Семь грехов куртизанки - Брэдли Селеста (книги бесплатно без TXT) 📗
Наблюдая, как страницы собираются в пачку, Мик подумал, что эти дневники представляют собой нечто большее, чем руководство по вдохновенному сексу. Пайпер готовила выставку, посвященную этой женщине, но «соль» ее истории прятала у себя в столе. Что она затевала? О чем она думала?
Когда Мик выходил из копировального центра, его кольнуло недоброе предчувствие, и он настороженно огляделся по сторонам. Глупости, сказал он себе.
В четыре пятьдесят дневники снова лежали в столе у Пайпер. Мик рано ушел с работы, прихватив свою контрабанду. Вечером он будет ждать от Пайпер звонка, а пока зайдет в паб опрокинуть пинту-другую пива и немножко почитать.
Как только Мик растворился в потоке прохожих, Линк Норткат выскочил из своего укрытия и проскользнул в «Сэр Спиди». Он делал вид, что изучает настенную витрину, пока все сотрудники не оказались занятыми. Тогда он непринужденно наклонился — как будто потягивался — и выхватил из мусорной корзины помятый лист.
Насколько это было возможно, Линк разгладил бумагу, досадуя, что часть текста осталась безнадежно исковерканной. Он пробежал взглядом по старомодному письму и сразу понял, что это страница какого-то исторического документа, возможно, даже дневника.
Несколько слов из первого предложения — и глаза у Линка полезли на лоб.
Моего милого Роберта не интересовали восхитительно порочные практики, которые открыли мне ночи с Сударем, и я намеревалась найти нового любовника, который был бы гораздо смелее и предприимчивее.
Линк остановился. Он оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что рядом никого нет. Чем бы ни была эта чертова бумажка, тут явно какой-то секрет, иначе Мэллой не приходил бы сюда копировать ее. Он продолжил читать.
В конце концов я с распростертыми объятиями приняла распутность куртизанки Ласточки и уже не жила в мире Офелии Харрингтон. Это имя и связанная с ним предсказуемая жизнь умерли для меня. Я ни во что не ставила так называемую добродетель пристойности.
Линк сложил бумажку вчетверо, сунул ее в карман брюк и посмеивался про себя всю обратную дорогу в музей.
Глава двадцать первая
Мик забыл о городской жаре, как только нырнул в паб «Мэллойс». Как всегда, тесное заведение было погружено в прохладный полумрак, нарушаемый лишь сверкающей медью кранов, отполированным красным деревом стойки и начищенным до блеска зеркалом за ней.
Мик вдохнул, и ему показалось, что вместе с воздухом он втягивает в себя историю своей семьи. Вдруг он остановился. Что-то было не так.
Никто не встречал его.
Оглянувшись по сторонам, он увидел пару за крошечным столиком у витрины. Те не замечали никого, кроме друг друга, и пиво в их пинтах было почти нетронутым. Одинокий старичок, которого Мик никогда не видел раньше, сидел, сгорбившись, на табурете. Его одежда явно знавала лучшие времена.
А за барной стойкой никого не было.
Мик бросил свою пачку от «Сэр Спиди» на один из столиков и нырнул под крышку стойки. Он как раз надевал фартук, когда из вращающейся кухонной двери выскочила Эмили.
— Привет, Эм. Где…
— Я послала его в баню, — ответила Эмили, протягивая тарелку с яичницей и чипсами потрепанному посетителю. — Приятного аппетита, — пожелала она ему.
Старик набросился на угощение, как будто не ел неделю. Мику пришло в голову, что так оно, наверное, и есть.
Эмили повернулась к Мику, уперла руки в боки, поджала губы и спросила:
— Налить тебе пинту?
— Нет. Спасибо, ничего не надо, — ответил он, заметив про себя, что она так и не объяснила, куда подевался его брат.
Конечно, все знали, что Эмили кормит бездомных и подбирает бродячих котов, но к этому моменту Мику очень хотелось удостовериться, что его брата не порубили на куски и не засунули в морозилку.
— Он в переулке, — со вздохом сказала Эмили. — Я закрыла у него перед носом служебный вход, так что если он вернется, то только через парадный.
— Что случилось?
Лицо Эмили погрустнело, и Мик решил, что она вот-вот заплачет, что для нее было неслыханно.
— А ну его. — Она повернулась на коротких, крепких ногах, махнула рукой и, схватив тряпку, принялась вытирать стойку такими резкими движениями, что могла содрать с дерева полировку. — Ничего, разберемся как-нибудь. Наверное.
Эм и Каллен могли порой повздорить, но сегодня невестка Мика выглядела не на шутку расстроенной, что было не в ее стиле. Он медленно подошел к ней и положил руку на ее дергающееся плечо.
— Эмили? Что происходит?
Она обернулась и с зажатой в руке тряпкой принялась жестикулировать.
— Этот дуралей выставил паб на продажу! Он звонил маклеру!
Мик почувствовал, что у него отваливается челюсть.
— Что… Когда он это сделал?
— Сегодня. Я застала его, когда он говорил по офисному телефону. — Эм воздела руки над головой, подняв тряпку, как белый флаг. — Мы даже не приняли окончательного решения на этот счет, а он за моей спиной…
Парадная дверь распахнулась, и на пороге появился Каллен. Его грудь тяжело вздымалась, а все, что выше воротника, побагровело от ярости. Ни слова не говоря, он нырнул под крышку стойки и надел чистый фартук. Эм смерила мужа таким испепеляющим взглядом, точно перед ней стоял сам Сатана, и пошла обратно на кухню.
К этому моменту Мик понял, что его планы на вечер отменяются.
Положа руку на сердце, Пайпер не расстроилась, что Мик застрял в семейном пабе. Она была до такой степени измучена, что еле держалась на ногах, не говоря уже о том, чтобы готовиться к предстоящей ночи греха, хотя ее темой должны были стать расслабление и неспешный секс. Условия слишком благоприятствовали тому, чтобы захрапеть в самый неподходящий момент.
Никогда в жизни у нее не было столько секса. В буквальном смысле, за выходные Пайпер занималась любовью больше, чем за все свои тридцать лет, вместе взятых. А качество секса?
Несравнимое. Небо и земля. Она думала, что такое бывает только в романах с полуголыми мужчинами на обложках. Все это было шоком для ее организма.
Поэтому в понедельник вечером Пайпер повалялась в горячей ванне, надела старую, поношенную ночную рубашку и забралась под обветшалые хлопковые простыни.
Почти сразу запиликал телефон. Звонила Бренна.
— Алло.
— Почему ты берешь трубку? — спросила она. — Сейчас тебе самое время вскрывать баночку с массажным маслом.
Пайпер усмехнулась, слишком усталая, чтобы как следует посмеяться.
— На сегодня пришлось устроить перерыв. У брата Мика проблемы в пабе. Продолжим завтра с того места, на котором остановились.
— Хм. Но все идет хорошо?
— О да.
— Никакой неловкости по утрам на работе?
Мисс Мид начала тереться о руку Пайпер, требуя к себе внимания. Та почесала ее за ушком и вдруг почувствовала себя виноватой: последнее время внимание здесь уделяли только одной киске и не той, что с четырьмя лапами.
— Ничего такого, если не считать, что я явилась на планерку с гигантским засосом на шее.
Бренна с шумом втянула воздух.
— Косметический карандаш отлично его закрасил.
— А как прошла встреча с Базом? Он сможет тебе помочь?
— Ах, Бренна, он был великолепен! Думаю, он меня спасет.
Басил Тейт в свое время был аспирантом Бренны, а теперь работах доцентом в Амхерсте [27]. Он специализировался на историческом контексте промискуитета и имел десятки связей, которые, по его словам, могли помочь раздобыть артефакты для выставки, посвященной британской куртизанке, жившей в начале девятнадцатого века. Большинство его знакомых, к сожалению, жили в Лондоне и Париже, но Баз назвал ей имя частного коллекционера в Филадельфии и одного своего друга, который работал в Нью-Йоркском Музее секса.