Надеюсь и люблю - Ханна Кристин (библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Брет! – крикнул он.
Его крик долетал до невидимых гор и эхом возвращался обратно, высокий и тонкий, как наледь на проруби.
– Брет! – Теперь он бежал по конюшне, заглядывая подряд во все стойла.
Он нашел сына в последнем; раньше здесь стояла лошадь, которую Майк представляла на городской выставке. Брет забился в дальний угол, сжался в комок и сосал указательный палец.
Никогда в жизни Лайем не чувствовал такого облегчения. Все, на что он был способен в этот момент, – это опуститься на колени и обнять сына.
– Как ты меня напугал, – прошептал он в изнеможении.
Брет отодвинулся от отца. Глаза и щеки у него покраснели от слез, голос дрожал.
– Я знал, что ты найдешь меня, папа. Я… – Он разрыдался, дрожа всем телом.
– Тихо, тихо, малыш, – ласково гладил его Лайем по спине.
– Па-па, о-на даже не обняла ме-ня.
– Прости, сынок. Я давно должен был сказать тебе правду.
– Она… не моя мама, да?
– Она твоя мама. Просто из-за того, что она упала с лошади, у нее в мозгу что-то повредилось, и она теперь не может вспомнить многие важные вещи.
– И… меня?
– И меня. И Джейси.
– Она вспомнила Джейси!
– Нет. Ей рассказали про Джейси, поэтому она догадалась, кто перед ней. Но на самом деле ее она тоже не помнит.
– Тогда почему ей никто не рассказал обо мне? – все еще всхлипывая, спросил Брет. – Я не хуже Джейси.
– Для нее ты – все, Брет. Вы с Джейси – ее мир, ее жизнь. Поэтому когда ей рассказали про Джейси, мама долго плакала. Я просто не смог сразу же рассказать ей еще и про тебя. Маме и так было очень больно. Я надеялся, что она без посторонней помощи все вспомнит, но этого не случилось.
– А память к ней вернется? – уже спокойнее спросил Брет.
Лайем видел, что сын из последних сил старается держаться, как взрослый. В первый момент он хотел ответить утвердительно, но за последние несколько дней он узнал много нового о себе и своих детях. Все они, оказывается, достаточно сильны, чтобы стойко переносить правду. И единственное, что может подкосить их, – это ложь.
– Доктора говорят, что она вспомнит почти все. Детали вряд ли, но такие важные вещи, как семья, дом, родные, вернутся в ее память.
– Но ты не уверен в этом?
– Нет. Но я уверен в другом.
– В чем?
– В том, что есть любовь. А ее она не может не вспомнить.
– Ты прав, папа, – поразмыслив, кивнул Брет. Лайем улыбнулся. Господи, спасибо зато, что Ты вернул мир и покой в сердце ребенка.
– Папа, я люблю тебя.
– Я тебя тоже. – Признание сына оросило иссохшую от тоски душу Лайема, как весенний дождь. – И еще я горжусь тобой. Правда, это непросто понять такому маленькому мальчику, как ты.
Они медленно поднялись. Лайем взял Брета на руки и понес его из конюшни. Уходя, он выключил свет, и посреди абсолютной темноты дорогу им указывал лишь свет автомобильных фар. В машине Лайем первым делом позвонил Розе и Джейси, чтобы сообщить радостную новость. Роза предложила заехать за Джейси в больницу, чтобы они все вместе встретились дома.
Брет вжался в сиденье. Хотя в машине было тепло, он не мог сразу согреться и продолжал дрожать.
– Прости меня, папа.
– Все в порядке. Иногда человеку нужно побыть одному, чтобы подумать. Но только в следующий раз ты уж лучше запрись в своей комнате, а не убегай, ладно?
– Ладно. Но уж запрусь я так, что вы все вместе дверь не откроете, – с улыбкой пообещал Брет.
Глава 24
Лайем всю дорогу сжимал в ладони прохладные пальцы Брета, ведя машину одной рукой.
В гараже он выключил мотор и повернулся к сыну. Дорого бы он заплатил за то, чтобы сказать сейчас что-нибудь утешительное, весомое.
Но если бы мечты были быстроногими кобылицами, все нищие мира ездили бы верхом.
Это было одно из любимых выражений Майк, и, вспомнив его, он почувствовал внезапную близость к ней. Будь Майк сейчас рядом, она сказала бы: «Ну, тапер, изобрази какую-нибудь музыку».
– Брет, нам нужно с тобой поговорить еще об одной важной вещи, – собравшись с духом, начал Лайем.
– О чем? – Брет насторожился, потому что за последнее время привык к тому, что новости чаще всего бывают плохими.
– Пошли, – ласково улыбнулся Лайем. – Я сварю горячий шоколад, мы сядем у камина и спокойно поговорим.
– Шоколад? Это здорово!
– Давай шевелись, Джим Керри.
– Так мама назвала меня в тот день, когда упала, – удивленно вымолвил Брет.
– Видишь, все воспоминания ведут себя одинаково – то исчезают, то появляются неизвестно откуда. И к маме они вернутся. Знаешь, Бретти, лучше, если ты не будешь им противиться, и не важно, какие эмоции они пробудят в твоем сердце. Не стоит бояться того, что чувствуешь. Никогда.
– Я понял, папа, – кивнул Брет и вылез из машины. Он пошел вперед, зажигая по пути свет, а Лайем двинулся следом. В гостиной он опустился на колени перед камином и положил в него бумагу и поленья. Когда огонь разгорелся, он направился на кухню и приготовил две чашки растворимого какао, затем добавил в одну чашку молока и понес их обратно в гостиную. Брет уже сидел на ковре у камина и возился с какой-то игрушкой, наслаждаясь звуковыми эффектами.
Лайем глубоко вздохнул. Такова родительская участь:
иногда приходится вести с детьми разговоры, от которых хочется бежать на край света. Но завтра в школе кто-нибудь может рассказать Брету правду про Джулиана Троу, мальчик заслуживает того, чтобы узнать ее от отца, а не от чужого человека.
– На, приятель. – Он протянул сыну чашку.
– Зачем ты плеснул туда молоко? – поморщился Брет. – Оно плавает хлопьями сверху, как размокшая туалетная бумага.
– Разве мама не добавляет молоко в шоколад, чтобы остудить его?
– Только если варит шоколад сама, а если разводит растворимое какао, то добавляет кубик льда. – Брет отхлебнул из чашки.
– Иди сюда, малыш. – Лайем сел на пуфик, который они вместе с Майк купили на весенней распродаже. Майк потратила на приведение его в порядок больше денег, чем им стоило бы приобретение нового. Но она оказалась права: пуфик получился удобным и прочным, он с легкостью выдерживал взрослого мужчину и девятилетнего ребенка, который залез ему на колени.
Лайем ласково коснулся щеки сына. Весной, стоит только пригреть теплому солнцу, как на его лице тут же вылезут веснушки.
– Ты хочешь поговорить о маме?
– Помнишь, я рассказывал тебе, что давным-давно мама уже была замужем?
– Да. Я знаю, что у Джейси другой отец.
– А ты знаешь, что у нас в городе сейчас остановился Джулиан Троу?
– Человек-Ящерица? Конечно! Это все знают.
– Вообще-то он предпочитает, чтобы его помнили как Зеленую Грозу. Впрочем, это не важно. Важно то, что он приехал сюда повидать маму.
– Человек-Ящерица знаком с мамой?
– Более того, раньше они были женаты, – на одном дыхании выпалил Лайем.
– Ну и ну! – изумленно воскликнул Брет, а затем недоверчиво хмыкнул.
– Это правда, малыш.
Брет долго переваривал эту новость. Он то хмурился, то как-то странно улыбался и, наконец, кивнул головой:
– Понятно.
– Понятно? – Теперь была очередь Лайема удивляться. Он ожидал увидеть слезы, взрыв ярости, словом, хоть какое-то проявление эмоций. Может быть, он плохо объяснил…
– Конечно, понятно. Мама Салли Крамер раньше была замужем за Лонни Харрисом из продуктового магазина, а отец Билли Макаллистера был женат на Гертруде из магазина «Санни». А бывший муж моей мамы покруче других будет! Слушай, а он мог бы раздобыть мне постер Человека-Ящерицы?
– Ты меня поражаешь, – искренне признался Лайем. Дверь в прихожей открылась, и в дом вбежали Роза и Джейси. Джейси тут же бросилась к брату.
– О, Брет… – Она гладила его по лицу, как слепой, который пытается на ощупь узнать человека. – Никогда больше так не делай.
– Перестань лизаться, – отодвинулся он от сестры. – Я уже большой. Слушай, Джейс, а ты знаешь, что наша мама была замужем за Джулианом Троу и что он твой второй отец?
