Самое гордое одиночество - Богданова Анна Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст божиих! Зоечка! Зоечка! Возьми трубку и скажи Маше, что я ухожу в монастырь! – нетерпеливо воскликнула неофитка, призвав на помощь Гузку – Жорочкину пассию. Разговаривать у меня с ней не было никакого желания, но она схватила трубку и радостно заквохтала:
– Да! Вера Петровна действительно уезжает послезавтра в монастырь на постоянное жительство! Там есть все, что нужно, мы будем ее навещать, и вообще ей будет там лучше.
– А если бабушке там не понравится? Если ей не будет там так хорошо, как вам представляется? И вообще, что она там будет делать? Ей восемьдесят девять лет!
– Молиться, что ж еще?! – усмехнулась Гузка.
– Насколько мне известно, в монастырях еще и работают!
– Найдут и для нее посильный труд! – Ей не терпелось, чтобы бабушка поскорее куда-нибудь исчезла из квартиры и освободила маленькую комнату. – Если хочешь попрощаться с ней, подъезжай послезавтра к полудню. В 12 часов за ней заедет сестра Феодулия.
– А кто их повезет? – совсем растерялась я.
– Рожковы кого-то попросили, я не знаю точно. Передаю трубку Вере Петровне! – Она аж взвизгнула от неожиданно привалившего счастья – недаром Зожоры терпели присутствие Амура Александровича полтора месяца – это принесло совсем неплохие плоды.
– Слышала?! – Мисс Бесконечность сказала это так, будто в чем-то здорово обставила меня, утерев нос.
– Да как же это?!
– Вот так! Приезжай с девьками, проводите меня. И эту кликушу, сестру-то свою, Адку, прихвати. Со всеми хочу попрощаться! – приказала она.
– А если тебе там не понравится? – недоумевала я.
в ответ легкомысленно пропела старушка и бросила трубку.
Я скинула пальто и, забравшись с ногами в кресло, уставилась в одну точку – мне не верилось в то, что Мисс Бесконечность, подчас властная, подобно коронованной особе, иногда капризная, словно дитя малое, порой страстно увлекаемая все равно чем, будто подросток, попавший под влияние более сильной натуры, взяла вдруг и решилась отказаться от мирской жизни – от лидерства, к которому так стремилась, от ежедневного общения со своим обожаемым Жориком, от любимого телевизора, из которого она черпала афоризмы, и холодильника, набитого яйцами (к которым старушка питает особую слабость и ест по полдесятка в день), сгущенным молоком, пельменями и котлетами быстрого приготовления.
«Через два дня назад прибежит! Не сможет она там без телевизора, Жорика и холодильника! Зря Гузка так радуется! – подумала я и совершенно успокоилась – так, что даже телеграмму отбивать в Буреломы по поводу бабушкиного ухода из мирской жизни передумала. – Что в том толку? Мамаша приедет, попрощается, а Мисс Бесконечность на следующий день обратно прикатит!» – так размышляла я, когда в дверь позвонили.
– Маруся! Меня без разговоров приняли на стройку! – в неописуемом восторге кричал «лучший человек нашего времени», едва переступив порог. – Даже не спросили, есть ли у меня опыт работы! Представляешь?! Только очень удивились почему-то, что я москвич и у меня есть прописка. Толковали о карьерном росте – мол, от разнорабочего можно вырасти до прораба. Я им говорю – мне это совершенно не нужно, а Клячкин – это фамилия такая у моего начальника – заявляет, прищурившись: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом!» Намекает, что я лукавлю. А мне ведь, Марусь, это совсем ни к чему – я в чернорабочие иду, чтобы созерцание ускорить и быстрее понять, в чем же смысл нашего пребывания на Земле! – Алексей говорил с жаром, слишком уж как-то возбужденно. – Так что завтра первый раз в жизни иду кабель прокладывать от котлована до огромного дома! Знаешь, Марусь, как вниз-то, в котлован посмотришь, голова даже кружится! Дна не видно! А чтоб на дом поглядеть, приходится так голову закидывать, что шапка на землю падает! Вот это масштабы! Вот это я понимаю! Не то что какие-то плюгавенькие буковки на экране монитора! Разве с ними смысл жизни разгадаешь, с литерами-то этими? Ни за что не разгадаешь!
Что Мисс Бесконечность, что «лучший человек нашего времени» думали о душе, жаждали постичь смысл бытия и даже замахивались на тайны мироздания, я же была занята только одним – мышиной возней безумного ревнивца с бедной женой его Марфушенькой. И мне вдруг стало очень стыдно от приземленности собственных интересов. Люди о вечном и высоком думают, усилия прикладывают, чтобы добраться до первоосновы всего существующего, а я все о каких-то глупостях пишу. Марфушенька сдуру вышла замуж за безумного ревнивца, который запирает ее, уходя на работу. Однажды бедняжка вышла на балкон подышать свежим воздухом и встретила свою любовь, которая, оказывается, была так близко – балконом ниже. Полромана они лазают друг к другу в квартиры по простыням туда-сюда, вверх-вниз. Потом их застает Стас, звереет, закатывает сцену ревности. Возлюбленные пускаются от него наутек, мчатся по опустевшему ночному городу неизвестно куда. Безумец уж почти нагнал их; в его руке появляется пистолет. Хлоп! Бабах! – выстрел! Сосед с нижнего этажа падает без чувств на асфальт рядом с постом ГАИ. Стас сам сдается, его увозят в обезьянник. Любовник Марфушеньки в больнице приходит в себя – он всего лишь ранен в руку. Снова свадьба. Влюбленные счастливы, безумца отправляют туда, где ему и место, – в психбольницу. Роман почти дописан. Осталась только сцена отправления Стаса в лечебницу для душевнобольных, и нужно придумывать сюжет для нового романа... Интересно, занимаясь всю жизнь описанием подобных жизненных хитросплетений, можно ли добраться до первоосновы всего существующего? Или «лучший человек нашего времени», который, пока я думала о своей глупой писанине, продолжал в экстазе расписывать положительные стороны прокладки кабеля, начиная от котлована и заканчивая гигантским домом, прав, что, работая с плюгавенькими буковками, выскакивающими на монитор компьютера, никогда не понять смысла жизни?
– «Кукурузница» моя, снегурочка! Переезжай ко мне! Будем жить вместе! И вообще, давай поженимся! – именно так Кронский закончил свою пламенную речь касательно прокладки первого в его жизни кабеля.
– Нет, нет! Я работать, кроме как в родных стенах, нигде больше не могу! – Мне не хотелось никуда переезжать – у меня уже был печальный опыт. С меня и Власа хватило!
– Но я без тебя жить не могу! Давай тогда я к тебе перееду? Все время не хватает чего-то – знаешь, будто у тебя во сне правую руку безболезненно отрезали, а наяву ты все время об этом забываешь и пытаешься ею постоянно чего-нибудь сделать: то сковородку с плиты переставить, то книжку с полки достать. Вдруг смотришь – а руки-то нет!
– Очень яркий пример, – выдавила я из себя, думая о том, что же будет, если «лучший человек нашего времени» переедет ко мне жить. С одной стороны, я привыкла постоянно быть одна, но с другой – мне очень не хотелось его терять, потому что я привязывалась к нему все сильнее и сильнее, и с каждым днем все роднее он становился для меня.
– Так я переберусь к тебе?
– Я не знаю, стоит ли это делать...
– Конечно, стоит! – убежденно проговорил он. – Тогда я сейчас к себе, вещи подсоберу, кое-что для работы нужно взять, и опять к тебе.
– Приезжай лучше завтра после смены. – Я надеялась за сегодняшний вечер написать про то, как безумного ревнивца увозят в психушку, или хотя бы набросать план эпизода.
– Как скажешь, мой недоступный абонент. Я на все согласен. Так я поехал вещи собирать?
– Ну да, – нерешительно проговорила я, сомневаясь в правильности своих действий.
Однако после ухода Алексея мне не удалось не только набросать план заключительной сцены романа, но и вообще включить компьютер.
