Доступна и беззащитна (СИ) - Володина Таня (е книги .txt) 📗
Теперь понятно, зачем меня пригласили.
4. Блеф
— Ты сейчас вообще о чём? — с тихой, но отчётливой угрозой в голосе спросил Степан.
Он стоял у дверей и смотрел на Кирилла тяжёлым взглядом. По его щекам разливалась бледность, и я испугалась, что он или хлопнется в обморок, или бросится в драку. Что за странная реакция? Я не понимала, что происходит. Судя по всему, Кирилл предложил поставить на кон меня. Ну, допустим. Это неприятно, но не смертельно. Мои услуги оплачены: если Степан отдаст распоряжение, я проведу в постели Кирилла три дня, исполняя все его сексуальные фантазии.
Ну хорошо, не все. Но многие.
Какой смысл Степану изображать, что предложение сделать меня ставкой в игре бесконечно его оскорбляет? Зачем он играет перед Кириллом роль влюблённого? В чём подвох? И главное — как мне себя вести? Тоже оскорбиться? Заплакать? Дать Кириллу пощёчину? Наброситься на Степана с упрёками?
Парализованная от непонимания происходящего, я застыла в кресле. Это какой-то грандиозный и наглый блеф, а меня никто не предупредил. И тут я вдруг поняла, что вся сегодняшняя игра Степана была блефом! Блефом наоборот: он поддавался! То, как он бездарно проигрывал весь вечер, — это часть какого-то плана.
Кирилл, похоже, тоже заметил состояние Степана. Сказал примирительно:
— Ладно, как хочешь, я не настаиваю. — И тихо добавил: — Но я думаю, ты зря отказываешься. Это… это не так страшно, как тебе кажется.
Степан потёр руками лицо, глухо спросил:
— Сколько?
Ответила «мэм»:
— Сто семнадцать тысяч евро.
Степан вернулся к столу и рухнул на колени перед моим креслом. Машинально я сдвинула ноги и вцепилась в подлокотники. Костяшки на моих пальцах побелели. Все молча за нами наблюдали.
— Диана, — сказал Степан, глядя мне в глаза любящим проникновенным взглядом, — решать тебе.
Вот так просто?! «Диана, решать тебе»?! Что я должна ответить? Согласна ли я стать фишкой в этой игре? Согласна, разумеется. Меня для этого и купили. Я готова. Но такого ли ответа ждёт Степан? Он напряжённо всматривался в моё лицо, все остальные тоже с любопытством ждали моего решения, и я внезапно почувствовала, как задрожал подбородок. Я ненавижу игры, правил которых мне не объяснили! Я ненавижу, когда люди пялятся на меня со смесью превосходства и жалости! Я ненавижу чувствовать себя идиоткой.
Да, я оказываю услуги интимного характера, но я работаю честно.
Я открыла рот, замешкалась и закрыла. Я не знала, что должна сказать. Чего от меня ждёт Степан? Я уже приготовилась изречь нечто расплывчатое: «Решай сам, дорогой, я приму любое твоё решение», как раздался усталый голос Кирилла:
— Не надо… Всё, проехали. В другой раз сыграем.
А-а, так вот кто жалеет меня больше всех! Он, наверное, думает, что я люблю Степана и сижу сейчас в шоке от его предательства.
— Нет, Кирилл! — воскликнул Степан. — Уже поздно! Я стою на коленях перед своей девочкой и спрашиваю, доверяет ли она мне настолько, чтобы вручить мне свою жизнь.
Вот она, долгожданная определённость! Едва сдержав вздох облегчения, я ответила:
— Я доверяю тебе, Стёпа. Доверяю.
Кто-то откашлялся, кто-то пробормотал: «Ну наконец-то». Степан уткнулся мне в колени. Его лицо было горячим и влажным, словно он пустил слезу. Если бы я не знала, что он видит меня впервые в жизни, я бы поверила в этот спектакль. Влюблённый лудоман ставит на кон свою любимую — а она из любви соглашается. Как это трогательно! Как драматично! Всем достать платочки и плакать!
Режиссёр. Не только по профессии, но и по жизни.
— Я не хочу смотреть, как вы играете, — выдавила я. — Можно я уйду в каюту?
— Конечно, милая. Вика тебя проводит. Не переживай, я выиграю.
Мы с Викой зашли в каюту.
— Иди быстро в душ, подготовься, — распорядилась она.
— Ты думаешь, он проиграет?
— Ну, разумеется, он проиграет! Что ты как маленькая?
— Объясни, что происходит! — взмолилась я.
В тесном пространстве каюты мы стояли очень близко, нос к носу. Вика положила мне руки на плечи, оглянулась, словно искала камеры наблюдения, и зашептала:
— Он хочет подложить тебя под Кохановского. Он с самого начала играл из рук вон плохо. Я ещё удивилась: ну не может Степан играть, как обкуренный школьник. Он опытный игрок, он не стал бы рисковать лишний раз. Блефовать, имея на руках Флэш, — очень самонадеянно! Я уверена, он специально подставился.
— Но зачем?! Зачем ему нужно, чтобы Кирилл со мной переспал?
— Откуда мне знать? Наверное, какие-то свои дела. Можно было бы подумать, что он хочет снять видео, как Кохановский тебя трахает, а потом шантажировать его. Я не знаю. Но это тоже отпадает.
— Почему отпадает? Это вариант! Такая запись — наверняка хороший компромат.
— Да ведь Кохановский сам предложил разыграть тебя! Он мог бы не предложить, и тогда вся затея, вся эта поездка, проигранные деньги — всё потрачено зря? Нет, слишком сложно. К тому же Кохановский не дурак, наверняка не трахается в местах, где могут быть камеры. Да и компромат это слабенький: он не женат, тебе не двенадцать лет, всё по согласию. Что криминального в том, что холостой миллионер переспит с незамужней девушкой? Ладно б, ты была мальчиком, тогда ещё можно было шантажировать, а так… — она развела руками. — Иди мойся. Чувствую, тебе предстоит горячая ночка.
Задумавшись, я поплелась в душ.
5. Требование безопасности
В дверь никто не стучал. Она просто отворилась, и в проёме появился СБшник. Головой он упирался в верхний косяк, а плечами чуть ли не полностью загораживал проход. Дверные проёмы на яхте намного меньше, чем в обычной квартире, но всё равно это выглядело устрашающе. Я почувствовала себя мышью, в чью норку заглянул кот.
Впервые я увидела СБшника так близко, что смогла подробно рассмотреть: у него были холодные серые глаза, шрамик на брови, безупречно выбритые скулы и модный «гитлерюгенд» на голове. На висках чуть серебрилась седина, но, судя по гладкой коже, он был довольно молод. Вряд ли старше Кирилла Кохановского. Максимум тридцать пять лет.
Если бы он убрал с лица это зверское выражение и переоделся в драные джинсы и футболку с весёлым принтом, я дала бы ему не больше тридцати. А если бы растрепал свою аккуратную укладку, то и вовсе — двадцать семь. Строгие костюмы и причёски старят даже молодых и привлекательных мужчин.
— Следуйте за мной, — без предисловий сказал он мне.
У него был глубокий баритон и запредельно властные интонации.
