Солги мне - Крузи Дженнифер (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Я чувствую себя так же, как всегда перед поездкой к бабушке. Кстати, у Эм появилась собака.
— Что?
— Вчера Кей Эл Старджес подарил ей щенка. Теперь их не разлить водой.
— Мэдди, ты что, встречаешься с этим человеком?
Мэдди закрыла глаза и пошла ва-банк:
— Мама, ты хотя бы раз слышала, что я с ним встречаюсь?
— Нет, — ответила мать, но в ее голосе звучало сомнение. Мэдди с облегчением перевела дух. Итак, Бейли держит рот на замке.
— Если бы я встречалась с ним, ты бы тотчас узнала, не правда ли?
— Глория утверждает, будто вы несколько часов сидели за столиком во дворе и выпивали.
— А еще Глория наняла Уилбура Картера. У нее мозги набекрень.
— Что ж, полагаю, ты права. Чем, ты сказала, этот Старджес зарабатывает на жизнь?
— Я ничего не говорила. Я не знаю. Мне пора идти.
— Позвони мне, когда вернешься от бабушки, — сказала мать, и Мэдди повесила трубку.
Эм уселась за стол напротив матери. Сунув руку вниз, она убедилась в том, что Феба по-прежнему с ней, и поскольку собачка готова была принимать ласку каждую минуту, уже в сотый раз погладила ее.
— Я обожаю Фебу.
— Знаю. Мне она тоже нравится.
Эм взялась за оладьи, не спуская глаз с матери.
— Кей Эл мне тоже нравится, — сообщила она.
Мэдди едва не свалилась со стула. Заметив, что мать нервничает, Эм забеспокоилась. Ее мама, всегда такая сдержанная, что можно было помереть со скуки.
— Кей Эл — хороший человек, — сказала Мэдди. — Хочешь еще сиропа?
— Значит, он тебе тоже нравится?
— Он мой старый друг. Мы ходили в одну и ту же школу.
Приняв из рук Мэдди сироп, Эм поставила его у своей тарелки. Ей было не до еды, хотя у Анны еда была отменная.
— И папа ходил в ту же самую школу, что и вы?
— Да. — Мэдди разрезала оладью и подцепила вилкой огромный кусок. — Вместе с тетей Тревой, дядей Хауи и еще кучей народу. Мы были такие же приятели, как вы с Мэл. — Она сунула кусок в рот, и Эм, откинувшись на спинку, ждала, когда Мэдди прожует, чтобы задать очередной вопрос.
Упоминание о школе хотя и не имело прямого отношения к интересующим ее вещам, заинтриговало Эм. Когда-нибудь они с Мэл станут взрослыми, их друзья тоже вырастут, потом кто-нибудь из них уедет и, может быть, вернется. Эм стало интересно, каким будет Джейсон Норрис, когда вернется в город и заедет к ней в гости, как Кей Эл к маме.
Наконец мама прожевала оладью, и Эм, наморщив лоб, спросила:
— Значит, он был твоим парнем, а ты — его девушкой?
— Нет. — Мэдди сунула ей тарелку с клубникой, и Эм поставила ее рядом с сиропом. — У меня был только один парень, твой папа. Скучища, правда?
— Может, да, а может, и нет, — отозвалась Эм и, протолкнув внутрь застрявший в горле комок, задала вопрос, который совсем не хотела задавать: — А где папа?
Мэдди растерянно заморгала, но тут же напустила на себя беззаботный вид и ответила:
— Я полагаю, сейчас он… э-э-э… занимается делами компании.
Слова «занимается делами компании» прозвучали неубедительно и фальшиво. Эм похолодела. Она ни на секунду не усомнилась в том, что мать что-то скрывает.
В этот момент в кухню вошла Анна.
— Эм, тебе положить чего-нибудь еще? — спросила она. Эм поняла, что разговор о папе придется отложить.
— Нет, спасибо, все было очень вкусно, — ответила она. Оладьи действительно были замечательные, но ей совсем не хотелось есть. Ей хотелось узнать, что происходит с ними со всеми.
— Сегодня воскресенье, и я должна ехать к прабабушке, — заявила Мэдди совсем уж веселым голосом. — Ты останешься у тети Анны, чтобы Феба могла всласть побегать по травке. Разве это не здорово?
— Да, конечно, — ответила Эм.
— Анна обещала научить тебя делать клубничный пирог, — продолжала Мэдди. — Класс, а?
— Класс, — ответила Эм.
— Мы славно проведем время, — бодро произнесла Анна.
— Вы только взгляните, какое ожерелье я припасла для прабабушки. — Мэдди делала вид, будто ей очень весело. Эм решила уступить.
— Покажи, — отозвалась она.
Мэдди выудила из сумки что-то страшненькое — россыпь красных стекляшек на цепочке из фальшивого золота. Эм кивнула и сказала:
— Ей понравится. А на тебе ничего нет?
— Ничего. — На сей раз голос Мэдди звучал куда естественнее. Уловив недоуменный взгляд Анны, она пояснила: — У нашей прабабушки есть привычка выпрашивать у посетителей все, что ей понравится. И мы сплавляем ей вещи, которые нам не нужны. — Она повернулась к дочери и спросила: — Правда, Эм?
Она произнесла эти слова так, словно очень хотела услышать утвердительный ответ, хотя это было совсем не важно. Эм лишь кивнула.
Мэдди надела ожерелье и поцеловала Эм на прощание.
— Не скучай без меня и помоги тете Анне вымыть посуду.
Когда она подошла к двери, Эм крикнула:
— Мама, не говори прабабушке про щенка! Она заставит меня отдать ей Фебу!
Анна одолжила Мэдди свой старый пикап («Я все равно никуда не езжу, так что бери и пользуйся»), и Мэдди с радостью обнаружила, какое это счастье — вновь получить в свое распоряжение машину. Нельзя сказать, что Фрог-Пойнт очень уж велик и без машины здесь не обойтись, но у Мэдди появилась иллюзия свободы. Теперь в случае необходимости она даже сможет сбежать. Бежать было некуда, зато сама мысль об этом доставляла несказанное удовольствие.
Впрочем, от прабабушки сбежать точно не удастся.
Прабабушка Люсиль сидела в своей комнате с персико-во-розовыми стенами, закутавшись в рубашку, на которой выделялись оборки цвета бушующего моря. Накрывшись персиково-розовыми простынями, она являла собой жалкую пародию на ту франтоватую модницу, какой некогда была. Увядшее старческое лицо обрамляла короткая прическа, гладкая и сияющая, будто надраенный черный башмак, а из-под челки жестким обсидиановым блеском посверкивали маленькие черные проницательные глаза — единственное, что сохранилось от прежней Люсиль. За те годы, что Мэдди ездила сюда, Люсиль не меньше тысячи раз выразила сожаление, что внучка лишена ее привлекательных черт — красивого лица, предприимчивости и бесшабашной отваги. Но поскольку уже много лет Люсиль была самым тяжелым испытанием для всей семьи, Мэдди не слишком горевала из-за того, что ей не достались бабкины гены. «Ты не поверишь, каково мне приходилось в молодости, — говаривала мать, когда Мэдди была маленькая. — Бабушка постоянно унижала меня. Но тебе это не грозит».
И вот теперь, глядя на бабку, Мэдди послала матери мысленную благодарность и в который уже раз пообещала себе, что ее дочь тоже будет расти в спокойной обстановке. Ей совсем не хотелось, чтобы у детей Эм была такая бабушка, как Люсиль.
Но, как известно, характер проявляется через поколение. Вспомнив свою прогулку в Пойнт в компании Кей Эла, Мэдди подумала, что если она будет влачить прежнее существование, у нее есть все шансы превратиться в Бабушку Люсиль девяностых годов двадцатого века. Итак, она должна круто изменить свою жизнь; но первым делом следовало достойно завершить нынешний визит. Мэдди пересекла комнату и, не обращая внимания на ворчливые замечания бабки о том, что внучка набрала лишний вес и выглядит такой же старухой, как она сама, раздвинула персиково-розовые занавески, закрывавшие окно, ведущее на крохотную терраску Люсиль.
— Слишком много света, — пронзительно-скрипучим голосом заявила бабка. — Это плохо для моей кожи. И для твоей тоже, но ты не желаешь слушать старших.
Мэдди приняла компромиссное решение и прикрыла занавески до половины, зная, что если задвинуть их совсем, бабка тут же начнет ныть, что в комнате слишком темно.
— Итак, бабуля, — бодро произнесла она, усаживаясь на кровать, — как ты себя чувствуешь? Бабка только фыркнула.
— Мне девяносто пять лет, как же я могу себя чувствовать?
«Тебе всего лишь восемьдесят три», — хотела ответить Мэдди, но прикусила язык. Ввязаться в спор с Люсиль означало примерно то же самое, что оказаться под обстрелом в какой-нибудь дикой азиатской стране.
