Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
В общем, за эти полтора часа, проведенные в темноте и тишине, Катя что только не передумала. Даже запугать себя успела, размышляя о том, в каком состоянии можно пребывать после аварии, когда «машина всмятку», как выразился сам Малиновский. Правда, он звонил, и голос особо слабым не казался, но в состоянии опьянения и шока, человеческий организм на многое способен, и поэтому, что там на самом деле, неизвестно. Катя даже всерьез расстроилась из-за своих негативных мыслей в адрес Романа Дмитрича. Но голос мужа в трубке показался ей спокойным, даже чуть насмешливым.
— Ты бы ложилась спать, — посоветовал ей Андрей. — Нечего меня ждать.
— А когда ты вернешься?
— Часа через два, я думаю. Нужно ещё кое-что с гаишниками утрясти.
— Что там случилось?
— В столб они врезались. Машина на самом деле всмятку, весь перед, а сами, можно сказать, испугом отделались.
— Он не один был?
— Когда в субботу вечером Ромка один был?
— Это да… — Катин голос прозвучал, куда более сухо, чем она бы того хотела, и Андрей без сомнения это отметил, потому что хмыкнул. Потом повторил:
— Ложись спать. Я жду, когда ему гипс наложат.
— Он что-то сломал?
— Руку. Хорошо хоть левую.
— Почему — хорошо?
— Потому что. Правой он документы подписывает, Кать.
— Ты шутишь, — с облегчением поняла она.
— Можно и так сказать. Хотя, совсем не до шуток. Как он переломом отделался — не понимаю.
— Уроком ему будет, — сказала Катя, но Андрей ее вряд ли услышал, отключился.
Хотя звонок мужа и успокоил, стало понятно, что ничего страшного не случилось, но так сразу уснуть Катя не смогла. Долго ворочалась с боку на бок, всё прислушивалась, каждую минуту ждала, что вот сейчас хлопнет входная дверь, Андрей вернётся. Но его не было, и это было невыносимо — ждать, Катя один раз даже включала ночник, чтобы посмотреть на часы, потом со стоном опустилась на подушки. Одно радовало — завтра воскресенье, и на работу не нужно.
В конце концов, уснула, да так крепко, что не услышала, как Андрей вернулся. Разбудил её негромкий скрип, открываемой дверцы шкафа. Катя глаза открыла и сонно заморгала. Приподнялась на локте и вгляделась в темный силуэт мужа, не понимая, что происходит.
— Андрюш…
Он обернулся.
— Разбудил тебя?
— Который час?
— Пятый. Спи, я тихонечко.
— Ужас какой.
Жданов усмехнулся, Катя услышала, а потом громким шепотом поинтересовался:
— Кать, а где у нас простыни?
— Простыни? На второй полке сверху, — автоматически ответила она.
— Точно, нашел.
— А зачем тебе?..
Андрей прошел к двери, и отчего-то шепотом попросил:
— Спи, я скоро.
Какое тут спи?
Когда он дверь закрыл, в комнате снова стало темно, и Катя замерла в этой темноте, прислушиваясь. Слышала шаги в гостиной, какие-то странные звуки, а потом голоса. Больше не раздумывая, она встала с постели и решительно распахнула дверь спальни. Три шага — и вот она уже в гостиной. Остановилась на пороге, но смотрела не на мужа, а на Малиновского, прикорнувшего в кресле, в обнимку с бутылкой виски. Сидел с закрытыми глазами, лицо было в ссадинах и мелких царапинах, прижимал к груди загипсованную руку, и выглядел несчастным и усталым. Искренне измотанным, это Катя мысленно отметила, и снова начала переполняться раздражением.
Андрей тем временем легко сдвинул диван в сторонку и ловко его разложил. Катя в изумлении смотрела на диван, вспоминая, как мучилась и не могла уснуть на нем, не подозревая, что это кожаное чудо может принимать какие-то другие положения. А оказывается, Жданову просто было невыгодно ей об этом говорить. Правильно, она промучилась полночи — и пришла к нему, льстя его самолюбию!
Андрей тем временем диван простыней застелил, бросил подушку к изголовью, и тут заметил жену.
— Врачи сказали, что ему нужно пару дней под присмотром побыть, — вроде как попытался оправдаться он.
Катя снова на Малиновского посмотрела, попыталась усмирить негодование.
— Пару дней?
Жданов голову на бок склонил, посмотрел с намеком, и Кате пришлось прикусить язык. Еще несколько секунд сверлила Рому взглядом, который, кажется, спал, и никак не реагировал на ее недовольство, и только сказала, прежде чем уйти:
— Забери у него виски. С обезболивающим нельзя.
Вернулась в спальню, и даже дверью не хлопнула, хотя очень хотелось. Такого Катя, признаться, не ожидала. И если еще пару часов назад пришла к мысли, что Малиновского ей все-таки жалко, по-человечески, как любого другого, попавшего в автомобильную аварию, то сейчас, увидев его под крышей своего дома, всю жалость тут же растеряла. Но пришлось напомнить себе, что крыша, под которой она живет, не совсем ее, поэтому она не имеет права диктовать Андрею, кого приглашать в свой дом.
Она легла в постель, устроилась на самом краю, и накрылась одеялом с головой. Хотелось ненадолго остаться в квартире одной, чтобы поплакать, зная, что никто не услышит и не узнает. Сегодняшнее происшествие и то, что Роман Дмитрич Малиновский в данный момент находится в соседней комнате, и то, что ее муж самолично расстилает ему постель, заботясь о пострадавшем друге, напомнило Кате об истинном положении вещей. Они друзья, их объединяет слишком многое, наверняка, намного больше, чем Катя представить может. И Андрей, конечно, не задумывается о том, что сейчас чувствует его временная жена. Его беспокоит здоровье друга, и то, что с ним произошло этим вечером, а Катино недовольство скорее всего списал на капризы.
Но если говорить совсем честно, Катя иногда ловила себя на мысли, что Малиновского она ненавидит за двоих. Конечно, ненавидеть человека, который тебе не близок, не важен, было гораздо легче, чем того, кого любишь не смотря ни на что. Злишься, ругаешься с ним, воспитываешь в себе неприятие, чтобы легче было пережить расставание, но все равно любишь. Обвинить Андрея во всех своих разочарованиях куда труднее. Если бы ей это удалось, то как бы она смогла с пылом и удовольствием отвечать на его поцелуи, заниматься с ним любовью, заботиться о нем? Каждый день напоминала себе, что времени остается все меньше и меньше, и тратить его на злость и ненависть, казалось Кате несправедливым, в первую очередь, по отношению к себе самой. Ей и так придется воспитать в себе неприятие по отношению к Жданову, чтобы как-то жить дальше, чтобы уйти, как собирается, и самой себе соврать, что довольна полученными результатами. Вспоминать об Андрее только как о бывшем муже, семейная жизнь с которым не сложилась. А разве она не сложилась? Просто они не старались, заранее зная, чем все закончится.
