Малышка босса (СИ) - Сказочная Валерия (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Врач поднимает дочку, та вновь начинает плакать, просясь ко мне. А акушер поворачивает ручку малышки ко мне, и я вижу на верхней части небольшую родинку почти в форме сердечка. У меня перехватывает дыхание, а сердце пропускает пару ударов.
Ни у кого из моей семьи нет таких родинок. Значит, эта досталась дочке от отца. В груди что-то переворачивается от этого осознания. Будь у меня больше сил, может, и всплакнула бы даже.
Черт. Ну, правда, это словно умереть и возродиться. Новая жизнь... Я мама.
Но радуюсь как-то тихо, мы с малышкой больше спим в послеродовой палате. Изредка прерываемся на кормление грудью. Кстати, тот еще процесс… Не ожидала, что будет так больно. И при этом как-то тепло, спокойно.
Я прихожу в себя только к обеду и сразу звоню маме.
— Как я тобой горжусь, дочка! — сразу слышу счастливый голос. На душе становится так тепло, что не могу сдержать улыбку. — Я уже звонила в больницу и все узнала, не терпится увидеть внучку. Ты как? Мне сказали, держалась молодцом! Мы с твоим отцом так хотим вас навестить!
Ну просто засыпала вопросами. Я теряюсь, а потом тихо смеюсь. Хорошо как.
Вот только ни к месту вспоминается Илья Каменев. Хотя при чем тут он? Антон ведь отец.
— Я в порядке, все очень хорошо, — отбросив лишние мысли, отвечаю. — Но сегодня вас ко мне не пустят, если только через окно на нас посмотрите. Но я была бы рада, заодно было бы кстати принести бананы в шоколаде, что-то очень захотелось. Кстати, как там торт, ты доделала?
Не знаю, с чего вдруг меня поперло говорить о сладком. Хорошо, что у малышки не было проблем с аллергией, значит, можно есть почти все, что захочется.
— Хорошо, принесу, — со смешком отвечает мама. — А торт… Ну, отец на первый корж намазал крем и съел как бутерброд. Мы вообще-то не спали, так что твой «торт» улетел в секунды. Короче, давай отдыхай тогда, и поскорее возвращайтесь домой! Мы вас тут уже ждем! Очень.
Мама явно на эмоциях. На фоне слышу и папу, он тоже торопит. Как я их понимаю, у них первая внучка, может, вообще последняя...
Теперь я думаю уже об Антоне, отце малышки. Он явно не горит желанием стать одной семьей, но вдруг все постепенно сложится? Видеться мы точно будем. Как-нибудь привыкну. Все-таки не хочется превращать дочку в футбольный мячик, перелетающий от одного к другому. Не должны так дети расти.
На душе мимолетно становится горько. Не такой жизни я хотела, не такой любви. Жить вместе ради ребенка, может, и правильно, только вот далеко не у всех получается. Антон мне как чужой… Ничего не почувствовала, увидев.
Пытаясь отвлечься, я пишу сообщение Нине, и она тут же перезванивает. Мы разговариваем почти полчаса. Видимо, я попадаю на ее обед, ведь сегодня рабочий день. Нина задает много вопросов о дочке. И я говорю, все, что знаю. Про родинку на предплечье, про рост с весом, про трогательность и про тепло в груди.
Закончив разговор, я смотрю на дочку и замираю. Она проницательно глядит в ответ большими карими глазами, отчего сердце сжимается, а потом падает куда-то в желудок. Я плохо видела в темноте, но почему-то ярко вспоминаю, что это именно его глаза. У меня вот голубые.
Тихонько и как-то нервно смеюсь, не зная, что со всем этим делать дальше. Никак не могу забыть ту ночь, трепещу от одной только мысли о ней, но абсолютно равнодушна к человеку, с которым провела ее. Более того, скорее настороженна.
Может, мне надо переспать с Антоном снова, и все вернется?..
Это так странно — рассматривать личико своей малышки и пытаться увидеть в нем его. Разрез глаз как у лисы, острые губки и ложбинка над верхней губой, да девочка вся в отца, мой если только носик будет. Плохо помню лицо Антона, но отчетливо помню фрагменты из той ночи. Особенно улыбку…
4.2
Сегодня мне в палату начинают приносить посылки. Очень кстати, я несказанно рада получить пакет от мамы. Набрасываюсь на вкусняшки и съедаю почти за один присест. Тут еще и записка, плюшевое сердечко, как мило… Кстати, оно похожей формы, что и родинка у моей дочки.
Снова смотрю на малышку, но вдруг застываю. В палату приносят букет красных роз.
Папа знает, что я не люблю, когда дарят цветы. Родители не стали бы. Нина? Та тоже в курсе моих предпочтений, да и зачем ей? Она обещала встретить меня после выписки, поэтому вряд ли станет присылать подарочки. Тем более, такие бесполезные.
А больше вроде никто не знает, что я рожать поехала…
Приближаюсь к букету, и вопросы отпадают сами собой. Я чуть не задыхаюсь от нехватки кислорода. Там была мини открыта с подписью «От Антона».
Сердце бешено стучит, и я плюхаюсь на кровать.
Так, стоп. Какого цвета у него глаза? По-моему карие, черт… Нет, ну зачем вообще гадать, если он сам узнал меня? Наверное, все-таки видел, как я тогда сбегала. Странно, конечно, что не остановил. Видимо, был в шоке от такой подмены. Да и я тогда летела, как ураган, ничего и никого перед собой не замечая.
Хм, но у Антона же вроде нет такой ложбинки над верхней губой?.. Или есть?
Хорошо, что в палату заходит медсестра. Иначе я бы просто задохнулась в этих неуместных тревогах.
А потом становится просто не до них. Дни в роддоме насыщены разными процедурами, кормлением нас и наших малышей, небольшими лекциями и уроками. Так что с семи утра и до десяти вечера нам не давали покоя.
Выписывают меня и малышку через семь дней. Лето уже ощутимо подходит к концу, на улице становится прохладно.
Уже дома, у Нины, которая заходит ко мне в гости, я узнаю, что это она сказала Антону про мои роды. Объяснила это тем, что он все равно заходил и спрашивал про меня, как и что. Вот и к слову пришлось… А я даже не смогла объяснить ей недовольство по поводу ситуации.
— Подожди, — вдруг пораженно говорит Нина. — Антон что, отец Эрики?
Да, у моей дочки теперь есть имя. Не знаю, почему именно такое. Понравилось оно мне, как услышала где-то.
Я вздыхаю. Нет никакого смысла скрывать что-то от Нины. Она все разузнает, по лицу вычитает.
— Говорит, что да, — растерянно отвечаю я.
Интересно, а как он отреагирует, если я попрошу его сделать тест на ДНК? Глупость, возможно. Но так хотя бы спокойнее станет на душе.
— Говорит? — озадаченно переспрашивает Нина. — То есть, ты не знаешь точно, кто отец?
— Я переспала с ним на корпоративе. Было темно и спонтанно, — тихо признаюсь.
И ни о чем ведь не жалею. Я даже не отвожу взгляд от Нины.
Но она и не осуждает. Лишь улыбается, покачав головой и с нежностью посмотрев на Эрику.
— Ну ты даешь… Понятно теперь, почему так быстро ушла тогда. Ладно, не переживай. Этот Антон кажется достойным мужчиной. Может, у вас еще и получится.
Я киваю. Да уж, это именно то, что я твержу себе все эти дни. Только вот ни у Нины, ни у меня самой не получается донести это убедительно.
Я почему-то хочу спросить об Илье Каменеве, о том, продолжает ли он зверствовать. Но вместо этого прикусываю губы, застеснявшись этого странного порыва.
4.3
Первые годы были такой запаркой, что я превратилась в зомби, не думающем ни о чем, кроме как вырвать пару часиков на сон. Весь мой мир вращался вокруг Эрики. Накормить, успокоить, поменять подгузники, вытереть слюнки, потихоньку обучать элементарным вещам…
Антон, кстати, легко согласился на тест. У него даже не возникло никаких сомнений или претензий. Честно говоря, я думала, что будут…
Я не вникала за процессом сдачи того самого теста. Хватало своих дел. Родители, конечно, помогали, но основная часть забот по Эрике была на мне. Я сама так захотела, раз уж дочка была без отца, так пусть хотя бы материнской заботы получит сполна. Условно папа, конечно, был. Особенно, после того, как это подтвердилось тестом.
Тогда Антон сделал мне предложение. Сухо, без доли романтики. Так и сказал, что ради дочки. Мне впервые хотелось поступить эгоистично и отказать, но я не хотела такой участи для Эрики. Вот и согласилась. Расписались быстро, тихо, без гостей.
