Наш с тобой секрет (СИ) - Лизергин Богдана (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Прозвенел звонок, и в класс тут же вошёл Николай Владимирович. У меня возникло чувство, что он стоял за дверью, ожидая звонка. Он по-прежнему был во всём чёрном. Мы все встали, приветствуя учителя. Небрежно бросив журнал на кафедру, он вновь присел на край стола и сцепил руки в замок.
— Добрый день, — поздоровался он, — Можете садиться, — И вообще, давайте вы больше не будете вставать при моём появлении. Мне эта традиция ещё со времён моего ученичества не нравилась, — класс одобрительно загудел. Он жестом остановил гул, — Ладно, всё весёлое закончилось, начинается всё серьёзное. Кстати, девушка, оккупировавшая мой учебник, покажитесь.
Оккупировавшая учебник! Вот же… Краснея, я поднялась с места и, взяв учебник, подошла к учительскому столу.
— Извините, — кажется, моя рука дрожала, когда я протягивала ему книгу. Но он смотрел поверх меня, так что вряд успел заметить.
— Надеюсь, вы использовали мой учебник с пользой. И всё-таки взяли экземпляр в библиотеке, — мягко сказал он. Я кивнула и вернулась на своё место. Уф, пронесло. Я боялась, что он отчитает меня перед всем классом.
Учитель положил учебник на стол, закинул ногу на ногу и, без всякого вступления, начал рассказывать:
— Говоря о Данте, мы должны мысленно готовиться к Эпохе Возрождения, хотя сам он целиком принадлежит Средневековью, о котором мы говорили на прошлом занятии. Две важные вещи нужно знать о Данте, без которых бесполезно читать его произведения. И первая это то, что он родился во Флоренции, — учитель написал на доске годы жизни поэта, — А вторая — его любовь к Беатриче.
Урок пролетел незаметно. Он рассказывал увлечённо, порой вскакивая с места и жестикулируя. Девчонки возбуждённо перешёптывались, передавали друг другу записочки, а парни откровенно скучали, но послушно записывали за учителем даты и термины. Николай Владимирович, конечно, видел, как относятся к нему девчонки, но вида не подавал. Лишь изредка усмехался, ловя обожающий взгляд Аллы, или Сони, или Марины.
— Господи, он потрясающий, — простонала Алла, когда он попрощался и вышел из класса.
— Кто? Данте? — насмешливо спросил Шестов.
— Очень смешно, — фыркнула Алла и повернулась к Соне, — Как думаешь, у него кто-нибудь есть? Та пожала плечами.
— Эй, госпожа Романова, забыла, как облажалась перед ним на первом уроке? — крикнула Танька Мельникова, хамоватая и не очень привлекательная девчонка из детдомовских. Она ходила в одном и тот же замызганном зелёном свитерке, но никто не осмеливался над ней посмеяться, так как била она больно. К тому с детдомовскими у нас предпочитали не связываться.
— Пошла ты, — процедила Алла, — Он уже и думать об этом забыл.
— Зато мы не забыли! — с этими словами Танька выскочила в коридор, громко хохоча.
— Спорим, что его внешняя невозмутимость и закрытость — это только маска, и на самом деле он тот ещё развратник? — азартно проговорила Аня, закрывая дверь. Следующий урок у нас тоже был в этом кабинете.
— Ага, а ещё он голый под одеждой, — иронично заметила Лера, хорошенькая блондинка с каре, умная и сдержанная.
- Ахаха, я ради интереса нашла в интернете тех авторов, ну де Сада с Петронием. Там такоооое! — Аня закатила глаза, — Он точно извращенец!
— Девки, вы о чём вообще? Ему же явно под тридцатку, хоть и выглядит пацаном! — сказала Маша.
— Двадцать четыре ему, — возразила Аня, — Я как-то подслушала разговор нашей англичанки с завучем, — К слову, англичанка от него в восторге. Слышь, Алка, у тебя появилась серьёзная соперница!
— Ей не светит, она страшная, — Алла достала зеркальце, оглядев своё безупречное личико, и не найдя в нём не малейшего изъяна, спрятала обратно в сумку. Вслед за ней Соня тоже достала пудреницу.
Я с тоской слушала их пререкания. Никто даже не обратил внимания на то, как он ведёт урок. На то, что он действительно вовлечён в свой предмет. Никому не было жаль этого несчастного и великого флорентийца, для которого любовь к Беатриче являлась вечной пыткой. Все девчонки, кроме нас с Тамарой, на полном серьёзе обсуждали, аморальна ли связь с молодым учителем и его “сексуальные руки”.
— Такая чушь, — вырвалось у меня.
— Ты что-то сказала? — Тамара вытащила из уха один наушник.
— Нет, ничего, — вздохнула я и опустила голову на сложенные руки. Впереди был урок русской литературы, который вела глуховатая бабулька Вера Алексеевна. Вела максимально не интересно, шпаря весь урок по учебнику, постепенно погружая класс в трансовое оцепенение.
— Что в выходные будешь делать? — спросила Тамара, отложив плеер.
Я пожала плечами. Мои выходные отличались от будней только тем, что я не ходила в школу. В остальном — всё то же самое.
— Если хочешь, приходи ко мне с ночёвкой. Папа уедет на дачу, ну а мама в очередной командировке. Можно будет устроить вечер кино, обложившись чипсами. Порубиться в приставку. Или фотографироваться, — она лукаво посмотрела на меня.
— Вряд ли мама меня отпустит. Её любимая фраза — “спать надо в своей постели”, - неуверенно протянула я, — Спрошу у отца, он более либерален.
— Давай, будет классно, — Тамара довольно потянулась, — Я всё вспоминаю, как ты на фотках получилась. Ты дьявольски фотогенична, поэтому не думай, что отделалась от меня. Я нарекаю тебя своей любимой моделью, — она обвила мою шею.
Я похолодела, вспомнив, что фотографии остались в учебнике.
— Тамар, ты будешь смеяться, — медленно начала я, высвобождаясь из объятий, — Я оставила фотографии в учебнике, который отдала преподу, — у меня вырвался нервный смешок.
Её глаза расширились от удивления. Потом она тоже рассмеялась.
— Порой мне кажется, что ты совсем не приспособлена к жизни. Что ты какое-то неземное создание, Барабанчик, — кто бы мог подумать, что именно Тамара будет звать меня так.
— Ага, девочка-косяк, — я побилась головой об парту, — В такую тупую ситуацию я ещё не попадала.
— Ну, а вообще, что тут страшного? Наш препод порядочный человек, он не будет использовать их для того, чтобы под…
— Замолчи! — я шлёпнула её тетрадкой, — Я знаю, что он порядочный. Но как мне вернуть их?
— Сходи в учительскую и объясни ситуацию. Если хочешь, я пойду с тобой, подержу твою трясущуюся от страха лапу, — беспечно отозвалась Тамара, потягиваясь, — Смотри на вещи проще, подруга.
Совет был, конечно, правильным, но совершенно не выполнимым. Меня начинало трясти при одной только мысли о том, что я вхожу в учительскую, вижу его и прошу вернуть мои фотографии. Хотелось убежать подальше и от него, и от всей этой дурацкой ситуации. Воздух словно сгустился, и от волнения стало тяжело дышать.
— Ладно, забей ты, — Тамара потрясла меня за плечо, — Я сделаю тебе ещё копии, делов-то. Ты же на фотках не голая.
Я фыркнула, но дышать стало чуть легче.
Домой я по обыкновению шла одна: Тамаре нужно было совсем в другую сторону. Сегодня мы задержались в библиотеке: пользовались халявным интернетом для скачивания музыки. Я не была меломанкой, но Тамара открыла мне некоторые интересные группы. На выходе из школы мы обнялись, и Тамара вдруг чмокнула меня в щёку, ближе к губам. Она легко сбежала со ступенек, удаляясь всё дальше широкими пружинистыми шагами. Я смущённо потёрла губы и тоже стала спускаться.
— Эй, Доманская, вы с Алёхиной лесбиянки что ли? — громко крикнул Шестов, и его приятели загоготали. Я поморщилась. Он вскочил с перил и пошёл впереди меня. Дружки двинулись следом.
— Ну так тебе третьим быть не светит, — я попыталась обойти их, но они перегородили мне дорогу, — Отвалите, а!
— Слышь, а ты чё так дерзко отвечаешь, новенькая? — Юрка, сосед Громова по парте, подошёл ко мне вплотную. Я инстинктивно отступила на шаг. Парни за его спиной отпускали дебильные шуточки в мою сторону.
— Не лезь ко мне! — если честно, я растерялась, так как ещё ни разу не оказывалась в такой ситуации. Эта пятёрка смеющихся пацанов пугала меня, но я изо всех сил старалась не показывать свой страх.
