Чувства в клетке (СИ) - Янова Екатерина (полная версия книги .TXT) 📗
Прекрасно получилось. Только эта машина сто пудов с маячком. Значит, надо избавиться от нее. Доезжаю до тачки, на которой приехала сюда, заставляю перебраться жирного урода в другой багажник.
— Двигай ж*пой, быстро! — тороплю его. — Здесь не так удобно, из амортизаторов только твой жир, так что готовься к приятному путешествию.
— Сука, я тебя узнал! Девке вашей малолетней пи*дец будет, если утром не отзвонюсь. Поняла?
— Поняла. Значит, скажешь прямо сейчас, где она!
— Хрен я тебе что скажу.
— Посмотрим.
Бью его по яйцам и в брюхо, заталкиваю в багажник. Беру грязную тряпку, засовываю ему в пасть, чтобы не орал. Его джип снимаю с ручника и направляю с горы вниз. Пусть поищут. Вот теперь можно и назад на базу. Амин, любимый, я тебе везу охренительный подарок!
Глава 32
Просыпаюсь оттого, что меня кто-то хлопает по щеке и зовет. Еле разлепляю глаза, ничего не понимаю, потому что вижу какого-то небритого мужика. С трудом сажусь, голова болит и гудит, как будто в ней сейчас взлетит самолет. Мужик мне что-то упорно пытается сказать, но я не могу сосредоточиться. В голову бьет другая мысль: где Марина? Почему ее нет в комнате? Потом медленно до меня начинает доходить смысл того, что вещает мне мужик. Марина угнала машину и покинула часть. Это заставляет быстро прийти в себя. На хрена ей это надо? Где она? Встаю с убогой койки и иду в такую же убогую ванну. Умываюсь холодной водой, чтобы освежить голову. Убью, маленькую заразу! Понятно, почему у меня такая башка чумная. Ее рук дело. Опять, значит, сама все решила сделать! Куда ж тебя понесло? К гандону этому жирному, точно!
Выхожу из ванной, передо мной командир части. Тоже злой, как черт.
— Как долго ее нет? — спрашиваю я.
— Часа 3. Куда она могла отправиться? Она забрала табельное оружие!
— Это она может!
— Она — баба! Как она вырубила двух бойцов? Ей кто-то помогал!
— Нет. Никто не помогал. Плохо вы знаете эту бабу! Она бы и роту солдат вырубила!
— Где ее искать?
— Хрен его знает. Думаю…, - не успеваю договорить, у командира начинает трещать рация. Нам сообщают о том, что пропажа наша вернулась и сейчас проезжает через КПП. Я едва успеваю натянуть штаны, и вместе с командиром мы бросается к стоянке. Добегаем туда как раз, когда въезжает военный уазик и останавливается перед нами. На освещенную фонарями площадку из машины выпрыгивает Марго (когда она в своем боевом настроении, я не могу называть ее Мариной). Я в шоке, а мужики вообще все дружно уронили челюсти. Она ж почти голая! В каком-то прозрачном тряпье и белье. Или это купальник?
— Охренеть! — говорю я. — Дорогая, ты на море ходила под луной позагорать?
— Ага! Лунный загар особенно полезен для кожи! А еще я на охоте была! Смотри, какого козла наохотила! — идет к багажнику, открывает его и вытаскивает оттуда какое-то тело. Бросает на землю. Капец! Перед нами почти голый Марат. На нем только банный халат, даже трусов нет, рот заткнут тряпкой, он что-то мычит, скованные сзади руки не дают ему встать. Вид у него помятый. Ай да Марго! Она подходит ко мне и говорит:
— Для тебя старалась, любимый! Как тебе подарок?
— Дома мне будет подарок, когда я тебя отлуплю по жопе за такие подарки!
— Какой ты неблагодарный.
— С тобой потом поговорим! — не хочу выяснять сейчас отношения, но позже обязательно с ней поговорю. Сейчас у меня другие планы. Подхожу к падали, которая валяется у меня в ногах.
— Ну, что, Марат? Поговорим? — он мычит что-то, я от души бью его ногой в брюхо, он стонет, получает еще парочку ударов, а потом мы решаем придать ему более удобную позу.
Марат сидит на стуле связанным, и вот уже почти сорок минут, как молчит. Точнее, он говорит, угрожает, умоляет, но не колется. Я теряю терпение, а время идет. Марго все это время наблюдала молча, не мешая мне и еще парочке ребят выбивать информацию у жирного говнюка. В какой-то момент она вышла, потом вернулась, хорошо, что переоделась и теперь не смущает мужиков своим внешним видом.
Марат получает очередной удар, сплевывает кровь, но молчит.
— Дорогой, — вдруг обращается ко мне Марго, — помнишь, я решила научиться готовить? — говорит она, доставая из-за спины молоточек для отбивания мяса.
— Помню, только ты вроде как борщ хотела научиться варить.
— Борщ это неинтересно. Я хочу что-нибудь изысканное. Например, как-то давно, когда я жила в Дагестане, довелось мне попробовать одно интересное блюдо. Не помню точно, как оно называлось, но ты, Маратик, мне сейчас подскажешь. Уверена, ты должен знать! Для этого блюда нужны яйца барана или козла, но твои тоже подойдут! — она подходит вплотную к Марату, и говорит ему прямо в лицо. — Только очень свежие яйца. Их сначала отбивают, потом маринуют в уксусе или лимонном соке, солят, перчат. Ну, тут на специи у каждого свой вкус. А потом нанизывают на шампур и жарят на углях до золотистой корочки. Маратик, ты перчик очень любишь? — спрашивает она, участливо заглядывая в глаза этому мудаку. Он начинает дрожать.
— Молчишь? Ну, тогда на мой вкус. А я люблю поострее и корочку зажаристую очень люблю, — она облизывается и продолжает, — так вот, я сказала, что яйца нужны очень-очень свежие? Это важно. Поэтому я подумала, отбить и замариновать их можно, не отделяя от туши. Как ты думаешь? Или сначала отрезать, потом приготовить? Ты не переживай! Тебе тоже перепадет кусочек. Оценишь, какой я кулинар.
Марго достает молоток и начинает водить им перед носом Марата. Он трясется еще больше.
— Амин, пойди, принеси специи, а я пока отобью наш деликатес, — говорит она, распахивает полы халата на нашем пленнике и сапогом наступает на то, что обещала отбить. Марат орет. Она отходит на шаг.
— Нет, не крепкие яйца. Но это даже хорошо, блюдо будет нежнее, — замахивается молотком, Марат начинает голосить:
— Нет! Не надо! Я скажу. Скажу, где девочка, — Марго ударяет его по коленке. Не очень сильно. Но он все равно скулит.
— Так. Значит, урок кулинарии отменяется? А я уже настроилась. Давай! Исполняй! Не томи.
Марат дрожит, как баба, под ним все мы видим лужу. Сейчас он жалок. Но главное, он пытается говорить, заикаясь.
— Тихо, — говорю я, — дай ему попить.
Марго подносит к его губам бутылку, он пьет жадно, потом произносит:
— Она в заброшенном санатории, недалеко отсюда.
— Так, интересно, — отвечает Марго, — а что ты там блеял, что если утром не отзвонишься, девочке конец?
Чёрт, я не слышал этого, а Марат снова с диким страхом смотрит на молоток в руках Марго, и начинает говорить:
— Я должен утром сказать, что дальше делать. Но они ничего девочке не сделают. Я отпущу ее, только не надо, — сглатывает тяжело, снова не сводя глаз с молотка.
— Адрес и название санатория. Быстро!
Бормочет название.
— Позвонишь им сейчас.
— Как? — спрашивает с ужасом в глазах. — Я не помню номера. Он у меня в телефоне, а телефона нет.
— Хорошо, говори, сколько там человек и все, что может быть важно! Если хочешь сохранить то, что важно для тебя!
Похоже, Марат поплыл, выдал все, как на духу. Да, моя Маргоша умеет не только сводить мужиков с ума, но и развязывать им языки. Спасибо моей девочке, теперь у нас есть все, чтобы освободить Мадину.
Операцию готовим быстро, находим карту местности со спутника, обсуждаем, как добраться. В наше убогое жилище заходим, чтобы переодеться, ну и у меня еще кое-какие планы. Как только за нами захлопывается дверь, хватаю эту сучку за шею и впечатываю в стену, прижавшись грудью к ее спине. Она не сопротивляется, только дышит тяжело, я тоже, утыкаюсь ей в волосы, втягиваю запах. Рука сама ложится на грудь, ее попка трется о мой возбужденный пах. Сжимаю руку на шее сильнее, прикусываю мочку уха и шепчу:
