Поверишь в любовь? (СИ) - Романова Наталия (электронная книга .txt) 📗
— А Зуева, хоть и уникум, а вдобавок — уролог, ничего не знает. Удалила все контакты, поставила в чёрный список твоего брата везде, где могла и не могла, а сообщения от незнакомцев удаляет, не читая. Одним словом, хирург — отрезать всё к чертям, только потом лечить.
Глава 32
Через два часа машина остановилась у появившегося неожиданно шлагбаума, который вырос как из-под земли, вернее, из лесного массива, по которому направлялся автомобиль Ника в загородный дом отца. К машине подошёл человек в штатском, по выправке за версту стало видно — военный. За ним стояла ещё парочка военных. Настя ничего не понимала в родах войск, наверняка могла отличить моряка от пилота и сухопутного военного, а внутренние войска от Росгвардии не отличала.
Почему-то стало страшно, холодные мурашки выступили на спине, девушка перестала дышать под пристальным взглядом мужчины в чёрном костюме и не сразу это заметила. Вздрогнула, перевела взгляд на невозмутимого Ника, забирающего свой и Настин паспорт. Он спокойно наблюдал за осмотром машины, а потом, вежливо улыбнувшись, попрощался и надавил на газ.
Настя застыла, не зная, куда деть руки, ноги, взгляд. Никогда в жизни она не встречалась с людьми подобного уровня, не могла представить, что когда-нибудь придётся. Она робела перед директором школы, а сейчас ей предстояло познакомиться с одним из самых высокопоставленных чиновников государства… С тем же ужасом девушка могла представить свою встречу с разумной инопланетной сущностью. Не считая того, что Игнатий Степанович Кононов — отец Ника… Для мелкой дрожи хватило бы и последнего факта.
А больше всего Настю пугала встреча с Аллочкой. Она не хотела видеть никого из бывших женщин Ника, никогда и ни за что. Что уж говорить про Аллочку, вспоминая которую знакомые понижают голос, а потом извиняются перед Ником, словно надавили на самое больное место. О покойниках говорят с меньшим пиететом и извинениями.
Что, если Ник до сих пор любит Аллочку? Что, если Настя — всего лишь попытка Ника забыть её? Что делать Насте, если она увидит в его глазах любовь, заинтересованность, печаль, ревность? Что делать? Как поступить? Как принять это, смириться? Уйти в сторону? Бороться?
Машина остановилась, Ник открыл дверь Насте, она вышла, оглядываясь. Ничего кроме деревьев, аккуратных газонов и асфальтированной дороги не было видно. Парковка посредине облагороженного леса. Ни дома, ни беседки, ничего, что бы говорило — здесь живут люди. Дом появился за поворотом, Настя остановилась, как вкопанная. Светло-жёлтый дом размерами и стилем напоминал поместье начала девятнадцатого века, поздний классицизм, будто сам Росси приложил руку к колоннам и ступеням.
Навстречу им бодрой походкой двигался сам Кононов Игнатий Степанович, даже не смотря новости, не интересуясь политикой и экономикой, Настя узнала его. Вот, чью фотографию она видела в доме на Алтае! Мутноватый снимок молодого мужчины, стоящего на берегу водоёма. К тому же, и сейчас это стало особенно очевидным, Ник похож на своего отца, немного более темноволосый и высокий, но издалека было ясно — они близкие родственники.
Игнатий Степанович сердечно поздоровался с Ником, сначала за руку, потом крепко обняв. А с Настей чуть позже, тактично подождав, когда она отомрёт и сможет произнести подобие приветствия, после чего пригласил в дом. Девушка шла на негнущихся ногах, бледная, сотрясаясь внутри. Ник вдруг подмигнул Насте, обнял и щекотнул рёбра, от чего она взвизгнула и невольно засмеялась в голос.
— Щекотно, — Настя покраснела и попыталась отвести руку Ника, но он проделал тот же манёвр уже с другой стороны. Девушка снова взвизгнула и фыркнула, пытаясь погасить смех.
— Есть такая примета, Анастасия, если человек боится щекотки — он ревнив, — остановившись, вдруг произнёс Игнатий Степанович.
Настя в это время выгнулась сильнее, пытаясь не визжать в голос. Ник, не смущаясь, щекотал её уже с двух сторон, а когда она всё же не выдержала и залилась смехом и визгом, пытаясь одновременно вырваться, без стеснения поднял её на руки, прижал к себе и поцеловал, быстро, но в губы. Настя застыла, смотря в ужасе на Игнатия Степановича, с одной стороны, понимая — он всего лишь человек, отец Ника, ничто человеческое ему не чуждо, а с другой — приходя в ужас от неловкости и стыда.
Игнатий Степанович лукаво посмотрел на Настю, пока Ник зарылся в её волосы, закрыв глаза, показал пальцами на рёбра Ника и одобряюще подмигнул, совсем как Ник. Настя вдруг улыбнулась в ответ, извернулась и провела указательными пальцами от подмышек Ника по рёбрам вниз, немного нажимая и щекоча.
— П-ф-ф-ф, — Ник издал странный звук, потом перегнулся, удерживая Настю, и только опустив на землю, убедившись, что она крепко стоит, вывернулся окончательно и засмеялся, откидывая голову, при этом вздрагивал всем телом и даже пару раз подпрыгнул.
— Стаська, что ты творишь?! — запричитал Ник. — А если бы я тебя уронил?! — Настя была уверена, Ник бы не уронил ни за что на свете, а ругался он для острастки, больше смеясь.
— Ты ревнивый! — Настя уставилась на Ника. — Если верить приметам, — она посмотрела на Игнатия Степановича и улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Даже не представляешь насколько, — сквозь смех, при этом серьёзно ответил Ник.
Настя в этот момент поняла, что вышла из ступора, напавшего на неё с момента, как перед капотом опустился шлагбаум.
Позже сидели в просторной столовой и пили чай со сладкими пирожками и чизкейками, стол накрывала… прислуга, что бесконечно смущало Настю. Ник же и его отец никак не реагировали на происходящее. Настя вздохнула с облегчением, когда женщина в униформе вышла из помещения, тихо и плотно прикрыв за собой дверь. Всё происходящее было не по Насте. Она радовалась, что это всего лишь визит вежливости и скоро они вернутся в квартиру Ника, где их поджидает лишь Серенький, не отличающийся услужливым характером, скорее ленцой и умением найти компромисс ради миски корма.
— Насколько я понимаю, Анастасия — та самая девушка, которая гостила в доме на Алтае? — с интересом разглядывая Настю, спросил Игнатий Степанович.
— Да, — коротко кивнул Ник. — Сестра Влада Веселова.
— О, — Игнатий Степанович прищурил глаза. — Любопытно, а я смотрю — лицо знакомое. Вы похожи с братом, — он улыбнулся. — Насколько могут быть похожи топ-менеджер одной из крупнейших фармацевтических компаний и красивая молодая девушка.
В этот момент в столовую ворвалась, с грохотом открывая дверь, девочка лет трёх, она бежала со всех ног, по пути свалив стул, поскользнувшись, не обратив никакого внимания на падение. А достигнув своей цели, мигом, как шустрый котёнок, забралась на руки Ника, вцепившись ручонками в рубашку, измазав её шоколадом с рук и губ.
— Лана! — следом за девочкой зашла высокая женщина лет тридцати, в узкой белой юбке и такой же белоснежной блузке, в босоножках на неимоверно высоких каблуках. Худая, высокая, обращающая на себя внимание, она шла, как безупречная модель по подиуму. — Привет, — женщина махнула рукой в сторону Игнатия Степановича, улыбавшегося всё время, пока смотрел на красавицу. — Дим, прости за опоздание, была уверена, что мы успеем.
— Ничего, — Ник кивнул, встал навстречу, быстро обнял зашедшую, вскользь оставил сухой поцелуй у уха и снова сел на стул.
Настя искоса смотрела на взаимодействие Ника и Аллы, оно было дружеским и в то же время отстранённым.
— Моя жена Алла Максимовна, — представил вошедшую Игнатий Степанович.
Вблизи налёт безупречности давал трещину. Алла была ухоженной, довольно красивой, но вовсе не идеальной. Настя не искала в ней недостатки, да и найти было сложно, просто вблизи становилось ясно — за внешним лоском видна обыкновенная женщина. Излишне худая, учитывая рост, Алла смотрелась худее Насти, с непропорциональными чертами лица, что вовсе не портило, напротив, придавало образу индивидуальность, и не слишком густыми платиновыми волосами, растёкшимися до худых лопаток. Трудно судить, какой была Алла десять лет назад, но, очевидно, на Настю она не похожа. Вернее, Настя на Аллу.
