Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Лева вспомнил, что Томбасов отпустил их на волю. Со всеми вытекающими отсюда как плюсами, так и минусами.
- Конечно, - вздохнул он. – А лично вам – билеты на концерт…
- Которые я не пью, - рассмеялся начальник службы безопасности. – Лев. Не все любят музыку, представляете. Я вот больше как-то по коньяку.
- Отлично, - рассмеялся музыкант. – С меня бутылка.
…
Как она там в детстве любила приговаривать, веселя всю их дружную академическую семью? «Хочу, чтобы за мной приехал прекрасный принц на белом коне. Увидел. И упал».
Пожалуй, сегодня ее наивное детское желание сбылось. Частично, конечно. Но. Уронить Льва она не позволила, хотя собака-улыбака жаждала играть с человечком. Но теоретически было можно. Получилось бы громко.
Мда. Стоило себе признаться в том, что сказки не вышло. Сколько она мечтала о том, что он придет. Практически обомлеет, запылает. Молвит: «Ты»… И что? Вот получила. Пришел. Посмотрел. И ничего. Ни принца. Ни коня. Ни воспоминаний. НИ-ЧЕ-ГО.
А она. Дурында. Сколько всего хотела сказать. Просто коснуться. Сколько себе всего нафантазировала, пока писала книгу. О нем ли написана книга. Ага. О битлах, блин! А сама стояла как в ступоре. Смотрела. До чего хорош. Ничуть не изменился за пять лет, разве что взгляд зеленых глаз стал злее. И уголки губ чуть опустились вниз, как будто устали улыбаться. Она так растерялась, что повела себя, как девочка на первой дискотеке, которую в первый раз в жизни пригласил на медленный танец симпатичный мальчик. Зло и вызывающе.
Хотя надо отметить, вот этот «мальчик» был более чем.
Какая несусветная глупость. Она же несколько лет не слушала песни в их исполнении, если видела на экране – переключала канал, чтобы не вспоминать. Но стала писать книгу, когда узнала, что квартет «Крещендо» распался. В смысле, ушел Сергей – просто божественный бас. Тогда она переслушала старые записи, посмотрела новые. Поняла, что музыка как-то ушла вместе со старый солистом, словно обиделась. Осталось громыхание. Ей хотелось просто кричать: «Вы что же? Не слышите этого? Как можно петь без музыки?» Чего это ее так завело? Кто знает. Наверное, потому что это было неправильно. И потому, что у Льва лицо стало… злое и отрешенное. Он больше не наслаждался музыкой – она это видела совершенно отчетливо. И только удивлялась, почему этого не видели другие.
Ирина стала писать книгу. Ехидную, весьма ядовитую. Скорее в качестве мсти и для сцеживания яда, потому как Лева никак не шел у нее из головы. Писала упорно, как делала все в жизни. Выложила на одном из сайтов – и… как водится, когда ничего не ждешь – грянуло.
- И вот одного я понять не могу, воробушек, зачем ты все это затеяла? – Ворвался в ее мысли бабушкин голос. Ирина замотала головой, прогоняя мысли. Но, к сожалению, бабушка говорила о том же самом. И курила. Нервничала, а потому курила. Беломор в янтарном мундштуке. Профессорская привычка, что ни говори. Где кстати, уважаемая госпожа профессор добывала нынче беломор – для Ирины лично оставалось загадкой. Но бабуле удавалось все. Всегда. И любимые папиросы не были исключением.
- Вот такая я загадочная.
- Знаешь, внучка, привлечь внимание молодого человека можно было и более простым способом, - ответствовали с балкона. – И зачем нам в доме пожарная сигнализация? И так все ущемляют мои права и не дают мне курить! Даже в доме приходится мерзнуть на балконе!
Ирина рассмеялась, подумав, что пообщаться со Львом можно было, написав ему на официальную почту квартета «Крещендо». Вот бы народ повеселился. Или подкараулив его после концерта и подарив ему книгу. Можно. Наверное. Но ведь перебор же.
- Я вообще не понимаю – зачем? - бабушка проговаривала вслух то, что не давало самой Ирине покоя. - Книжка эта? Современный любовный роман. Это же… просто неприлично. К тому же тебе – умнице, красавице, преподавателю университета. Зачем хоть как-то пересекаться с человеком, который просто с другой планеты?
Ирина вздохнула. Кто бы ей объяснил. Хотя вот по поводу книги она решительно была не согласна. Книга получилась просто замечательная. И когда она ее писала, то было просто счастлива.
Покачала головой:
– Если ты о том, что я написала книгу – так это потому, что я ее написала. Точнее, она сама написалась.
- Да-да, - рассмеялась госпожа профессор. – Лучше б у тебя докторская так же написалась. Легко и за месяц, как эта беллетристика.
- Ну хорошо. Я была зла. Чертовски. Потому что уничтожать такую музыку, такую полифонию – это просто преступление. И как только я узнала о том, что они развалили квартет. Я написала книгу.
- Да-да. Все произошло исключительно из-за твоей любви к хорошему вокалу.
- Ты знаешь, - рассмеялась она. – Очень многое в моей жизни произошло из-за любви к хорошему вокалу.
- Как ты с таким подходом к музыке не стала певицей, - издевательски поморщилась бабушка.
- Семья бы не одобрила. Ты бы хваталась за сердце, мама и папа вздыхали. Как можно.
- А тебе твоя жизнь не мила?
- Почему не мила. Она хорошо, устроена. И я всем довольна. И преподавать я люблю. И получается у меня. Все, в конечном итоге случилось так, как должно было случиться. Наверное.
- То есть ты просто решила поглумиться?
- И поглумиться, и выплеснуть яд. Всегда полезно. А то еще язык прикусишь – и сдохнешь в муках.
- В нашем семейном случае всегда есть такой шанс, - не стала спорить бабушка.
- А то. – Ирина выглянула на балкон, холодина какая! – Поцеловала морщинистую щеку. – Я ушла.
- Давай, детка.
- Моя бабушка курит трубку, - промурлыкала она, с любовью глядя на даму с повадками английской королевы и беломориной в зубах. – Джес, гулять.
Стафордширская терьериха, дурында, собака-улыбака и личное лекарство от плохого настроения и дурных мыслей, зашкрябала и загрохотала навстречу. Звуки были такие, как будто в коридоре выгуливались тиранозавры. Стаей причем.
- Пошли, - вздохнула Ирина. Погода шептала. Ну, ничего. Лыжный костюм, капюшон во все лицо. И вперед. К тому же им было недалеко.
Три высоких лестничных пролета, тяжелая входная дверь. И она вываливается в метель под «Он придет, он будет добрый, ласковый, ветеер перемен…» В проезжающей мимо машине. Угадаем, в чьем исполнении? Увы, «Крещендо». Довольно. Хватит с нее воспоминаний. Они делают слабыми, напоминают о глупости. Восхитительной, упоительной, которую она бы, без сомнения, повторила бы. Прекрасно отдавая себе отчет в том, что делает.
Снег заметал город, укутывал серость неба и желтизну домов, обещал что-то сказочное, невероятное. Но люди, кутаясь в шарфы, глядя только себе под ноги, совершенно не хотели этого замечать. Не хотели верить в чудо. И поэтому оно и не происходило, обижалось и исчезало за стеной снега.
Ирина подняла голову вверх. И улыбнулась:
- Ну, привет.
Джесс тоже запрокинула лобастую башку наверх. Особо крупная и дерзкая снежинка нахально спикировала ей на нос. И собака чихнула недовольно.
- Вперед.
Глава четвертая
Никогда не думал, что плохое настроение можно испортить
(С)
- Лева в мраке, - позвонил Олесе Артур. – Слушай, это как-то даже для него странно.
- Он там не простывший? – спросила руководитель проекта, ощущая себя, скорее, даже не классной руководительницей подростков, а воспитательницей в детском саду.
- Нет, - озадаченно ответил тенор. – Это было бы катастрофой. А что – должен был?
- Да как сказать, - не стала она сдавать Леву товарищам. – Как слетали в Омск?
- Отлично, - было слышно, как Артур улыбается. – Отработали. Теперь Питер на подходе.
И вот кто его знает почему, но Олеся рванула в Подмосковье, на репетиционную базу «Крещендо». Да здравствуют сапсаны, в которых она поселилась и уже научилась спать. И их завуч, что составила такое расписание, что Олеся могла себе это позволить без отрыва от учебного процесса.
