Версальская история - Стил Даниэла (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
— Нет, я не знала. А кто это был? Рита Вейверли? — Палома смотрела трансляцию «Золотого глобуса» с друзьями и не уставала рассказывать им, какая Куп на самом деле задница.
— Это была Шарлей, и ты прекрасно это знала, — отрезал Куп, сдерживаясь из последних сил. — Ты плохо поступила, Палома, этот разговор расстроил ее, да и меня тоже. Мне бы не хотелось, чтобы мой день начинался со звонков истеричных девчонок, которых необходимо утешать. Предупреждаю тебя: если Шарлей здесь появится и ты впустишь ее в дом, я вышвырну вас обеих, а потом позвоню в полицию и скажу, что вы вломились ко мне без приглашения.
— Не стоит так нервничать, мистер Уинслоу, — сказала Палома, смерив его презрительным взглядом.
— Я не нервничаю, Палома. Я очень сердит, я разъярен, я в бешенстве! Ведь я же ясно тебе сказал: я не желаю разговаривать с этой Шарлей!
— Извините, я забыла. А может, просто не поняла, что это она. Хорошо, я больше вообще не буду подходить к телефону. — Палома явно хотела, чтобы последнее слово осталось за ней. Кроме того, она была не прочь освободиться от одной из своих обязанностей по дому.
— Нет, ты будешь подходить к телефону, — с нажимом сказал Куп, — И если Шарлей снова позвонит, ты скажешь ей, что меня нет дома. Ясно?
Палома кивнула и, снова включив пылесос, с вызовом посмотрела на него. Вызов и презрение получались у нее лучше всего.
— Вот и хорошо. Спасибо, — пробормотал Куп и шумно затопал по лестнице. Он снова попробовал сосредоточиться на сценарии, но это ему никак не удавалось. Шарлей обманула его ожидания и оказалась надоедливой и глупой истеричкой, такой же, как и многие другие, а Куп терпеть не мог женщин, которые не понимали, когда им указывали на дверь. Когда роман подходит к концу, считал Куп, женщина должна уйти быстро и легко, но Шарлей, по-видимому, еще на что-то рассчитывала.
Все еще кипя от гнева, Куп побрился, принял душ и начал одеваться. Сегодня он обедал в «Спаго» с одним режиссером, с которым работал много лет назад. Куп первым позвонил ему, прослышав, что тот собирается снимать новый фильм. Кто знает, рассуждал он, быть может, в этой картине найдется для него роль.
Эти соображения окончательно вытеснили из его мыслей Шарлей и все другие дела. Но по пути в ресторан Куп вдруг вспомнил, что Алекс ему так и не перезвонила, и решил еще раз связаться с ней. Он снова позвонил ей на пейджер и оставил номер своего сотового телефона, уверенный, что ответа придется ждать довольно долго.
К его огромному удивлению, Алекс перезвонила ему почти сразу. Не успел Куп положить аппарат на сиденье машины, как тот зазвонил.
— Алло? — сказал он измененным голосом на случай, если это звонит Шарлей.
— Это доктор Мэдисон, — сказала Алекс. — С кем я говорю? — Она не узнала ни номера телефона, ни его голоса, и Куп не сдержал улыбки.
— Это Куп, — сказал он. — Как поживаете, доктор?
Алекс удивилась его звонку, но вместе с тем чувствовала себя польщенной.
— Прекрасно! Видела вас вчера на церемонии вручения «Золотого глобуса», — сказала она и тут же подумала, что говорить об этом, наверное, глупо. Церемонию смотрело полстраны.
— Мне казалось, у тебя нет времени на такие глупости, как телевизор. — Куп сам не заметил, как перешел с Алекс на «ты».
— Действительно нет. Но у нас в комнате ожидания стоит телевизор, который практически не выключается.
Я как раз взглянула на экран, когда показывали тебя и Риту Вейверли. Вы оба выглядели просто великолепно! — У Алекс был совсем молодой голос, и говорила она с той же искренностью и прямотой, которые так понравились ему при первой встрече. В ней не было ничего наигранного или искусственного — только красота и живой, быстрый ум. «В отличие от Шарлей», — мрачно подумал Куп, но тут же решил, что сравнивать двух женщин было бы некорректно, хотя они и были примерно одного возраста. Рядом с Алекс Шарлей безнадежно проигрывала. На стороне Алекс было все: внешность, воспитание, образование, шарм. Шарлей принадлежала совсем к другому миру. Она совершала поступки, о которых такие женщины, как Алекс, даже никогда не задумывались. И все же, несмотря на эту бросающуюся в глаза разницу, в жизни Купа нашлось бы, наверное, место для женщин обоих типов, но только не теперь. Впоследствии — он знал — у него снова будут дюжины таких, как Шарлен и ей подобные, но сейчас Куп не мог даже смотреть на них, потому что познакомился с Алекс. Таких, как она, ему нечасто приходилось встречать, и нужно было быть круглым идиотом, чтобы не воспользоваться этим шансом.
— Вы звонили мне на днях? — спросила Алекс с некоторым сомнением. — У меня на пейджере появлялся незнакомый номер, но мне некогда было перезвонить. У нас было два сложных случая, и я совсем забегалась…
— Да, это был мой домашний номер, — подтвердил Куп.
— А я думала, кто-то из коллег опять разыскивает меня для консультации! — Алекс с облегчением рассмеялась. — Что ж, я рада, что это были вы!
— Я тоже рад, что я — это я, а не кто-то из твоих коллег.
Как подумаю, что тебе каждый день приходится возиться с этими новорожденными, прямо в дрожь бросает! — На самом деле Куп относился к ее профессии с куда большим уважением, чем готов был признать. Его показной страх и брезгливость были частью игры, и Алекс это прекрасно понимала.
— Как прошла вчерашняя церемония? — спросила она. — Рита Вейверли действительно очень красива, Куп. А какова она в жизни? Она хороший человек?
Этот последний вопрос заставил Купа улыбнуться. Если бы он взялся описывать кому-то Риту Вейверли, он никогда бы не сказал про нее, что она — «хороший человек». Да и сама она, пожалуй, изумилась бы, если бы кто-нибудь назвал ее так. В Голливуде быть «хорошим человеком» никогда не считалось достоинством — во всяком случае, в жизненной гонке первый приз обычно доставался отъявленным стервам, беспринципным пройдохам и тупым бесчувственным задницам. Правда, о Рите нельзя было сказать, что она стерва. Купер, во всяком случае, предпочел бы выразиться деликатнее, например, сказал бы, что она «умеет кусаться».
— Я бы сказал, Рита — интересный человек, — уточнил Куп. — Интересный и приятный. Одним словом — кинозвезда, — закончил он дипломатично.
