Потерявший надежду - Гувер Колин (читать книги онлайн без .TXT) 📗

– Пойдем, – шепчу я, подталкивая ее к машине. Мне надо увести ее отсюда. Надо лишь усадить ее в машину.

– Не двигайтесь! – кричит он.

При звуках его голоса Скай цепенеет, но я продолжаю подталкивать ее к машине.

– Повернитесь!

Дальше я не в силах заставить ее двигаться, и ситуация становится безвыходной. Не выпуская ее из объятий, поворачиваюсь вместе с ней. Она заглядывает мне в глаза, и я вижу в них непередаваемый ужас.

– Отбой, – шепчу я. – Он может не узнать тебя.

Она кивает, и теперь мы оба оказываемся перед ним. Меня не волнует, что он может узнать меня: он и разговаривал-то со мной только в тот день, когда пропала Хоуп. Я очень рассчитываю на то, что он не узнает ее, но понимаю: напрасно. Сколько бы времени ни прошло, родитель узнает своего ребенка.

Он направляется к нам, и чем ближе подходит, тем заметней в глазах проступает узнавание. Он все понял.

Черт!

Оказавшись в нескольких футах от нас, он останавливается, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она сильнее прижимается ко мне, глядя в землю.

– Принцесса? – произносит он.

Она потихоньку выскальзывает у меня из рук. Глаза у нее закатились, и она падает. Крепко придерживая, я опускаю ее на землю, чтобы потом взять на руки. Мне надо поскорее увезти ее отсюда.

Подхватив под руки, я пытаюсь приподнять Скай. Ее отец подходит ближе и хватает дочь за руки, чтобы помочь мне.

– Не трогай ее, мать твою! – истошно кричу я.

Ошеломленно взглянув на меня, он сразу же отступает.

Я приподнимаю ее голову, пытаясь привести в чувство:

– Детка, очнись. Пожалуйста.

Веки ее трепещут, и она поднимает на меня взгляд.

– Все хорошо, – успокаиваю я ее. – Ты просто потеряла сознание. Тебе надо встать, и мы поедем.

Я поднимаю ее на ноги и прижимаю к себе, дожидаясь, когда она придет в себя. Прямо перед ней маячит ее отец.

– Это ты. – Он таращится на нее в упор. Потом переводит взгляд на меня и снова на Скай. – Хоуп? Ты помнишь меня?

Его глаза наполняются слезами.

– Пойдем. – Я пытаюсь увести ее.

Если бы она знала, как трудно мне не броситься на него с кулаками. Нам. Надо. Уйти.

Она сопротивляется мне, а ее отец делает к ней еще шаг, и я подталкиваю ее в сторону.

– Помнишь? – повторяет он. – Хоуп, ты помнишь меня?

Скай напрягается всем телом.

– Как я могу тебя забыть? – раздраженно произносит она.

Он прерывисто вздыхает.

– Это ты. – Он суетливо двигает руками. – Ты жива. С тобой все хорошо.

Он вынимает рацию, но я делаю шаг вперед и вышибаю ее у него из рук:

– На твоем месте я не стал бы распространяться, что она здесь. Тебе же не хочется прочесть на первой полосе о том, что ты долбаный извращенец.

Он заметно бледнеет.

– Что? – Он смотрит на Скай, качая головой. – Хоуп! Тебя обманули… те, кто похитил! Порассказали обо мне небылиц. – Он подходит ближе, и нам приходится отодвинуться в сторону. – Кто похитил тебя? Кто это был?

Она трясет головой из стороны в сторону.

– Я помню все, что ты сделал со мной, – произносит она, уверенно шагнув к нему. – Дай мне то, за чем я приехала, и я клянусь, что уеду и ты больше никогда обо мне не услышишь.

Он качает головой, не в силах поверить, что она помнит, и молча смотрит на нее. Я понимаю, что он, как и мы, захвачен врасплох.

– Чего ты хочешь?

– Получить ответы. И что-нибудь из маминых вещей.

Скай сжимает мою руку, которой я обвиваю ее талию. Она напугана.

Ее отец вскользь смотрит на меня, потом опять на Скай.

– Можем поговорить в доме, – тихо предлагает он.

И нервно осматривается по сторонам – нет ли свидетелей. Это не к добру. Как знать, на что способен этот человек.

– Оставьте пушку! – требую я.

Помедлив, он вынимает пистолет из кобуры и кладет на крыльцо.

– Обе.

Наклонившись и приподняв штанину, он вынимает второй пистолет, кладет его на порог и входит в дом. Я поворачиваю Скай лицом к себе:

– Я останусь здесь, дверь будет открыта. Не доверяю ему. Дальше гостиной не ходи.

Она кивает. Я чмокаю ее в щеку и смотрю, как она входит в гостиную. Подходит к дивану и садится, все время настороженно глядя на отца.

Он поднимает на нее взгляд:

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, ты должна знать, что я любил тебя и каждую минуту сожалею о том, что сделал.

– Я хочу знать, зачем ты это делал?

Он откидывается на стуле, принимаясь тереть глаза:

– Не знаю. После смерти твоей мамы я снова сильно запил. Прошел год, и однажды ночью я сильно напился, а утром проснулся с чувством, что совершил нечто ужасное. Я надеялся, это был страшный сон, но, когда я пошел будить тебя, ты была… другой. Не той счастливой малюткой, какой была раньше. За одну ночь ты превратилась в существо, которому я внушал ужас. Я ненавидел себя. Я даже не помнил в точности, что совершил, потому что был слишком пьян. Но я знал, это было нечто ужасное, и мне очень, очень жаль. Это больше не повторилось, и я делал все, что мог, чтобы загладить вину. Все время покупал тебе подарки и давал все, что ты просила. Мне хотелось, чтобы ты забыла ту ночь.

Скай стискивает руками колени, и по ее прерывистому дыханию можно догадаться, что она изо всех сил старается сохранить самообладание.

– Это продолжалось вечер… за вечером… вечер за вечером.

Я немедленно бросаюсь к дивану и опускаюсь на колени рядом с ней. Обняв за спину, стискиваю ее руку.

– Я боялась ложиться спать, боялась просыпаться, боялась принимать ванну и говорить с тобой. Обычно маленькие девочки боятся монстров в шкафу или под кроватью. В меня вселял ужас монстр, который должен был любить меня! Ты должен был защищать меня от таких, как ты!

Страдание в ее голосе разрывает мне сердце. Хочу, чтобы она ушла отсюда. Не хочу, чтобы она слушала его.

– У тебя есть другие дети?

Он опускает голову и прижимает ладонь ко лбу, не в силах ответить ей.

– Есть? – пронзительно выкрикивает она.

Он качает головой:

– Нет. После твоей матери я не женился.

– Значит, занимался этим только со мной? – (Он по-прежнему смотрит в пол, избегая ответа.) – Отвечай, – теперь уже тихо произносит она. – Делал это до меня с кем-то еще?

Наступает долгая пауза. Он упирается взглядом в пол, не в силах признаться. Она пристально смотрит на него, ожидая ответов, за которыми сюда пришла.

После долгого молчания она поднимается. Я хватаю ее за руку, но она, качая головой, смотрит мне в глаза:

– Все в порядке.

Мне не хочется отпускать ее, но придется позволить ей сделать так, как она считает нужным.

Она подходит к отцу и опускается перед ним на колени:

– Я болела. Мы с мамой… были в постели, а ты вернулся с работы. Она сидела со мной всю ночь и очень устала, и ты велел ей пойти отдохнуть. – (Он смотрит ей в глаза, как будто раскаивается. Даже не знаю.) – В тот вечер ты обнимал меня, как подобает отцу. И пел мне. Я помню, ты любил песню про луч надежды. До смерти мамы… пока ты еще не страдал… ты ведь не делал этого со мной?

Он качает головой и дотрагивается до ее лица.

У меня возникает желание оторвать ему руку, как это было и с Грейсоном. Только на этот раз я не собираюсь ограничиться рукой. Мне хочется оторвать ему голову, открутить яйца и…

– Нет, Хоуп. Я очень тебя любил. И до сих пор люблю. Я любил тебя и твою маму больше жизни, но когда она умерла… самое лучшее во мне умерло вместе с ней.

– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, – холодно произносит она. – Знаю, ты любил ее. Я помню. Но мне от этого ничуть не легче найти душевные силы, чтобы простить тебя. Не знаю, чем ты так уж отличаешься от других людей… настолько, что позволил себе такие выходки. Но все равно я знаю, ты меня любишь. И, как ни трудно в этом признаться… я тоже когда-то тебя любила. Все хорошее в тебе. – Она поднимается и отступает назад. – Я знаю, ты не такой уж плохой. Я понимаю. Но если ты любишь меня, как говорил… если любил мою мать… то сделаешь все, чтобы помочь мне исцелиться. За тобой должок. Будь искренним, и тогда я уеду с неким подобием покоя в душе. Поэтому я здесь, понимаешь? Только ради покоя.