Варвара-краса или Сказочные приключения Кощея (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Просто с Кощеем на моей кухне было уютно. И по-домашнему тепло. Так, что расставаться с этим ощущением не хотелось до дрожи в пальцах. Жаль, что и эти нередкие теперь моменты имеют неприятное свойство заканчиваться. Тем более, что часы на стене гордо демонстрировали полпервого ночи. Кощей, глянув на них вздохнул душераздирающе, поднимаясь из-за стола:
— Мне пора…
— Угу, — сцедив зевок в кулак, я поднялась следом, по уже устоявшейся традиции намереваясь проводить байкера до дверей. Игнорируя жуткое желание попросить его остаться, так и подтачивающее изнутри мою уверенность в том, что между нами нет ничего, кроме приятельских отношений.
Немного странных, конечно, учитывая, вольности, которые порою позволял себе Ромыч. Но всё же не более, чем дружеских, да.
Дёрнув себя за кончик косы, я стояла в коридоре, прислонившись плечом к стене и смотрела, как нехотя собирается мужчина, шнуруя ботинки и застёгивая неизменную кожаную куртку. Кощей, словно издеваясь, делал всё нарочито медленно, хмуря брови и кусая губу. А потом, выпрямившись, всё-таки заговорил:
— Варь, тут такое дело… У Цепеша новоселье, вся банда в сборе будет. Придёшь?
— А я что, член банды? — удивлённо моргнула, с трудом, но вспомнив, что такое милое прозвище носил Владислав Алёхин. Старший брат владельца клуба, блестящий юрист и на диво желчная личность, тоже не сумевшая устоять перед обаянием моего чада.
Впрочем, Маня всегда была такой. Маленьким, позитивным солнышком, притягивающим к себе всех и вся. Так что не удивительно, что даже чёрствое сердце истинного графа Дракулы не осталось равнодушным к большим карим глазам малышки.
— Почти, — мимолётная чуть печальная улыбка только подстегнула моё любопытство, так и не прояснив ситуации. А Ромыч лишь вздохнул, подойдя ко мне и осторожно погладив большим пальцем мой подбородок, вынуждая поднять голову и заглянуть в тёмные глаза. — Но никто из нас не будет против, если станешь полноправным членом нашего безумного семейства. Никто. И я тоже.
Я удивлённо моргнула, глядя на него широко раскрытыми глазами. И пропустила тот момент, когда воспользовавшийся повисшей паузой Кощей склонился ниже, закрывая мне рот поцелуем. Нежным, мягким, почти робким. Но таким… Настоящим…
Наверное, я всё-таки влюблённая дура. Наверное, мне стоило бы отстраниться, ударить его, отказаться. Сделать хоть что-то из того многообразия вариантов, что я успела передумать за эти недолгие секунды промедления. Но я не сделала ничего.
Разве что закрыла глаза, обнимая его за талию и возвращая поцелуй. Такой же осторожный, такой же чуточку трепетный и неловкий. Только не менее сладкий, щемящий, отзывающийся в душе лёгким трепетом искристого, подзабытого счастья, разливающийся теплом по телу.
И это ощущалась как самая правильная вещь в мире, как единственное верное и важное сейчас. Прижаться крепче, глотать стоны, разделять одно на двоих дыхание. Зарываться пальцами в волосы на затылке, вставать на носочки и в кои-то веки, спустя долгие четыре года чувствовать себя живой, желанной… Нужной, необходимой как воздух. Плевать, если это не так, плевать если это самообман.
Я просто наслаждалась, улыбаясь, чувствуя как по щекам текут слёзы и поддаваясь навстречу горячим, уверенным ладоням, скользившим по моей спине, забирающимися под тонкую майку, но так и не преходящим границы дозволенного.
От этого становилось так легко и тепло, как никогда прежде. Осознавать, что в тебе видят женщину, человека, а не просто удобную вещь было чудесно.
Рома отстранился первым, но из объятий меня не выпустил, прижимая к груди и уткнувшись носом мне в макушку. Он тяжело дышал, вздрагивал и стискивал объятия сильнее. И отступил только тогда, когда сердце перестало бить как сумасшедшее, гоняя по телу адреналин. Провёл пальцами по щеке, на которой наверняка выступил предательский румянец, нагнулся, потёршись носом о мой нос и тихо сказал:
— Я буду ждать звонка. Позвонишь, я заберу тебя и поедем праздновать новоселье этого чёртового графа Дракулы. А потом… Потом поговорим. Хорошо?
— Ты, вроде бы, всё достаточно чётко обозначил… — откликнулась, с трудом заставляя себя говорить, а не соглашаться напропалую на всё, что предложит невыносимый тощий рокер.
Кощей недовольно поморщился, прислонившись лбом к моему лбу. И снова коснулся губами моих припухших губ, в лёгкой, почти невесомой ласке.
— Я вообще имею дурную привычку сначала ляпнуть, потом понять что ляпнул, а потом судорожно искать выход из ситуации… Дурак был, исправлюсь. Варь… Пожалуйста, позвони. А потом мы поговорим. Обо всём. Обещаешь?
Инстинкт самосохранения надрывался сиреной на краю сознания, упорно толкая ответить веское, грубое «нет». Но я так и не смогла этого сделать, просто кивнув головой и сжав пальцы в кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Байкер же улыбнулся. Так широко и солнечно, что я невольно улыбнулась в ответ, чувствуя, как повторно заливаюсь чёртовым предательским румянцем.
Который так и не сошёл, даже когда я закрыла за ним дверь, прислонившись к ней спиной и медленно сползая вниз, на пол. Подкравшийся Кошмар, протяжно, низко мяукнул, заглядывая в глаза. Медленно поглаживая подставленную крупную, лопоухую голову, я слушала громкое урчание довольного котяры, я отчаянно пыталась понять, что делать дальше. Только вот мозги отказывались работать и через пять минут бесплотных попыток найти хоть какое-то решение, я мазнула рукой, поднимаясь с пола. Как говорила моя любимая Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра…
Или не буду думать вовсе. В кои-то веки просто поплыву по течению и посмотрю, к чему это всё приведёт.
— Всё будет хорошо, — вздохнула, вновь наматывая кончик косы на палец по старой, студенческой привычке. — Даже если будет плохо… Правда, Кошмар?
Кот, как ни странно, ответить просто не успел. Настойчивый стук в дверь нарушил мирную, сонную тишину в квартире, вызвав моё явное недоумение. Гостей в ближайшие несколько часов не предвиделось, Варяг обещал показаться после полудня, а Кощей только что ушёл. Соседи так поздно даже в самый голодный год не пойдут по квартирам, а коммивояжёры, сдаётся мне, сейчас приравнены к мамонтам, ввиду редкости и древности профессии.
Стук повторился. И так настойчиво, что сомнений не оставалось: неизвестное лицо прекрасно знает, что дома кто-то есть. Я недоумённо почесала бровь, сомневаясь, стоит ли выяснять, кого там черти принесли. Но глянув на зеркало, увидела там кожаные перчатки без пальцев, позабытые Кощеем. И фыркнула, уже спокойно открывая дверь.
Что бы застыть на месте, неверяще уставившись на лестничную площадку. Руки онемели, а ноги не слушались. И всё на что меня хватило, это сипло выдохнуть:
— Ты?!
Дальше я смогла лишь полузадушено хрипеть, когда сильная, грубая мужская ладонь сжалась на моём горле. Я цеплялась пальцами за чужие руки, царапалась, пыталась лягнуть незваного гостя. Но он всегда был сильнее меня. И сейчас без каких-либо проблем прошёл в небольшую прихожую, захлопнув ногою дверь. Что бы прижать меня спиной к стене и тихо, почти ласково проговорить:
— Здравствуй, Варенька. Соскучилась, родная? Я тоже скучал. По тебе и по нашей малышке. А теперь ты будешь умной девочкой… И не будешь кричать. Ты же не хочешь напугать Машулю, так ведь? Кивни, — я судорожно сглотнула, зажмурившись и отрывисто кивнув. А этот шёпот, резкий, каркающий с хриплой угрозой, долго снившийся мне в кошмарах, продолжал, взвинчивая нервы до предела. — Умница. Можешь же, когда хочешь. Дурочка моя, родная… Так где мы можем поговорить, никому не мешая, а? В Ванной? Да, в ванной. Идём.
И грубым рывком меня дёрнули в сторону, толкая в открытые двери ванной, сжимая шею так, что не было и шанса освободится. Желудок сжался, внутренности сводило от страха. Но я ничего не могла поделать. Не сейчас, когда рядом дочь.
Ею я не готова рисковать. Не готова смотреть, как на неё поднимают руку. Не готова…
Дверь закрылась с лёгким, глухим стуком. Щеколда прошлась по нервам короткой вспышкой страха, почти животного ужаса. А дальше воплотилось то, что я так старательно пыталась забыть на протяжении всех этих лет.
