спаси меня (СИ) - Ильина Настя (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Мысленно проваливаюсь в прошлое. В тот самый день, когда мы познакомились. Мы с Черепом, старым приятелем, поспорили, прогуливаясь в парке… Были же времена…
— Дикий, а слабо примерную тёлку склеить, а не по девкам доступным шататься? — спросил Череп, толкая меня своим плечом.
— Да легко… Есть на примете?
— Есть. Смотри вон, у фонтана сидит. Чёткая такая девчонка, книжку читает. Сможешь её охмурить?
Я посмотрел в сторону, куда Череп тыкал пальцем. На скамейке сидела красивая девушка с двумя косичками, заплетёнными колосками. Уж я-то был мастером по плетению кос, потому что с самого детства оставался дома с младшей сестрой, помогая матери. Катюха с самыми крутыми причесонами ходила в школу, и все ей завидовали. Вот только последний раз мать закатила мне тако-о-ой скандал, когда я убедил сестру сбрить одну половину головы, а на второй волосы оставить и выкрасить в синий. Катька ревела потом недели две, а мать буквально вымела меня из хаты. До сих пор с ними общаюсь сквозь зубы, но это совсем другая история. На спор мне нужно было очаровать хрупкую девчонку, вид которой буквально кричал о том, что она идеал, недоступный моему бюджету и внутреннему состоянию. Потому что я демон… Тварь, прогнившая изнутри… Сволочь без моралей и принципов… А она… Она чистая и светлая, как ангел.
— Зассал, Дикий? — принялся подначивать Череп.
Нет. Сдавать было не в моих правилах. Я негромко хмыкнул и направился к парнишке, который продавал сахарную вату. Взяв цветную, как он говорил похожую на шапочку единорога — хотя в моём понимании больше на радужную фекалию, потому что всю эту мимишность я ненавидел, — я направился к девчонке.
— Привет, я радужная фек… Тьфу, блин. В общем, вот… Сказали, что это похоже на какую-то модную шапочку единорога…
А единороги вообще носят шапочки?
Девушка подняла на меня взгляд и принялась хлопать ресничками.
— Это мне? — спросила она удивлённо.
— Это самой прекрасной девушке на планете… Если видишь кого-то прекраснее… — я пожал плечами, а она покраснела. — Бери, Малая, и кушай! Должно быть вкусно, зуб даю!
Она принялась благодарить меня, и когда брала палочку, на которой и держалась вся эта единорожья смесь, соприкоснулась своими пальцами с моими. Кажется, в ту секунду нас обоих прошиб удар тока во все двести двадцать, и уже тогда я понял, что она будет моей. Но не ради спора, а потому что я так захотел…
— Эй, Дикий, ну я прочёл всё. В целом нормальный договор. Я только пару пунктов исправил бы. Давай ещё мой юрист посмотрит всё, а потом я тебе вышлю всё? — разрезает мои воспоминания голос Седого.
— Издеваешься? Я ехал сюда хрен знает сколько часов для того, чтобы ты сказал, что всё будет решать какой-то юрист? Седой, так дела не делаются. Решил слиться, так и скажи…
Наверное, я сам решил слиться, потому что завожусь буквально с полоборота. Меня начинает трясти, как бешеного, и я хочу поскорее покинуть место, ставшее для меня своего рода ловушкой. Я больше не могу находиться рядом с ней, но в то же время так далеко. Потому что губам не улыбаться, а целоваться нужно друг с другом.
— Прости, Дикий! Меня всё устраивает, но у меня сейчас большая часть бизнеса на бабле тестя повязана, так что приходится консультироваться с его юристом. Мне нужно придумать, как бабос в твою задумку вывести. Идея стоящая на все сто. Так что ты не горячись. Всё порешаем, брат! Всё сделаем.
Седой начинает трясти задницей, как трясогузка. Конечно, я знаю, что идея стоящая. Конечно, я уверен, что она принесёт миллионы. Конечно, я и не сомневался, что мою бабу он увёл больше ради бабок её отца.
Слышу цокот шпилек, поднимаю взгляд и вижу её. Тоня входит в комнату с подносом в руках. Она с опаской глядит то на меня, то на своего мужа, приближается к журнальному столику и ставит на него чай и какие-то кексы. Терпеть не могу сладкое. И её тоже. Я ненавижу её всем своим естеством, но в то же время не могу бороться с былыми желаниями и с пережитой болью, которые накатывают снова и снова.
— Спасибо, родная! Чё там пацан?
— Спит, — негромко отвечает Малая и косится на меня.
Глава 6
— Спасибо, родная! Чё там пацан?
— Спит, — негромко отвечает Малая и косится на меня.
Ну, а что я могу тут сказать? Я, конечно, тварь, но не настолько, чтобы рушить семью и забирать у сына отца. Зная Седого, могу голову дать на отсечение, что он кинет её, если выяснит, что я был первым мужчиной Тони, а кто я такой, чтобы рушить семью и решать, кому с кем и как жить? Я успокаиваю себя, отгоняя все мысли о том, чтобы обладать ею, и отворачиваю взгляд в сторону.
— Слушай, Седой, раз уж на то пошло, приглашаю вас с женой на барбекю, если ребёнку полегчает, разумеется. Пригласим ребят всех, соберёмся былой компашкой, но теперь уже семьями.
— Семьями? Дикий, у тебя же нет никого! Сам ведь говорил!
Малая вздрагивает и чуть приоткрывает рот. Хочется впиться в её алые губки и выпить всю её до дна, заставить её испытать всё то, что было между нами раньше, но я решаю сделать кое-что иное — я бью наотмашь своими следующими словами. Бью и смотрю ей прямо в глаза, чтобы прочесть в них боль, которая непременно проступит, когда она услышит то, что я хочу сказать.
— Я сказал, что я холост, но это совсем не означает того, что у меня нет совсем никого! Я выберу из своих девочек самую послушную и приглашу её…
Я вижу, как резко меняется выражение лица Тони. А что она думала? Рассчитывала, что я буду в евнухах ходить, пока она спит непонятно с кем и рожает ему детей.
Откуда-то из комнаты доносится детский плач. Антонина вздрагивает и резко разворачивается. Она уходит, цокая своими длинными шпильками, я смотрю на Седого.
— Она у тебя всегда по дому ходит, как на парад?
— Да-а-а! — протягивает он и откидывается на спинку кресла. — Она у меня чёткая! Для мужа каждый день как праздник. Правда есть свои косяки и тараканы, но это уже не так важно… Ладно, давай поговорим о чём-то кроме дел? Расскажи, как ты устроился? Пацаны говорили, что твоя тёлочка тебе сердце разбила, и ты с головой окунулся в уголовщину. Это правда? Или только слухи?
Меня будто бы окунают башкой в прошлое под названием «Разодранное сердце», и я вижу перед глазами себя из прошлого. Разбитый, с содранными в кровь костяшками пальцев, со слезами на глазах, с огромным синяком во всю скулу, потому что нарвался на кучу амбалов в клубе, напившись в хламину. Я хотел, чтобы они прибили меня, но… Что поделать с тем, что я не собирался сдаваться просто так и навалял каждому… А потом я вдруг стал для них братаном. Неожиданно для самого себя обрёл приятелей, которые объяснили, какой бывает жизнь и показали все её стороны. Именно тогда я понял, что всё, чем я занимался до встречи с ними, до расставания с ней, оказались цветочки, а сладкие сочные ягодки ждали меня впереди.
Негромко выдыхаю воздух сквозь плотно сжатые зубы и смотрю на Седого. Что я могу рассказать ему? Что «тёлочка», разбившая моё сердце, его жена?
— Прости, братан, но я сильно устал с дороги… Поеду к себе, отдохну, а ты про барбекю подумай… Вот там и поболтаем, свеженькие, отдохнувшие… С выпивкой…
Я поднимаюсь на ноги, а Седой хмурится и кивает на поднос со стряпнёй Малой.
— Дикий, а как же чай?..
— Предпочитаю начинать с градуса повыше, но за рулём не пью! — бросаю ему и бреду в коридор.
Наверное, я поступаю как самая настоящая свинья, но я не ожидал, что она будет тут. Я не рассчитывал на такую встречу, и мне нужно просто восстановиться.
Прохожу мимо детской комнаты и краем глаза замечаю, как Малая улыбается пацану, лежащему в кроватке, поглаживает ему и поёт ему песню. Она смотрит на меня несколько секунд, замолкает, и наши взгляды больше напоминают обнажённые скрещенные мечи. Мы убиваем друг друга без оружия. Снова. И я в который раз обещаю себе, что больше никогда не оголю перед ней сердце.
