Бегство из Эдема - Гэфни Патриция (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Вместо того чтобы нанять кэб, он решил пройтись до гостиницы пешком. Путь был неблизкий, но холодный туманный вечер напомнил ему о сотнях таких же вечеров, проведенных в этом городе, пока он был студентом. Алексу захотелось вспомнить прошлое. Волшебный город Сан-Франциско по-прежнему притягивал его своей магией, но в то же время, как ни грустно было возвращаться в Ньюпорт, ему не терпелось покинуть Калифорнию. Глубокая грусть охватила его с первой минуты приезда. Здесь его что-то ожидало, какая-то истина, которую он должен был узнать, но она ускользала от него, и он чувствовал, что ему предстоит долгий путь, прежде чем он ее откроет.
Алекс не привык копаться в собственной душе. На протяжении последних тринадцати лет вся его жизнь была устремлена вперед, к четко определенной цели. Неизвестно откуда взявшаяся склонность к созерцательности беспокоила его и лишала душевного равновесия. Воспоминания, которые он всеми силами гнал от себя прочь, внезапно вернулись и обрушились на него с такой силой, что он не успел ни разобраться в них, ни остановить. С точки зрения любого постороннего наблюдателя, его, безусловно, можно было назвать человеком преуспевающим: он преодолел немыслимые препятствия и вопреки всему получил что хотел. Он победил. Его мечта воплотилась в жизнь. Так почему же столь коварно посмеялась над ним судьба, отняв у него счастье?
Дело было не только в том, что он полюбил женщину, которая не могла ему принадлежать. Он потерял кое-что еще: некий идеал, хранимый в душе, осознание высокой и чистой цели, которая долгие годы поддерживала его и помогала пережить самые трудные времена. Алекс сознательно не хотел определять эту цель словами: он тосковал по ней и в то же время радовался тому, что потерял ее.
Нет, все это было слишком сложно и лишь вносило путаницу в его жизнь. Он вступил на прямой и самый краткий путь к тому, чтобы стать богатым и знаменитым. «Богатые и знаменитые» – это были не просто слова, не обычный эпитет, применимый к незнакомым ему чужим людям. Для него эти понятия стали реальными, конкретными, достижимыми в ближайшем будущем. И он будет последним дураком, если сейчас свернет с прямой дороги, упустит золотую возможность ради каких-то ложно истолкованных сентиментальных соображений.
Он шел домой в тумане, вспоминая о своей матери, о деде, о плодородной земле Салинаса. И еще он думал о Джоне Огдене и о нью-йоркском клубе. О профессоре Стерне и его жене, об их чудесной тайной комнате. О Саре. И о Майкле. О жутком мавзолее, который он должен был для них построить.
Возможно, все дело в этом. «Эдем» – вот разгадка. Если он сумеет завершить строительство, покончить с этим проклятым особняком раз и навсегда, может быть, ему удастся вновь упорядочить свою жизнь, вернуть ее в нормальную, размеренную колею, по которой она текла когда-то – несколько веков назад, как ему казалось.
Раз Сара для него недосягаема, успешная карьера могла бы его утешить. Алекс не стал бы называть это трагедией: в конце концов именно так он всегда представлял себе свою жизнь: прежде всего его карьера, успех в работе, а на втором плане – очаровательная жена и детишки, смутные, расплывчатые фигуры, как на старинной дагерротипной фотографии.
Значит, так и запишем: все дело в «Эдеме». Мысленно Алекс дал себе слово, что больше не будет заключать название дома в презрительные кавычки. «Девяносто девять процентов людей на земле отдали бы правую руку, чтобы поселиться в таком месте, как „Эдем“, – сказал ему Джон Огден. Чертовски верно. Да, черт побери! Он закончит строительство дома и заживет своей прежней жизнью. У него есть работа, он должен поддерживать свою репутацию.
Решительно шагая к дому, Алекс приободрился и совершенно позабыл о дворце удовольствий, который обещал построить для мистера Маршалла Фарли.
14
Ньюпорт
2 сентября
Дорогой мой Майкл!
Я сижу на большом камне на Якорном мысу и пишу тебе это письмо, а сама вспоминаю все те вечера, когда я сидела на этом самом месте и ждала тебя и мистера Макуэйда, чтобы отправиться на нашу вечернюю прогулку по Горной тропе. Мне нравилось смотреть, как люди проходят мимо. Я пыталась угадать, кто они, как проходит их жизнь. А сейчас смотреть почти не на кого, потому что сезон закончился и все разъехались по домам. Я и представить себе не могла, как мал этот городок, когда в нем нет курортников! На улицах тихо, на пляжах ни души; большие дома закрыты и пусты, если не считать сторожей. Вчера я отпустила всех слуг, кроме миссис Годби и одной из горничных – ты помнишь Мауру? – а они обе уходят домой в пять вечера. Представляешь, какую тихую жизнь я веду!
Я уже несколько дней не была на строительстве нашего нового дома, но пойду туда сегодня вечером, когда закончу это письмо, и либо сделаю приписку, либо сообщу тебе в своем следующем письме, как там продвигается дело. Пока мистер Макуэйд в Калифорнии, я имею дело с мистером Кронином, его помощником. В последний раз, когда я была на стройке, в доме уже были готовы все этажные перекрытия и даже часть крыши, но стен по-прежнему нет.
Если папа сможет освободиться, я надеюсь, он привезет тебя сюда на выходные, и тогда вы оба увидите своими глазами, как идут дела. Но я очень прошу тебя, дорогой, не надо надоедать ему просьбами. Он сможет приехать, когда найдет удобное время.
Миссис Вентуорт просит тебе передать, что Гэджет получил посланный тобой рисунок кошки и ему очень понравилось. Спасибо тебе за последнее письмо. Я рада слышать, что тебе нравится мисс Робертс и что учение в этом году дается тебе легко. И еще мне приятно узнать, что ты унаследовал от своей мамы способность к правописанию.
Но, ради твоего благополучия, мой любимый, будем надеяться, что ты не унаследовал ее способности к. арифметике. Будет лучше, если в этом отношении ты пойдешь по стопам своего отца, уверяю тебя. Да, кстати, я получила записку от миссис Драм. Она пишет, что ты хорошо учишься и слушаешься ее. Знаешь, как я горжусь тобой? Если бы я была дома, я бы тебя расцеловала и обняла бы крепко-крепко, как Большая Медведица, а потом я бы тебя защекотала, и ты запросил бы пощады! Я по тебе скучаю каждый день,
золотой мой мальчик, и очень, очень, очень тебя люблю.
Целую. Мама.
Сара сложила письмо и спрятала его в карман. Она писала Майклу каждый день, иногда посылала открытки, но чаще – письма и обычно вкладывала в конверт какой-нибудь небольшой сувенир: свой собственный рисунок, фотографию или маленькую ракушку. Тоску по сыну она ощущала как физическую боль, спрятанную глубоко внутри и никогда ее не покидавшую. Ничего подобного ей раньше испытывать не приходилось.
Майкл тоже скучал по ней и в своих ответных письмах признавался в этом с бесхитростным простодушием. И хотя он мог бы сказать нечто подобное по доброте душевной, просто чтобы доставить ей удовольствие, Сара знала, что он говорит правду.
Но иногда на нее все-таки нападали сомнения: ей начинало казаться, что ее бесконечные послания, подарки, телефонные звонки тяготят Майкла, что ее сын чувствует себя полузадушенным в материнских объятиях. Однако остановиться Сара не могла. Ньюпорт стал для нее ссылкой, в которую она ради Майкла отправилась добровольно и даже охотно, но… она не знала и не могла даже вообразить, сколь тягостным будет ее заточение. Все, что у нее в жизни было, это Майкл. Единственный человек, которого ей разрешалось любить на законных основаниях. Без него она могла бы запросто превратиться в камень. Или просто умереть. Ей было все равно.
Она уже видела, как будет разворачиваться ее дальнейшая жизнь: как цепь бесконечных унизительных сделок с Беном из-за Майкла. Но вместо того чтобы раздумывать над своей горькой судьбой, сидя на камне, Сара встала, расправила юбки и решительным шагом направилась по широкой эспланаде к «Эдему». Заходящее над бухтой солнце слепило ее; она поправила поля огромной шляпы с перьями, чтобы защитить глаза.
