Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" (электронная книга .txt) 📗
Следующей причиной для поддержания хорошего настроения стало неожиданное, но гениально-смешное сватовство гоповатого соседа Феокиста на ее ушлой сестричке, которая времени зря не теряла и быстро нашла себе нового кандидата в мужья. Саннетт оставалось лишь удивляться ее скорости и поразительному лицемерию. Сама она всегда была открытой и никогда не скрывала свои эмоции, желая подстраиваться под окружающих, желая кому-то понравиться. Нет, ее девиз: «Любите меня такой, какая я есть. Со всеми моими недостатками. А если вас такие правила не устраивают – валите нафиг!«
И вот когда она думала, что лучше быть уже не может, ей сообщили, что сегодня в «Summer Times» намечается внеочередная туса от фанки-мэнов, где у нее был шанс встретиться с Шером и рассказать ему много интересных подробностей. Однако, Охренчика она, сколько ни старалась, не нашла, зато закрепителем ее настроя стали танцы.
Громкие ритмы битбокса, под которые FJB оттачивали свое мастерство на дэнсфло, зарядили ее тело несметным количеством импульсов, которые приводили его в движение, как куклу-марионетку. Она не управляла своим телом разумом, эмоции полностью завладели им и нажимали то на одну кнопку, то на другую, не оставляя в покое ни на секунду.
Сегодня здесь не было никаких судей, никто не ставил баллов и не оценивал стили танцоров или же их самих. Сегодня парни и девушки танцевали для себя и ради себя, чтобы открыть новые грани своего разума, не пытаясь кому-то что-то доказать, кого-то обтанцевать, в ожидании публичных мнений. Ведь для этого существуют баттлы, а сегодняшняя ночь – ночь самопознания. Когда каждый выкладывается по полной, выходя на битву с самим собой. По крайней мере, таковой была философия самих фанки-манов, которую они и несли в массы.
Не все были согласны с этими течениями мыслей тех, кто уже давно постиг их, многие просто выделывались, дурачились и пришли сюда в надежде показать себя либо чтобы просто повыпендриваться. Но Соня была не из их числа. Она уже давно была пропитана философией фанки-манов и брэйкинг, когда-то начинаясь обычным времяпровождением, стал для нее частичкой жизни. И если бы ей предложили на выбор его и Шера, она бы, наверное, не думая выбрала первое, или же, поддаваясь типичным для себя «хочу все и сразу», выбрала бы погоню за обоими зайцами.
Вскоре ей все же пришлось уступить танцпол следующим кандидатам и она вновь вернулась к качающейся под ди-диджейские сеты толпе, подбадривала тех, кто осмелился показать себя. Среди них были и совсем зелёненькие новички, и настоящие асы. Многих она знала, многие знали ее. Она поглядывала на остальных и всегда в такие моменты пыталась проникнуть в мысли танцора: о чем он думает во время исполнения тех или иных движений, каких преисполнен чувств, насколько терпелив и спокоен, готов ли заложить душу за музыку.
Ее старший братец Егор точно готов. По нему это всегда было заметно. Так же, как и по Шеру. Заметно даже сейчас, когда старший брат связался с импульсивной подругой своей двойняшки, по тому брошенному ей страстному, но, тем не менее, короткому поцелую, который для Леси явно показался незаконченным, для Егора же был некой преградой к тому, чтобы окунуться в ритмы музыки.
И когда-то, будучи еще совсем малышкой, Соня безумно тащилась по старшему брату. Детская влюбленность, что может быть наивнее?
Возможно, именно поэтому ей и приглянулся впоследствии Шер? Своей безграничной любовью к Его Величеству Танцу, полной отдачей на танцполе, жизнью музыкой, своей похожестью на Егорыча… А может и просто приветливой ободряющей улыбкой девушке, которая живет тем же, что и он.
Соня и сама не заметила, как выцепила его огромную фигуру, прижимающую к груди хрупкую девичью, и пробирающуюся к выходу на автостоянку. Она не стала медлить и проследила. Да, ошибки быть не может: это Охренчик и ее лживая сестричка. Как вообще Шер может быть так слеп и не видеть, что она им просто играет? Глаза Сони застлали слезы, пальцы сжались в маленькие, почти декоративные кулачки.
– Нужен новый план… Мне нужен новый план… Чтобы спасти его и себя. Иначе как, как я буду жить без него? – беззвучно шептали искусанные губы в пустоту, оглашаемую звуками фанка вперемешку с пьяными криками, и было уже непонятно: толи губы стали солеными от слез, толи от вновь разлившегося в небе дождя, который решил помочь ей держаться и не показывать столь явно свои слабости, впервые в жизни поливая мир солоноватыми каплями.
Она ничего, кроме их машины, и не замечала. Даже то, как настырная камера тыкала в ее сторону своим единственным неживым глазом, создавая для потомков бесценные видео рекорды14.
Охренчик вставил ключ и завел мотор.
«I don`t need to need you…"15 – громко сообщил приятный мужской голос, звучащий под зажигательную мелодичную музыку, из включенной Шером магнитолы.
– Tell me what to do, tell me what to say, – сипло пропел дуэтом с певцом Артем, а затем резко сквозь зубы возмутился: – Чертово радио! – и выключил его вовсе, давая нам шанс насладиться относительной тишиной, нарушаемой лишь мерным фырчаньем мотора, звуками фонящей музыки да усилившимся дождем, барабанящим по железной броне продукта деятельности немецкого автопрома.
Эта тишина была тяжелой и давящей, как классовая ненависть. Артемка нервный, злится, наверное, что ему приходится со мной носиться в поисках ключей. Я сейчас вообще здоровьем рискую, но все же тропиться нам некуда.
– Только не гони, – предусмотрительно попросила я, он кивнул, даже не вякнув при этом «молчи, женщина, твой день Восьмое марта!«
Мы медленно выехали со стоянки, но перед поворотом Шер притормозил:
– Так что, куда едем?
– Ну… – решила я дальше тянуть время. – Я не уверена, где посеяла ключи.
– Это я уже слышал. С чего поиски начнем?
– Не знаю, – пожала я плечами, боясь хоть что-то предложить.
– Тогда может у тебя в квартире посмотрим?
– А у меня все спят уже, наверное. Нет, точно спят, – быстро нашелся ответ.
Шер лишь сделал грустное лицо и страдающие глазки:
– А мне спать негде…
Нет, он же не надеется, что я его к себе ночевать позову? Мы, вообще-то больше не в отношениях. И наши родственные связи не повлияют на мое решение. Но эти глаза… И полный уныния вздох…
– Слушай… Вряд ли они у меня дома. Мне кажется, что я их на улице потеряла. Да-да. Точно так и было.
Хитрый взгляд уставился на меня исподлобья:
– И что ты мне предлагаешь? В машине ночевать?
– Нет, конечно.
– А может, учитывая, что между нами, – голубые глаза стали холодными-холодными, что я даже поежилась, – были теплые нежные отношения, ты мне поможешь?..
Были?
Я прикусила губу и постаралась вложить в голос максимум безразличия, чтобы четко ответить: «Нет!«, но дрогнувшим шепотом я сказала нечто иное:
– А больше их нет?
– Я не знаю, – усмехнулся он, оторвав от меня тяжелый взгляд, – что есть, а чего больше не существует…
Сзади раздался нетерпеливый звук клаксона. Мы ведь уже не знаю сколько времени стоим на выезде, не пропуская никого. Артем посмотрел в зеркало заднего вида, пробормотал: «фак,» – и свернул налево.
– И куда мы едем? – через некоторое время нашла я в себе силы спросить.
– К тебе.
– Зачем?
– Оставлю тебя, а то папики, наверное, волнуются.
– Наверное, – согласилась я. – А ты потом куда?
Я не сводила глаз с его точеного профиля: сосредоточенный взгляд следит за дорогой, напряженные руки держатся за руль, хотя создавалось впечатление, что он пытается удержать руль, который ведет себя неординарно и пытается вырваться из крепкого хвата, но не может, ведь если Артем отпустит руль, то может произойти нечто страшное и непоправимое; или же если снизит скорость, например, наша машинка взорвется, как в одном американском боевике.
– Ты же сейчас не беспокоишься за меня, нет? – как можно более непринужденно спросил Шер, но я расслышала в голосе напряжение.
