Серебряная богиня - Крэнц Джудит (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Дэзи хорошо помнила тот день, когда поведала свою историю Кики. Дэзи предвидела те два вопроса, которые подруга обязательно задаст, как только полностью осознает содержание услышанного.
— Но почему Рэм не желает содержать бедняжку Даниэль?
— Потому что он хочет досадить мне. У нас с ним были постоянные разногласия по поводу семейных дел. Здесь ничего невозможно поделать, мы с ним никогда не станем друзьями. Поверь мне, это навсегда. Он не признает Дэни своей сестрой, он даже ни разу не видел ее. В этом не может быть никаких сомнений.
— Тогда почему ты не желаешь позволить мне помочь тебе? — спросила Кики, поняв по тону Дэзи, что ей не стоит углубляться в чужие семейные разлады.
— Я знала, что ты обязательно это предложишь. Прежде всего я обязана справиться с этим сама, поскольку все эти проблемы будут возникать постоянно, и даже ты, при всей своей щедрости, не можешь на неопределенный срок взвалить на себя ответственность за чужих родственников. Но я не настолько горда, чтобы не позаимствовать у тебя пару сотен долларов до тех пор, пока не получу свой первый гонорар.
Но Дэзи не могла предугадать все возможные реакции Кики.
— Тогда я тоже ухожу из колледжа. Мы покинем его вместе, — объявила Кики, когда Дэзи все же удалось убедить ее, что она не позволит Кики содержать Дэни постоянно.
— Ни в коем случае! Об этом не может быть и речи. Я отказываюсь быть причиной того, что ты останешься без всякого аттестата. Твоя мать никогда мне этого не простит. Но я постараюсь снять квартиру, достаточно просторную для нас двоих, и в ту же минуту, как ты сдашь выпускные экзамены, я жду тебя с распростертыми объятиями и с чеком на оплату половины арендной суммы за квартиру задним числом.
— Боже мой, ты невыносима, — недовольно проворчала Кики. — Могу я, по крайней мере, заплатить хотя бы за мебель?
— Половину.
— Могу себе представить, что это будет какое-нибудь барахло от Армии спасения.
— Если только ты не уговоришь свою мать переслать нам ненужную мебель. У тех, кто меняет обстановку каждый год, должны появляться вещи на выброс. Мы можем согласиться на пожертвования вещами, но никогда не должны принимать деньги. Если берешь у людей деньги, то даешь им право указывать, как тебе надо поступать. Уяснила?
— Но мы сможем принимать деньги в качестве подарков на Рождество или ко дню рождения, ведь так? — спросила Кики с грустью.
— Несомненно. И мы не станем никогда и никуда ходить с кем-либо из тех, кто не в состоянии заплатить за ужин. Походы на «немецкий» манер закончены. Мы обе просто вернемся назад — в пятидесятые годы.
Пока Дэзи карабкалась по лестнице на третий этаж обшарпанного дома, где располагалась их квартира, ее ноздри вбирали в себя разлитый повсюду, всепроникаюший запах свежей выпечки. Уже пятнадцать лет, как Сохо был объявлен городской трущобой, подлежащей сносу. Но ныне район превратился в бурлящий приют богемы, населенный художниками.
Зато здесь Кики наконец решила вечно мучивший ее вопрос, как ей следует одеваться. Смерть бабушки сделала Кики настолько богатой, что у нее появились собственные средства на содержание своего собственного театра, где она была одновременно владелицей, и продюсером, и ведущей актрисой. Театр назывался «Хэш-хаус». Сара теперь одевалась в костюмы той постановки, которая в данный момент шла в ее театре. Назначив себя на единственную главную женскую роль в новом спектакле, Кики в последнее время щеголяла в лиловых трико, тесно облегавших ее стан, розовых платьях, пурпурного цвета замшевых сапогах и боа из розово-лиловых перьев, что было удивительно ей к лицу.
Дэзи открыла дверь и огляделась. Квартира была пуста. Значит, Кики еще не вернулась из театра.
Со вздохом облегчения Дэзи плюхнулась на пышный, обтянутый коричневым атласом диван, недавно доставленный в их апартаменты от матери Кики.
Дэзи поднялась с удобного дивана только для того, чтобы скинуть бейсбольную куртку, которую купила после своего выхода на студию. Тогда, в то первое утро, она заявилась на работу, одетая в абсолютно новые, тщательно отглаженные джинсы, в свою лучшую кашемировую водолазку и любимый клетчатый пиджак для верховой езды, сшитый на заказ давным-давно, еще в Лондоне.
— О нет! — прошипела Бутси, взглянув на приближавшуюся Дэзи.
— Что-то не так? — встревоженно спросила Дэзи.
— Боже мой, разве тебе непременно надо выглядеть расфуфыренной старой обезьяной?
— Но это же мой самый скромный пиджак!
— В нем-то все дело, куколка, от него за версту разит большими деньгами. Имей в виду, тебе предстоит много времени проводить со съемочной группой, быть с ними со всеми на дружеской ноге, чтобы они тебе доверяли и рассказывали обо всем, что ты обязана знать. Они все — самые замечательные в мире ребята, но только в том случае, если почувствуют, что тебе нужна их помощь, и увидят в тебе работящую девушку, которой необходима эта работа. Этот пиджак кричит о том, что ты катаешься верхом, причем не один год. Так что поскорее избавься от него!
— Но вы-то сами тоже недешево упакованы, — попыталась возразить Дэзи.
— Я — продюсер, детка, и могу одеваться, как сама захочу.
Теперь, когда Дэзи занимала место Бутси и ей платили четыре сотни в неделю, она все еще по-прежнему время от времени надевала бейсбольную куртку. Эта куртка помогла Дэзи найти себе друзей и единомышленников. Именно эта куртка помогла Дэзи стать своей для ребят в то время, когда она отчаянно в этом нуждалась.
Дэзи взглянула на часы. Через час за ней должны были заехать, чтобы отвезти на ужин в «Ла Гренойл», что давали в честь премьеры нового мюзикла Хола Принса. Ее пригласила миссис Хамилтон Шорт, владелица обширного поместья в Мидлбурге, у которой было трое детей, и Дэзи не просили еще нарисовать ни одного из них… пока. Наступает время для Золушки превратиться в принцессу, подумала Дэзи и нехотя встала, чтобы пойти в свою комнату и совершить обряд превращения рабочей лошадки в княжну, а уж если по правде, то и одной работяги в другую.
Рэму исполнилось тридцать в 1975 году. Он жил на Хилл-стрит в доме, отделанном Дэвидом Хиксом в строгом и роскошном холостяцком стиле. Рэм стал членом «Уайт-клаб» — самого закрытого из британских мужских клубов — и состоял в «Маркс-клаб», чей частный ресторан посещали в основном представители молодой элиты Лондона. Его костюмы стоили девятьсот долларов каждый. Он считался одним из лучших стрелков на Британских островах и владел парой уникальных спортивных ружей. Он был коллекционером и собирал преимущественно старинные редкие книги и частью авангардистскую скульптуру. Он носил белые шелковые пижамы, отделанные вишневым кантом, тяжелые шелковые халаты и рубашки из лучшего хлопка. Он давно взял за правило, что будет носить головной убор только на рыбной ловле или катаясь верхом на яхте, а остальное время ходил с непокрытой головой. Он посещал самую дорогую частную парикмахерскую «Трампер» на Керзон-стрит. Ежедневно, кроме воскресений, он обедал вне дома.
Имя Рэма часто мелькало в слащавых заметках о светской жизни, заполнявших журналы «Харперс» и «Квин». Его имя нередко упоминал Найгел Демпстер в своей многозначительной колонке в «4 дейли мейл», где порой называл Рэма «нашей последней надеждой среди отважных русских белогвардейцев», хотя Рэм подчеркнуто избегал вступления в монархическую лигу. Рэма абсолютно не интересовали эти люди, которых он в массе своей считал пустыми. У него не было ни малейшего желания расталкивать локтями аристократов в изгнании, и он оставался равнодушен к проблемам тех из них, кто отчаянно нуждался в средствах. Деловое чутье Рэма позволило ему многократно увеличить свое состояние. Он стал полноправным партнером инвестиционного треста «Лайон менеджмент лимитед», добившегося впечатляющих успехов в инвестировании крупных капиталов в различные корпорации и пенсионные фонды тред-юнионов, в высокоэффективные международные предприятия.
