(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа (СИ) - Гур Анна (читать книги онлайн без сокращений .txt, .fb2) 📗
Откидывает голову, прикрывает веки. А я замираю, рассматривая Мишу. Такой красивый сейчас. Такой уязвимый и вместе с тем настолько сильный… Духом. Телом.
Распахивает веки и смотрит на меня с такой болью и невероятным чувством, которое я читаю на дне его глаз, когда мой бывший муж, выдыхает рвано:
- И я… знаю… что отпущу тебя, Яна. Ты будешь жить той жизнью, которую выберешь. Ты свободна, родная. Ты заслужила быть свободной, как никто другой…
71
Не узнаю я Мишу и узнаю одновременно…
Он отпускает. Именно сейчас. Снова. Опять…
Боже…
И слова бабушки вспоминаю, как говорила, что отпускать способно только любящее сердце. Когда больно тебе, когда нож будто под кожу раскаленный проскальзывает, а ты… ты терпишь эту боль, потому что чувства того, кого любишь важнее…
У меня на глазах слезы наворачиваются от понимания, что Михаил жертвует своими желаниями, как и тогда, когда думал, что изменила, ведь и тогда… он меня отпустил.
Второй раз. Те же грабли. Хотя… Стоп! Разве я сама не просила его оставить меня с дочкой в покое?!
Разве не мечтала избавится от него и жить так, как жила. Воронов прав – я выстроила свою жизнь кирпичик за кирпичиком, возвысила стену, чтобы оградить себя от… него…
От мужчины, которого я любила больше жизни, от мужчины… которого, кажется, все еще люблю…
Не знаю. У меня каша в голове, а я на Мишу смотрю… Глаз от него оторвать не могу. И вместе с этим восхищаюсь силой духа этого мужчины, умением резать наживую, отрезать от себя…
Это больно. Я вижу, как ему больно, но вместе с тем я понимаю, что здесь и сейчас он примет любой мой ответ. Да он уже решил за нас…
Он отпустил, а значит… Я вернусь в свою жизнь… без него… и все у меня будет так же, беготня, работа, Машенька, мама с папой, веселые посиделки с подругами в выходные и… одиночество.
Потому что ни один мужчина так и близко не смог сравниться с Вороновым. Потому что всех я оцениваю с точки зрения похожести, ли не похожести на Него…
- Ты молчишь… - выговаривает и прикусывает нижнюю губу.
Смотрит на меня, глаз не отводит, и я горю в его пламени. Сама не понимаю, как шаг к нему делаю, как подхожу медленно, потому что он отдаляется, а я… я этого не хочу.
Иду к нему на негнущихся ногах, застываю в миллиметрах и голову поднимаю, чтобы в глаза его смотреть льдистые, обманчиво – холодные, но за этой ледяной коркой пламя бьется, которое я буквально чувствую.
Ведомая чувствами, я поднимаюсь на носочки, и руки мои оказываются на широких каменных напряженный плечах моего бывшего – нынешнего мужа.
Воронов застывает на подобии статуи, словно боится меня спугнуть, боится спугнуть этот миг, когда веду я… вернее он видимо от шока позволяет мне вести и не понимает, что именно я сейчас сделаю.
Да я и сама не знаю, я просто иду на поводу у своего сердца, прикрываю веки и приникаю губами к твердым губам Михаила…
Провожу по ним языком мягко, ощущаю сразу же терпкий вкус выпивки и холодного ментола, но Михаил остается безучастным и в тот миг, когда мой кураж отходит и я почти прихожу в себя, пытаясь отдалиться, Миша резко хватает меня, руками оплетает и к себе прижимает, а сам будто с ума сходит, с цепи срывается, его ладони оказываются на моей попе, пальцы сжимают полушария и я взмываю.
Сразу же оплетаю сильный торс ногами, руками за шею его держусь, а сама отвечаю на просто бешенный поцелуй. Нас накрывает. Мы врезаемся друг в друга зубами, сплетаемся языками. Это не поцелуй, это словно глоток воздуха, взрыв, отрыв…
Я будто плыву, с трудом понимаю, что Михаил несет меня, не разрывая поцелуя, слышу хлопок двери и понимаю, что мой муж захлопнул дверь в спальню ногой.
Все вскользь, все мимо восприятия…
Ударяюсь спиной в дверь. Болезненный вскрик, который тонет в наслаждении, когда Михаил рвет на мне одежду, срывает чашечку лифчика и впивается ртом в мою грудь.
Меня будто током ударяет, простреливает все тело, запрокидываю голову и ударяюсь затылком в стену, должно было отрезвить, но нет, голова кружится еще больше.
Меня всю выкручивает, и я слышу стук рассыпающихся по полу пуговиц, а сама распахиваю полы рубашки Михаила, с силой провожу ноготками по горячей коже, сама скольжу губами по его подбородку и вцепляюсь в шею засосом – поцелуем.
Я словно горю от чувств. Что-то во мне поменялось, голод проснулся страшный… Я все время без него жила и особо физических желаний не было, времени на них особо не было, я выматывалась, а сейчас… вернее после той нашей ночи, я ловила себя все время на желании, которое вспыхивало и затухало, а сейчас… сейчас творится что-то невообразимой.
Опять кусаю Мишу, и он рычит, тормоза теряет, я лечу на кровать и понимаю, что он сдергивает с меня последнюю преграду, мои рваные трусики летят в сторону.
Миша лишь на мгновение отстраняется от меня срывает с себя брюки вместе с бельем и оказывается абсолютно голым, а я смотрю на его сильное тело и чувствую, как слюна во рту скапливается от желания попробовать его…
Провожу языком по губам в предвкушении и слышу рык:
- Что ты со мной делаешь…
Подтягивает меня за щиколотки, падает на меня и в глаза мои смотрит, понять хочет, а я… я больше не могу ждать… какое-то аномальное желание…сама толкаюсь на него и глаза закатываю от наслаждения, на этом моя инициатива заканчивается, Михаил берет все в свои руки, и я начинаю кричать, срывать голос… Сразу же накрывает кайфом. Одно движение и я бьюсь в судорогах наслаждения и понимаю, что мало, что еще хочу, его хочу…
- Яна… - рычит, целует мое ушко, прикусывает, - любимая моя…
Подаюсь вперед, удается перевернуться и оседлать Воронова, и я смотрю на него сверху и балдею от его вида, от волос, которые лежат в беспорядке, от того, как на виске жилка бьется, как глаза горят и рот чуть приоткрыт.
Красивый. Сильный жеребец, которого я хочу объезжать и делаю это, упираюсь ладошками в мощную грудную клетку и принимаюсь работать тазом, ловлю ритм и удовольствие…
Прикрываю веки, откидываю голову и отдаюсь чувству… всепоглощающему чувству наполненности и правильности всего того, что между нами происходит здесь и сейчас…
72
Михаил Воронов
Несу Машу на руках в спальню. Укладываю малышку, даю указания Людмиле Александровне, а сам иду в кабинет, наливаю себе выпить. Тяжелый день сегодня был.
Бросаю взгляд на часы. Ожидаю звонка, и он происходит минута в минуту. Звонок по специальной линии заставляет подобраться. Сразу же фокусирую внимание, потому что человек, которому мне предстоит отвечать не терпит промедления.
Подхожу к столу, сажусь в кресло. Беру трубку.
- Владислав Олегович, здравствуйте.
- Здравствуй, Михаил Дмитриевич, чем порадуешь?
- Стабилизирую ситуацию в крае, господин президент, коррумпированные чиновники взяты под стражу, скоро будут выдвинуты обвинения в хищении в особо крупном, так же есть ниточки ведущие в сам аппарат власти… Серьезно все, Владислав Олегович, многие проблемы вскрылись.
- Если бы не было серьезно, я бы тебя не послал Михаил Дмитриевич. Радуешь. Решения твои поддерживаю.
Конечно Золотов вкурсе всего, сотрудники его не даром хлеб свой едят. Легкая пауза, а затем президент переводит разговор в более личное русло:
- Те пару дней отпуска пошли тебе на пользу, Михаил Дмитриевич?
Обращаю взгляд на фотографию, которая лежит у меня на столе. Там мои Яна держит Машу на руках. Фото сделано издали, моими ребятами, которые незримо охраняют самых дорогих для меня людей и конечно же Золотов в курсе, что у меня появились две уязвимости.
- Они помогли разобраться в том, что произошло в прошлом, а вот что будет в будущем, я не знаю, Владислав Олегович, время иногда лечит, а иногда оставляет зияющие пустоты, которые не заполнить ничем.
И конечно же я могу заставить Яну вернуться ко мне, я могу привязать ее, угрожать, дочь отнять могу, лишить всего, работы, дома, но… зачем?
