Джокер (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Я застыла, когда он прижал мои руки к своей груди и положил на мою грудь. Замерла на несколько мгновений… потому что мне не нужно было больше, чтобы понять. Чтобы комната завертелась перед глазами с такой скоростью, что мне казалось, я сейчас закричу от того, как сильно защемило внутри, как зашлось сердце в таком болезненном приступе узнавания, от которого все тело свело судорогой, а потом задрожал каждый нерв…
Не дал опомниться и впился в мой рот, и это безумие покатилось по венам. Горьким всплеском сумасшедшего восторга… я могла не узнать его голос, потому что никогда не слышала… я могла не узнать его запах, потому что он был другим сейчас. Даже этот жест… его… НАШ жест мог быть случайностью… но я не могла не узнать вкус его губ. Не могла, потому что я его не помнила. Нет. Я им жила все эти дни. Я им дышала и бредила наяву, я ощущала его в каждом глотке кислорода и сейчас, когда его губы жадно сминали мои, с дрожью во всем теле отвечала… Вот так, с закрытыми глазами, и мне не нужно смотреть… только чувствовать. Этот вкус поцелуя, вкус дыхания, каждое движение языка и судорожный стон, когда я ответила. Его стон. Ощущать его изнеможение кожей и в молекулах электричества между нами. И все на свои места. В правильную, цельную картинку. Чудовищную своей простотой, потому что смотрела на нее каждый день и не видела… Хотела отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть… чтобы пожирать ЕГО взглядом, но он не дал. С отчаянным голодом опрокинул на пол, раздвигая мне ноги, и я понимаю, что в истерике и сумасшествии хочу почувствовать больше. Убедиться с каждым прикосновением. Чем сильнее касается, тем сильнее этот ядовитый восторг, от которого в груди клокочет рыдание… выгибаюсь в ответ, оплетая его шею руками, ощущая под пальцами родинку на затылке, и с хриплым стоном сама впиваюсь в его рот, задирая рубашку, сминая его тело ладонями. Меня трясет от каждого прикосновения, от каждого ощущения вернувшейся реальности… от ощущения себя живой. Опять живой.
ГЛАВА 17. Мирослава и Джокер
Разрывать руками пуговицы блузки, сквозь шум в голове слыша, как они скатываются на пол, а она удовлетворенно стонет, зарываясь пальцами в мои волосы. Отстраниться, чтобы спуститься поцелуями по подбородку к шее, прикусить ключицы так, чтобы она тихо вскрикнула и снова выгнулась, и громко зашипеть, когда коснулась острыми, даже сквозь лифчик, сосками моей груди. Склониться к ним и прикусить сквозь кружевную ткань, чувствуя, как самого будто ударило разрядом тока в тысячу вольт. Зубами спустил чашку бюстгальтера и дунул на торчащую вершинку, и тут же языком по вспыхнувшим на теле мурашкам.
Такая чувствительная моя Принцесса, отзывается на каждое движение, а меня начинает трясти от желания войти в нее немедленно, заставить ее дрожать уже не от страха, а от удовольствия.
Накрыл ладонью плоть под юбкой и застонал снова, поняв, какими влажными были ее трусики.
Отодвинул в сторону полоску ткани и ввел в нее палец, громко выдохнув, когда плотно обхватила изнутри.
Безумие. Настоящее безумие раствориться в ней сейчас. Вот в такой растрепанной, наполовину одетой, с мокрыми дорожками на щеках и закрытыми глазами. Я слизываю языком ее слезы, лаская пальцами влажные, горячие лепестки. Кусаю мокрые губы и тут же целую, врываясь языком в глубину ее рта, а пальцами между ног. Быстрыми толчками.
Безумие движется быстрее, набирая бешеные обороты, задавая ритм толчкам. Пока она не распахивает глаза…
Безумие разбивается на своей гребаной запредельной скорости… разбивается о понимание того, что сейчас эта маленькая сучка трахается с Адамом, а не со мной. Острыми иглами впивается в вены, заражая тело чистой ненавистью и яростью, которые бурлят, ошпаривая ядовитыми брызгами внутренности.
Сжал ладонью скулы, заставляя открыть рот и засовывая два пальца. Глядя затуманивающимся от злости взглядом, как она посасывает их, закатывая глаза, словно обычная шлюшка, раздвигающая ноги перед любым, кто может оказать помощь.
"Ты позволяешь мне изнасиловать тебя,
Ты позволяешь мне опозорить себя,
Ты позволяешь мне проникнуть в тебя,
Ты позволяешь мне запутать тебя".
© "Ninе Inсh Nаils" — "Сlоsеr"
Видеть его… распахивать глаза и снова, и снова видеть. Дорисовывать эту одержимо-красную картинку самыми разными оттенками сумасшествия, потому что теперь оно обрело черты, обрело плоть, голос, запах, осязание, и меня раздирает на части от осознания, насколько близко он был всегда… и молчал. Будь он тысячу раз проклят, МОЛЧАЛ. Почему? Поцелуями выгрызать ответы, выгибаясь навстречу его грубым ласкам. Узнавая каждое прикосновение. Хаотичное, рваное, безжалостное. Почему, черт тебя раздери, Джокер? Мой жестокий любовник, изводивший меня все эти дни молчанием, очередной игрой… и как же понятны теперь его взгляды, его голодные, пошлые взгляды, его присутствие… Его злость. Все до боли понятно и в то же время непонятно ничего. С гортанным стоном ощутить его жадные губы на своей груди и впиться в его волосы. Дааааа… я бы ни за что не смогла не узнать их жесткую шелковистость под своими ладонями. Почему? Немым криком, когда входит в меня пальцами, выдирая из груди стон дикого удовольствия, распахиваю ноги шире, впуская глубже и ощущая, как раскачиваюсь на краю пропасти, на том самом краю тьмы в его пьяных глазах, блестящих каким-то странным блеском ненависти и ярости вперемешку со страстью. И я наяву вижу, как черные буквы на белом экране сливаются в яростно сплетенные тела, просачиваясь в вязкую реальность, обретая цвета и объем, обретая тело и звуки.
Словно дикие звери сцепились на полу, все еще одетые, стонущие в унисон. Как и в нашей бешеной переписке. Как и всегда с ним. Без нежности и прелюдий. Без лишних слов сразу в пекло… только теперь у моего пекла есть имя… есть лицо и есть вот этот взгляд, от которого болит низ живота и твердеют соски, от которого я сама как под кайфом, изнывающая от желания почувствовать его в себе. Сейчас. Ощутить нашу реальность толчками его плоти во мне… и не отпускать этот взгляд больше никогда. Я готова простить даже его ложь… Боже. Я готова простить ему все за эту минуту узнавания.
От каждого движения жестоких и умелых пальцев срываюсь на крик и смотрю ему в глаза, ощущая приближение взрыва, когда уже ни один вопрос не будет иметь никакого значения… и его пальцы у меня во рту. Как же это странно: помнить вкус кожи и не знать, что все это время он был так близко от меня. Цепляюсь за его взгляд, на секунду замирая, чтобы забиться в его руках от наслаждения, закатывая глаза и запрокидывая голову, вытягиваясь в изогнутую струну, впиваясь зубами в его пальцы и сжимая коленями таранящую меня руку.
— Адааам, — с криком, переходящим в стон, перекатывая на волнах оргазма его имя… настоящее имя.
Я никогда не думал, что смогу ненавидеть ее вот так. Даже когда в первый раз увидел. Когда она была просто сестрой моего врага. Я никогда не ненавидел ее больше, чем сейчас. Когда эта дрянь прокричала искусанными мной губами чужое имя. Не мое, блядь, имя. Сжимает меня изнутри, а меня колотит от наслаждения и от бешеного желания задушить ее, заставить заткнуться, только бы не слышать, как шепчет его исступленно вновь и вновь.
Закрыть глаза ее лживые, чтобы не потонуть в них окончательно. Чтобы смотреть на меня не смела этим взглядом, пьяным от удовольствия, а я вырвать его из нее хочу. Это блаженство на самых кончиках ресниц. Видеть его не могу.
Выйти из нее, чтобы сжать тонкую шею ладонью и смотреть, как задышала открытым ртом, захрипела беспомощно, а меня на части ломает от желания еще больнее сделать.
"Помоги мне.
Я разрываюсь изнутри.
Помоги мне.
