Саша Саша (СИ) - Шитова Ирина (читать книги без регистрации TXT) 📗
Я резко толкаю дверь, даже не подумав постучать. В спальне никого нет. Верхний свет выключен, и комнату освещает только работающий ноутбук, лежащий на кровати. Я подхожу к нему, желая бросить рядом телефон – там она его точно заметит. Когда уже собираюсь уходить, мое внимание привлекает открытый вордовский файл. Она что книжки читает? Я живу здесь неделю, но практически ничего не знаю о ней, кроме того, что она считает меня здесь лишним и пренебрегает разговорами со мной и братом. Она даже на ужин отказывается спускаться - до того ей претит есть с нами за одним столом.
Подхлестывая свою уверенность этими мыслями, я сажусь на кровать и просматриваю файл. Это оказалась какая-то романтическая история с фантазийным уклоном, где красотка влюбляется в урода и пытается что-то кому-то доказать. Ну и фигня. Брр.… Когда я уже хочу перестать читать эту чушь, поняв, что вкус у Самойловой дерьмовый, я внезапно кое-что понимаю.
Она не читает это – она это пишет! Саша увлекается сочинительством глупых романов? Вот это да. Возвращаю ноутбук на место. Я хочу уйти, но замираю. Напротив меня в дверях стоит Саша с бутербродом в руке и удивленно на меня смотрит. Прокашлявшись, я киваю в сторону ее телефона:
- Ты забыла на раковине в ванной.
Она молча кивает в ответ. Опять. Может она немая? Да вроде нет, она же все слышит и понимает, что ей говорят. Да и в тот памятный день она произнесла «Извини».
Я направляюсь к выходу, а она к кровати. Где-то на середине пути мы сталкиваемся, и она резко отпрыгивает в сторону. Господи, ей, что даже противно со мной контактировать? Не желая это комментировать, я двигаюсь дальше.
- Спасибо, - слышу за спиной. Удивленно оборачиваюсь и вижу смущенную Сашу, державшую телефон в руке.
Не немая. Точно. И голос такой мягкий, мелодичный. Я настолько сбит с толку, что теперь сам как дурак молча киваю головой и просто ухожу.
Глава 4.
Саша С.
Английский. Блин, и почему этот урок по понедельникам теперь вызывает во мне нервную дрожь? Не хочу думать о том, что она вызвана присутствием на нем моего нового «родственничка». Но почему же тогда мое чертово сердце так громко стучит в груди, когда он заходит в класс в так идущем ему всем черном и уверенно направляется к моей парте.
Хотя правильнее сказать, к нашей парте. Теперь я сижу не одна. Не то чтобы со мной никто не хотел сидеть, просто я не общительная, а Любовь Владимировна, которую мы все ласково называем между собой Любашей, добрая. Так что пол-урока мы можем халявить. И ребята предпочитают делать с кем-нибудь не таким скучным, как я.
На наших столах лежат заранее разложенные дежурным листки с зачетом. Я уже посмотрела свой – пять с плюсом. В принципе, это была не новость. На Сашином листе я тоже заметила большую жирную пятерку и огромную надпись «Молодец!!!». Да уж, Любовь Владимировна не была жадной на похвалу.
Саша садится, и я замечаю, как он удивленно поднимает брови при виде моей оценки. Я делаю аналогичные действия, глядя на его «Молодец!!!». Он усмехается. Кажется, у нас появился сдвиг в общении. Наверное, это после того, как вчера он принес мне забытый телефон, пока я ходила за бутербродом на кухню.
Урок проходит спокойно, Саша не пытается со мной заговорить. Хотя придурок Ваня постоянно к нам поворачивается и кидает какие-то записки. Серьёзно? Ведь есть телефоны. Так и хочется крикнуть этому неандертальцу, чтобы он просто написал смс Саше. Пару бумажных шариков с записками попадает мне в лоб, что меня ужасно бесит. Когда следующая записка приземляется у моих ног, я быстро ее хватаю, желая прочитать, что же там пишет этот урод. Но большие ладони накрывают мои, не давая развернуть.
- Неа, - качает головой Саша. – Это мое.
Он аккуратно, но уверенно выдергивает из моих пальцев бумажку, быстро ее читает, и кидает к остальным в рюкзак. Звенит звонок, и я вылетаю из класса. Почему на местах, где ко мне прикасались пальцы Саши, моя кожа так горит? Это ведь ненормально, правда?
В коридоре я налетаю на кого-то, не заметив за своими мыслями.
- Извини, - бубню я, пытаясь обойти преграду.
- Надо смотреть куда прешь, Самойлова, - зашипело у меня над ухом. Блин, вот из всех учеников школы надо было мне врезаться именно в нее!
- И не говори, - бурчу я, задирая голову немного вверх и заглядывая в лицо Карины.
- И почему ты всегда встаешь у меня на пути? – вновь зло шипит девушка, но вдруг она что-то замечает за моей спиной и ее лицо резко преображается. – Сашуля, я соскучилась по тебе.
- Правда? – Саша подходит к нам и обнимает Карину за ее тонкую талию. – Прошло всего сорок пять минут.
И он улыбается. Я первый раз вижу, как он это делает. Его лицо вмиг преображается и вечно хмурое выражение исчезает.
- Самойлова, что застыла? – в спину кто-то тыкает, от чего я немного качаюсь вперед. Черт, Ваня. Интересно, он заметил, как я пялюсь на Гаранина?
- Ничего, придурок, - фыркаю я, и даже не оборачиваясь, лечу по коридору. Сзади раздается взрыв смеха.
Саша Г.
Мне по ночам снятся кошмары. В них нет какого-то определенного сценария. Это просто размытые тени, непонятные темные образы, которые я, просыпаясь, сразу забываю. Но чувство безысходности, тревоги и парализующего страха в ожидании неминуемой беды остаются со мной. Вот и сейчас я просыпаюсь среди ночи от всепоглощающего ужаса, который переполняет меня во сне.
Так было не всегда. А точнее началось после той ночи, когда в дом нашей троюродной тетки позвонили и сообщили о том, что родителей больше нет. Помню, что не хотел в это верить. Мотал, как дурак головой и постоянно твердил «Нет». Тетка плакала, прижимая перепуганного и ничего не понимающего Тему к себе, и что-то спрашивала меня. Не помню. Я тогда вышел на улицу прямо так – в носках, майке и трусах и бродил по улице не в силах поверить в то, что с нами произошло. Я не заметил, как наступил рассвет, и только увидев розовеющее небо, вспомнил, как, наверное, сейчас страшно брату.
Мы с ним никогда особо не ладили. Он постоянно ходил за мной хвостом, что меня ужасно раздражало. А еще мама вечно просила меня приглядеть за ним, и вместо того, чтобы идти гулять с друзьями, я был вынужден сидеть дома с Темой. Но теперь все изменилось. Он нуждался во мне как никогда, и я должен позаботиться о нем, ведь теперь у нас нет никого ближе друг друга.
Я тихонько встаю с постели, убеждаюсь, что братик беззаботно посапывает в своей кровати и выхожу из спальни. Я не знаю, куда мне пойти, но спать не хочется. Хочется выйти на улицу и подышать. В раздумьях мой взгляд натыкается на неприметную лестницу в конце коридора, что ведет наверх.
Я поднимаюсь по ней и с удивлением обнаруживаю, что дверь не заперта. Помещение под крышей еще не отремонтировано, и, кажется, на ближайшие пару лет заброшено. Подсвечивая себе фонариком на телефоне, я оглядываюсь. Самойловы временно устроили тут склад старых вещей, которые вроде бы уже не нужны, но выбрасывать еще жалко. Также здесь находятся материалы и инструменты, что они использовали при строительстве и ремонте: банки с красками, рулоны обоев, стремянки, куски утеплителя.
Я подхожу ближе к огромному во всю боковую стену мансардному окну, сквозь которое видно звездное небо и полную луну. Блин, это красиво. Выключаю фонарик на телефоне и придвигаю какой-то ящик с инструментами, сажусь на него и смотрю в окно.
Мысли плавно бродят в голове, перескакивая с одной на другую. Я вспоминаю английский, на котором Ваня, как придурок бросал мне комки бумажек с дурацкими записками типа: «Смотри, как Самойлова зло пыхтит», или «У Самойловой уже глаз дергается», и еще «Сейчас Самойлова покраснеет от бешенства, потому что я попаду ей этой бумажкой в лоб». И все в таком духе. Что вообще это за фигня? По всей видимости, в их городишке так заигрывают с девчонками, вместо того, чтобы пригласить на свидание или подарить что-то. В принципе об этом я ему и написал в одной из записок. После нее, он перестал кидать всю эту хрень.
