Хозяин дома - Каллахэн (Каллагэн) Маргарет (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Расслабься, — прошептал Джек ей в волосы. Руки его ласково прошлись по оголенной коже ее плеч и спины. — Просто расслабься. Мы одни в этой толпе, и я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым мигом.
— Бесполезное занятие, — упрямо возразила Элла, вознамерившись держать голову прямо, чего бы это ей ни стоило. — Ты с Флисс, а я со Стивеном.
— Шш, — прошептал Джек, приложив палец к ее губам. — Тише. Представь себе, что мы одни, только ты и я.
Элла отчаянно пыталась сохранить самообладание, с ужасом сознавая, что Джек способен воспламенить ее одним лишь прикосновением, словом, даже взглядом, что он может уничтожить ее, как уже уничтожил однажды.
Одни? О Господи, Джек. — Элла не забыла и не простила его издевки, и ей даже удалось произнести эти слова насмешливо. — Воображать, будто мы одни, когда вокруг как минимум человек пятьсот, просто безумие. — Вспомнив, как Джек предложил Стивену фляжку с виски, она не смогла удержаться от маленькой мести и добавила: — Разумеется, если это не пьяный бред человека, перебравшего виски.
Глава 15
— Скорее, шампанского, — сказал Джек, в танце увлекая ее через открытую дверь на террасу. Терраса оказалась ярко освещенной, но он ухитрился мгновенно отыскать затененный альков, укрывший их обоих от посторонних глаз. Воспользовавшись случаем, Джек тут же припал к ее губам. — Я выпил не больше одного-двух бокалов, уверяю тебя.
— Значит, ты трезв как стеклышко? — с вызовом спросила Элла. Она вдруг почувствовала слабость в коленях и ужасно разозлилась на себя.
— Напротив, я совершенно пьян, пьян нектаром твоих губ. О Господи, женщина, — вдруг простонал он с неожиданной мукой в голосе, — ты даже не представляешь, что со мной делаешь. И я должен просить у тебя прощения, я ошибся. Каждое слово моих обвинений — отвратительная напраслина. Мне хотелось на кого-то наброситься, и прошлое показалось легкой мишенью. Если у тебя есть желание влепить мне пощечину, валяй, я не возражаю, по-моему, мне станет тогда гораздо легче.
Вероятно, Элле и самой стало бы легче, но у нее рука не поднималась. Уик-энд со Стивеном и сопряженные с ним волнения, эта нескончаемая ночь, которую ей приходилось проводить под одной крышей с Флисс и Джеком, — все вместе оказалось непосильной нагрузкой для ее истерзанных нервов.
Впрочем, ночь была не такой уж нескончаемой, и ей не впервой оказаться в одном доме с Флисс и Джеком, а впереди предстояло еще пять недель службы в их доме. Элла невольно поморщилась. Еще пять недель ей предстоит мучиться, представляя Джека с Флисс, представляя, как они обнимаются, целуются, занимаются любовью…
— Ох, Элла, — протянул Джек, заметив тень боли, промелькнувшую в ее глазах. Он снова склонился к ее губам.
— Нет, Джек! — Элла попыталась высвободиться из его объятий.
— Да! — Джек обхватил ее лицо ладонями и прижался к губам в голодном, страстном поцелуе. Чем больше Элла сопротивлялась, тем сильнее становились его объятия, но, когда Джек почувствовал, что Элла обмякла в его руках, их железная хватка едва заметно ослабла.
Элла поняла, что тонет, все ее благие намерения разбиваются вдребезги под напором запретной страсти. Наконец Джек оторвался от ее губ, в полумраке серьезно посмотрел ей в глаза и покачал головой.
— Ах, Элла. Моя Элла.
Элла замотала головой, безмолвно отрицая то, что отрицать не имело смысла. Джек тоже понимал это, он снова кивнул и медленно провел большим пальцем по ее щеке.
— Моя, — хрипло повторил он.
Губы Джека опять завладели ее губами, и Элла ответила. Прикасаться к Джеку, ласкать его, отвечать на его поцелуи… Это было так прекрасно, что просто не могло быть неправильным. Все было забыто: Флисс, Стивен, уродливое прошлое, — ничто не могло помешать им. Они принадлежали друг другу.
Руки Джека, колдовские руки, блуждали по ее телу, заново исследуя каждый изгиб. Пальцы, касаясь ее обнаженной кожи, словно оставляли за собой пылающие дорожки. Они скользнули по голому плечу, прочертили линию позвоночника, и Элла пропала, разум отказывался функционировать, тело затрепетало, вспоминая, желая, моля о большем.
То, что так прекрасно, не может быть неправильным. Элла и Джек, мужчина и женщина. Губы припадают к губам, язык ищет язык. Голод и жажда. Сладость с примесью горечи. Горечь появилась оттого, что разум Эллы очнулся от дурманящего забытья, напоминая о том, о чем она предпочитала забыть.
Она нужна Джеку, и он ей тоже нужен. Она желала Джека, ей нужны его любовь, его доверие, нежность. Но она сама виновата, сама отказалась от всего этого. Элла внутренне поморщилась. Легче всего искать виноватых, только никто не виноват, ни она, ни Джек, просто так сложилась жизнь. Но ничто не изменилось, она по-прежнему любит и желает Джека.
Как сказал Джек, это всего лишь вопрос времени. Она всегда принадлежала Джеку, только ему одному, и рано или поздно он возьмет ее снова. Возьмет, использует и выбросит, подсказывал непрошеный внутренний голос. Он ее не любит, его сердце принадлежит другой.
Губы Джека двинулись вниз и достигли ложбинки между грудей.
— Нет, Джек!
Не обращая внимания на ее протест, Джек отодвинул тонкую ткань корсажа, и его голодному взору открылась ее грудь с предательски набухшими сосками.
— Проклятье, женщина, ты сводишь меня с ума! — хрипло прошептал он.
Однако очнувшийся разум Эллы начал воспринимать и другие звуки: ритмичные аккорды музыки, чей-то звонкий смех, отдаленные голоса и шаги… Шаги приближались, становились все слышнее и, наконец, перешли в сердитое стаккато острых каблучков.
— Джек?
Голосок маленькой девочки до странности не вязался с застывшим лицом Флисс. Элла успела лишь мельком заметить женщину и тут же отпрянула, вжавшись спиной в холодный камень. Пауза, казалось, затянулась до бесконечности, потом в груди Джека родился низкий рокот смеха, слышный одной Элле. Джек обнял ее, заслоняя своим телом, его рот нашел ее рот, и они снова слились в поцелуе.
Любому проходящему мимо они казались всего лишь очередной влюбленной парочкой, украдкой предающейся страстным ласкам в темном углу. Шаги удалились, оставив Эллу наедине с Джеком и ее собственными мыслями, наедине с мучительным сознанием, что он просто играет в свои игры.
— Зря волнуешься, — мягко сказал Джек, чувствуя ее неловкость. — Со спины все белые смокинги одинаковы, не то что это сногсшибательное платье…
Не договорив, Джек восхищенно присвистнул. Потрясенная Элла опустила глаза, ощущая его взгляд на своей обнаженной груди почти как физическое прикосновение. И вдруг для нее словно наступил какой-то перелом, эмоциональное напряжение стало непосильным. Элла с силой оттолкнула от себя Джека, прикрыла руками свою постыдную наготу и накинулась на него со всей ненавистью, какая накопилась в ее душе.
— Джек, ты негодяй, мерзавец! Хочешь верь, хочешь нет, но я абсолютно трезва.
— Поскольку пользоваться слабостью даже слегка подвыпивших женщин не в моих привычках, то вынужден с тобой согласиться, — протянул Джек, не скрывая насмешки, — во всяком случае в том, что касается твоего состояния.
Предпочитая не вдаваться в подробности, Элла фыркнула.
— С ума сойти, до чего ты великодушен! Но все же недостаточно, чтобы посмотреть правде в глаза, не так ли, Джек? А правда в том, что ты — первостатейный мерзавец. Изменяешь Флисс, изменял мне…
— К вашему сведению, мадам, пока мы были женаты, я ни разу даже не взглянул на другую женщину…
— Расскажи это газетчикам! — перебила его Элла. — Со страниц светских новостей, из колонок сплетен — везде, куда бы я ни заглянула, я натыкалась на твою улыбающуюся физиономию. Энергичный предприниматель под руку с очередной юной красоткой…
— Вряд ли это можно считать изменой, поскольку ты в тот момент блистала своим отсутствием, — лениво уточнил Джек. — По закону связь можно считать адюльтером только в том случае, когда хотя бы один из партнеров состоит в браке.
