Недетские страсти в Лукоморье - Седлова Валентина (читать книги регистрация txt) 📗
— Аппетитно. Только мало.
— А мы рядом с ней еще штук семь-восемь креветок положим, а посередине — кружок лимона.
— Фу, я лимоны терпеть не могу!
— А ты и не ешь. Во-первых, это элемент декорации. Во-вторых, можешь просто макать в него креветки. Привкус будет просто обалденный, гарантирую! Ну, как?
— Вкусно, — подтвердила Васька, осторожно продегустировав креветку предложенным образом.
— А теперь ты, не торопясь, съедаешь их все и чувствуешь себя почти сытой!
— Не верю! Мне тут этих креветок на один зубок! Могу тебя заверить: морских гадов я готова тоннами жрать, у меня на них форменный бзик!
— А я говорю: наешься. Давай!
Минут через пять Василиса удивленно подтвердила:
— А знаешь, вроде и правда: порция крошечная, а чувство насыщения уже пришло. Ничего не понимаю!
— В том-то и состоит секрет питания в ресторане. Сначала ты блюдо глазами ешь. Смотришь, какое у тебя на тарелке все красивое лежит, и таешь в предвкушении неземного удовольствия. Потом, не торопясь, смакуя каждый кусочек, съедаешь основное блюдо, не забыв, разумеется, закусить его тем же соусом, салатом и прочим декором. Сигнал о том, что в желудок что-то упало и ты отныне не можешь считать себя безудержно голодной, доходит до мозга где-то минут через двадцать. То есть аккурат в тот момент, когда ты съела пару-тройку таких вот «микроскопических» порций. Все, ты сыта. Жрать тоннами всякую пищу, кстати, не всегда полезную для организма, уже совершенно не обязательно.
— Варь, а ты дома всегда так ешь? Ну, я имею в виду с сервировкой?
— По крайней мере стараюсь. У меня это еще с детства пошло. Папа как-то раз на день рождения повел меня в ресторан, и у меня так отпечаталась в голове эта картинка красивой, именно красивой пищи, что потом я еще долго «играла в ресторан» и пыталась изобразить что-то этакое даже из стандартных бутербродов.
— А я почему-то считала, что в подобных заведениях подают именно большие блюда с большими же порциями…
— Ну, это где как. Самые микроскопические порции, по-моему, в японских ресторанах, самые большие — в немецких и мексиканских. Хотя могу и ошибаться. Я же на самом деле не такой уж большой знаток в данном вопросе.
— Ну, по сравнению со мной так точно знаток, — утешила подругу Василиса, разливая по бокалам остатки вина и убирая под стол пустую бутылку.
— Слушай, а тебе Ванька точно ничуточки не нравится?
Васька от неожиданности подавилась и закашлялась.
— Ты чего? С дуба рухнула? Он мне сразу не глянулся, а уж когда он меня в кафе повел, я едва на стенку не полезла. И вообще, с чего это ты о нем вдруг вспомнила?
— Васик, ты только не смейся, ладно? Я ведь его все равно люблю. Да, понимаю, что он далеко не тот, кого можно назвать идеальным парнем и мужем, но без него мне труба. Люблю — и все тут.
— Ох, Варь, дело твое, конечно, но я бы тебе советовала забыть про него и как можно быстрее.
— Пробовала. Без толку. Засыпаю, а перед глазами Ванькино лицо стоит. А как представлю, что больше его никогда не увижу — сердце щемит, хоть на Луну вой от тоски. Васик, я что хотела спросить: если я снова Ваньку себе заберу, возражать не будешь?
— Да ты что! Нет, конечно.
— Спасибо! Ты — настоящий друг!
— Да было бы за что благодарить! — сморщилась Васька.
— Слушай, а с твоим Кощеем пока ничего не вышло?
— Нет. И не выйдет, наверное, никогда, — вздохнула Василиса.
— Эй, с чего вдруг такой махровый фатализм попер? Ну-ка, колись! — потребовала Варя.
— Ну, я ж тебе уже рассказывала: я трижды к Борису собиралась, и трижды у меня что-нибудь этакое случалось. А в результате я его даже дома не застала. Вот и решила: все, хватит! Сколько можно за журавлем в небе гоняться…
— Ага, будем довольствоваться стаями доступных и покладистых синиц, — ехидно закончила Варя. — Сама-то веришь в то, что говоришь? Да тебе ж, кроме него, никто другой и даром не сдался! Вот только представь: ты замужем, супруг — обычный нормальный мужик, детишки под подолом, в общем, все, как водится. А тебе и жизнь не мила, потому что в голове только одно вертится: «Вот был бы на его месте мой разлюбезный Кощей, вот тогда бы я на самом деле познала все прелести плотского счастья…» Ты хоть понимаешь, с чем шутишь? Что, так и будешь потом всю жизнь жалеть, что так ни разу с мужчиной своей мечты не пересеклась? Хотя и могла, между прочим!
— Да не могла я, вот в чем вопрос! Я же говорю: ну звезды, что ли, не тем раком встали, может, еще какая напасть в атмосфере приключилась, только встретиться нам так и не удалось. Может, оно и к лучшему, — совсем уж понуро закончила Василиса.
— А я бы на твоем месте не сдавалась. Ну, подумаешь, первый облом! Да это и не облом вовсе, а так, отговорки для внутреннего пользования. Облом — это если Кощей вдруг встанет в позу и заявит, что со всякими юными барышнями дел иметь не желает. Вот это будет облом. А пока не вижу причин для расстройства.
— Ладно, там видно будет, — бросила Васька, которой ужасно хотелось закрыть эту тему. Даже в обществе Вари она чувствовала себя крайне глупо и неуютно, когда говорила о себе и Кощее.
— Хорошо, — легко согласилась Варя, очевидно догадавшись, что этот разговор подруге неприятен. — Кстати, я с тобой посоветоваться хочу.
— По поводу?
— У моего папаши скоро день рождения. Ну, на самом деле не так чтоб сильно скоро, еще полторы недели, но все-таки.
— А кто он у тебя по гороскопу?
— Ну, с гороскопом — это отдельная история. Папа по разным календарям либо в поздние Львы попадает, либо в ранние Девы. Сплошная ДеваЛьвация, одним словом. Но себя считает Львом, причем без комментариев.
— И сколько ему исполнится?
— Тридцать пять стукнет.
— Сколько?! Я считала, что ему за сорок…
— Это он из-за полноты так солидно выглядит. Ничего, сейчас вес сбросит, быстро помолодеет. Но фишка не в этом. Сама понимаешь, у него есть все. Вот просто глобально — все. Бытовая техника, новомодные аксессуары, заколка на галстук, стоящая определенное количество убитых енотов, — все. То есть преподносить ему что-то покупное я не вижу никакого смысла. Тем более что подарок опять же получится за его собственные деньги. Раньше я дарила ему свои картины, но они отцу по большому счету до фени. Улыбнется для приличия, картинку потом спрячет с глаз долой, и на этом все. Вот чего бы такого придумать, что за деньги не купишь, но чтоб человеку приятно было?
— Стенгазета, — ни минуты не раздумывая, сказала Василиса.
— Подожди, я что-то не понимаю: какая стенгазета?
— Самая обычная. Берешь большой кусок ватмана, добываешь старые и новые фотографии виновника торжества. Обзываешь все это торжественно: «Жизненный путь товарища такого-то», сочиняешь к фотографиям веселые подписи-пояснения, потом художественно размещаешь это на том самом ватмане, и подарок готов!
— Слушай, а это мысль! По крайней мере отцу такого еще точно никогда не дарили. Слушай, а поможешь? Оформить красиво я смогу, а вот с подписями у меня точно полный швах. Может, ты на его фотки свежим взглядом посмотришь и придумаешь что-нибудь повеселее?
— Да без проблем. Но с тебя ватман, клей, фломастеры, краски и прочие расходные материалы.
— Без вопросов! Слушай, а давай завтра же этим и займемся, а? Чтобы время зря не терять. А то вдруг с первого раза не выйдет, переделывать придется.
— Ладно, — согласилась Василиса. — Почему бы и нет!
Варвара оглядела стол, обнаружила, что бутылка уже перекочевала на пол, и спросила:
— Слушай, а тебе не кажется, что посрамление Потаповны заслуживает того, чтобы хорошенько надраться по этому поводу? Я это к тому веду, не отыщется ли в баре твоего отца еще одна бутылочка такого вина? Очень уж оно у вас, гражданочка, вкусное.
— А мы сейчас проверим, отыщется или нет, — подмигнула подруге Васька и отправилась в комнату.
Тем временем Колобок, которому, несмотря ни на какие приметы, совершенно не икалось, сидел напротив Тины и ждал ответа на свой вопрос.
