Борись за меня (ЛП) - Коринн Майклс (книги онлайн полные .TXT, .FB2) 📗

— Ты не пришла в себя после операции. Они не могли понять, почему, и мы просто сидели здесь, ждали и надеялись, но ты не реагировала. Я разговаривал с тобой часами. Мы все говорили. Сьерра, твоя мама, Элли и Коннор… мы всегда были рядом.

Как бы я ни думала, что хочу это услышать, но это не так. Я хочу знать, почему его не было раньше. Я хочу знать, что было гораздо важнее, чем УЗИ. И все же сейчас он здесь.

— Деклан, я не могу…

Мои слова улетучиваются, когда мама открывает дверь, но Деклан не поворачивается, чтобы сказать ей что-то. Он просто подходит ближе и садится на край кровати.

— Я шел за тобой, Сид. Я был здесь, и мы должны все выяснить… — он наконец посмотрел на мою мать, а потом на меня.

— Я собираюсь сделать несколько звонков и переодеться, но я вернусь.

Я киваю, не имея сил на большее. Деклан наклоняется вперед, прижимаясь губами к моему лбу, но я задерживаю дыхание. Это приятно и нежно. В голове у меня полный беспорядок. Столько всего произошло, и я устала.

Мама касается его руки, когда он уходит, а затем подходит ко мне.

— Я рада видеть твои глаза, — ее голос мягкий, но я слышу в нем страх.

— Я долго была в коме?

Она кивает.

— Этот человек не покидал тебя. Он был в полной растерянности, но мы не смогли заставить его передохнуть.

Я не об этом спрашивала, но информация новая.

— То есть он не ушел?

Мама мягко улыбается и садится в кресло рядом с кроватью.

— Он был здесь весь день и всю ночь. Каждый день, когда ты была в коме. Он уходил в душ, обычно после того, как Коннор заставлял его это сделать, и, может быть, чтобы перекусить, но в остальном Деклан был рядом с тобой каждую минуту.

Я облизнула губы и позволила этой информации улечься в моей голове.

— Почему?

— Потому что он влюблен в тебя, — со смехом говорит мама.

— Он очень переживал из-за того, что все это произошло. Он говорил с тобой, просил прощения и много рассказывал о своих чувствах, пока ты спала.

Мне это очень помогает, поскольку я ничего не помню.

— Семь дней меркнут по сравнению с годами, которые мне пришлось провести без него.

— Может, и так, но эти годы не помешали тебе покинуть ферму, которую ты любишь, друзей и жизнь, которую ты построила. Нет, моя милая девочка, это сделал тот мужчина в коридоре.

Я вижу его силуэт сквозь матовое стекло, он шагает взад-вперед, никогда не отходя достаточно далеко, чтобы я могла потерять его профиль из виду. Я узнаю его даже в темноте. Черт, может, даже вслепую.

— Он меня подвел. Он не выбрал меня. Он отпустил меня, оттолкнул и бросил.

Кажется, она это обдумывает.

— Может быть, это и так, но это также немного несправедливо. Я знаю, что такое настоящий уход. Если бы Деклан не любил тебя, он бы ушел. Он не стал бы проводить последнюю неделю у твоей постели.

— Для него важны обязательства и долг. Я ношу его сына, так что, насколько мы знаем, именно об этом он заботился.

Она смеется.

— Ты глупая и лгунья, если веришь в это. Я видела, как мужчина не выполняет обязательств, Сидни, и Деклан так не поступил. Он был опустошен. Не из-за ребенка, на самом деле они со Сьеррой поссорились из-за ребенка и тебя. Деклан позволил бы всему миру сгореть и всему остальному погибнуть, если бы это означало спасение тебя. Ты не должна пока прощать его, но хотя бы прислушайся к его словам, прежде чем принять решение, о котором потом пожалеешь.

Я позволила этому прозвучать и заволновалась. Я все еще не до конца верю в это. Однако, даже проспав, кажется, целую вечность, я слишком измотана, чтобы думать о Деклане и причинах его поступка.

Если он любит меня, ему нужно сделать гораздо больше, чем сидеть у моей постели семь дней.

— Мам, — говорю я, пока мои глаза начинают тяжелеть. — Я хочу спать.

Она гладит меня по щекам.

— Отдыхай, моя милая девочка, я рядом.

Я позволяю векам опуститься, но, как бы я ни была измотана, я не засыпаю. Я дрейфую в мутной, похожей на сон дымке, на грани бессознательного состояния. На заднем плане слышится шарканье, искушающее меня открыть глаза, но я не могу на нем сосредоточиться.

Как раз в тот момент, когда темнота начинает овладевать мной, на самом краю сознания, я чувствую его. Я чувствую его тепло, его запах мускуса и специй просачиваются к моему носу, а затем глубокий тембр его голоса заполняет мое ухо.

— Спасибо тебе, мама. Я бы не смог пережить ее потерю.

Вот уже четыре дня я отдыхаю, пытаюсь функционировать и быть рядом с Декланом. Он не уходит. Он не спорит со мной и не уходит, он просто всегда здесь. Каждый раз, когда доктор предлагает мне сделать что-то, чтобы восстановить силы, он тут как тут… подталкивает меня к этому.

Мне хочется швырнуть что-нибудь ему в голову.

— Ты должен идти домой, у тебя есть работа, — говорю я, опускаясь в кресло, которое является частью моего ежедневного списка дел.

Сидеть.

Я не хожу и не пытаюсь сделать что-то, требующее больших усилий, я перемещаюсь с кровати на это чертово кресло уже более сорока минут.

Что делать, когда приходится сидеть в кресле? Говорить с человеком, который не хочет уходить.

— Мне и здесь хорошо.

— Да, ты уже говорил это, но ты должен идти.

Деклан пожимает плечами.

— Я в порядке.

Я застонала и откинула голову назад.

— У нашего сына будет твое упрямство, а мне захочется задушить себя.

— Да, потому что ты самый покладистый человек на свете.

— Ты единственный, кто не хочет уходить.

— Потому что я люблю тебя, и я не уйду, пока мы не разберемся с нашим дерьмом.

Он сказал это вчера, и в ответ я заставила себя лечь спать, чтобы избежать именно этой темы. Я не хочу выяснять отношения. Я хочу вернуться домой и игнорировать его.

Однако я знаю, что этого не произойдет.

К тому же это выход труса, а я не трусиха.

— Ты сделал свой выбор.

— Я рассказал тебе, что произошло, — отвечает он. — Я знаю, что ты не прощаешь меня, и, честно говоря, не должна, но я собираюсь загладить свою вину.

Я тяжело дышу и пытаюсь замедлить колотящееся сердце. Он даже не представляет, как сильно я хочу, чтобы все это было правдой. Но я думаю, что его обещание исходит из-за страха, и как только я выйду из больницы, он возьмет свои слова назад и снова уедет.

— Ты не должен этого делать. Мой голос мягкий и напряженный.

— Что делать?

Я открываю глаза и позволяю ему увидеть правду.

— Ты не обязан оставаться здесь из чувства долга.

Он вздрагивает и придвигается ближе, не сводя с меня глаз.

— Ты так думаешь? Что я здесь потому, что чувствую себя обязанным? Потому что это самое далекое от правды.

Мой пульс учащается, потому что он достаточно близко, чтобы я могла почувствовать запах его одеколона.

— Я не знаю, что такое правда.

— Ты готова к этому разговору? Потому что я стараюсь не давить на тебя и дать тебе возможность восстановиться, не усугубляя твой стресс.

Я бы хотела, чтобы это было возможно, но мой уровень стресса не уменьшится без этого разговора. Кажется, я не могу думать ни о чем другом. Почему он здесь? Чего он хочет? Когда он уедет? И как, черт возьми, я смогу все это вынести?

Но эти ответы должны быть получены.

— Я думаю, мы должны это сделать.

Деклан приседает так, что его лицо оказывается прямо напротив моего.

— Я шел за тобой, Сидни. Я опоздал, я знаю, что опоздал, и мне очень, очень жаль, но теперь я здесь.

— Надолго, Дек?

— Навсегда.

Я сижу и смотрю на него, ожидая, что он рассмеется, улыбнется или еще что-нибудь, но он не смеется.

— Навсегда? — спрашиваю я.

Может, я неправильно его расслышала. Может, это какой-то странный побочный эффект от комы, который заставляет меня слышать то, чего нет на самом деле.

— Я не уеду. Я не вернусь в Нью-Йорк, пока ты будешь со мной, и если мне придется остаться в Шугарлоуф или где бы ты ни была, я так и сделаю. Видишь ли, я прожил восемь лет без тебя в своей жизни. Я существовал, думая, что ты счастлива, что тебе лучше без меня, и я больше не могу так существовать.