Не для меня (СИ) - Морейно Аля (книги без регистрации txt) 📗

Настя

Я пыталась повидать маму, но мне сказали, что тело уже в морге, его выдадут мне перед похоронами. Плохо представляла, куда мне надо было идти и что делать, находилась в какой-то прострации. То ли так подействовали успокоительные, которые мне несколько раз кололи, то ли мой мозг так отреагировал на стресс. Всё происходило будто не со мной. Ощущение нереальности давило прессом, мешая делать лубокие вдохи. Внутри всё выкручивало и болело так, что готова была на стены лезть.

От полной беспомощности периодически накатывала паника. Я не представляла своей жизни без мамы. Будучи хрупкой женщиной, она всю жизнь была моим главным щитом, укрывая собой от неурядиц, подставляя плечо и помогая подняться каждый раз, когда я оступалась и падала. Возможно, если бы не предстоявший отъезд Саши, мне было бы не так тяжело и страшно. Но понимание того, что я теперь совсем одна, что никто не придёт мне на помощь, никто не поддержит, не подстрахует, выбивало твёрдую землю из-под ног. Мир качался, и я каждую секунду рисковала потерять равновесие и разбиться.

Хорошо, что Саша пока ещё был рядом. Он оперативно нашёл каких-то людей, которые пообещали организовать похороны и минимизировать мои хлопоты. Сразу после общения с ними мы завезли Витю к Олесе и поехали домой в посёлок собирать необходимые документы и узнавать насчёт места на кладбище. Мы с мамой никогда не говорили о смерти и похоронах, я не знала её пожеланий, поэтому решила довериться интуиции, сельским традициям и советам профессионалов.

Саша настоял, чтобы после его отъезда я несколько дней провела дома у Стаса и Олеси, пока не прийду в себя. Я не возражала, понимая, что сама могу не справиться. Договорилась с соседкой, что она будет присматривать в моё отсутствие за хозяйством. Заметила, как Саша тайком от меня сунул ей деньги. Чувствовала себя совершенно беспомощной и никому не нужной, а потому безмерно ценила то, что он пытался сделать для меня перед отъездом.

Мы снова вернулись в город, опять встречались с устроителями похорон. Время неумолимо двигалось к моменту нашего расставания. Мама меня бросила. И Саша бросал. Я боялась, что не переживу этого кошмара и сойду с ума от отчаяния.

Я плохо помнила наш разговор в больнице. Мне казалось, что Саша обещал приехать ко мне, как только сможет. А ещё он сказал, что любит меня. Меня! Это казалось совершенно нереальным, поэтому я сомневалась, было ли это на самом деле, а не почудилось мне под воздействием лекарств. Хотелось переспросить его, но не хватало смелости.

Я думала, что я умру вместе с мамой. Но нет, я умерла, когда уехал Саша. Я была готова к расставанию, не строила иллюзий и розовых замков, не мечтала, что он заберёт меня с собой. Но именно сегодня его отъезд стал для меня катастрофой. Я понимала, что работа важнее и ему действительно неоходимо было уехать. Не просила его остаться со мной, да и не было у меня никаких прав на такие просьбы. Я должна была благодарить его за всё, что он сделал для меня и нашего сына, но всё равно мне почему-то казалось, что он предал меня.

Первая ночь в доме Стаса была страшной. Я почти не спала. А когда проваливалась в сон, то ко мне приходила мама, ругала меня и учила жизни, будто я была маленькой девочкой. Она отчитывала меня, плакала, снова отчитывала и снова плакала. И я плакала вместе с ней.

Мама была для меня в буквальном смысле всем. Она вырастила меня одна, выйти замуж “с прицепом” ей не удалось, но она и не стремилась заниматься личной жизнью, предпочитая уделить мне как можно больше времени. Мы с ней были самыми близкими подругами, всегда делились своими проблемами, переживаниями и сомнениями. Я нередко творила глупости, но мама никогда не ругала меня, наоборот, старалась помочь и поддержать. К сожалению, я не всегда прислушивалась к её советам и сама себе искала проблемы на одно место, но даже тогда она не отчитывала меня, а помогала выбираться из трудных ситуаций.

Жизнь без неё была совершенно невозможна. Даже представить не получалось, как это я не смогу ей позвонить, приехать, обнять. Казалось, это просто кошмар, который вот-вот закончится, я проснусь — и всё будет, как раньше.

Несколько раз звонили из похоронной фирмы и даже приезжали ко мне, чтобы я подписала какие-то документы. Всё это было словно в тумане.

Похороны стали для меня сущим адом. Даже не знаю, как пережила бы их, если бы не поддержка Стаса. Он не поехал в офис, а провёл этот день со мной, за что я была ему безмерно благодарна. Чувствовала себя тряпичной куклой без скелета, которая не могла самостоятельно держаться в вертикальном положении и остро нуждалась в кукловоде.

Изначально планировалось, что после похорон мы с Витей поедем домой. Но, видимо, я была совсем плоха, потому что Олеся меня не отпускала.

— Я не отдам тебе Витю. Алекс привёз его мне, и я за него отвечаю, пока ты не в себе. Так что он останется тут до тех пор, пока ты не возьмёшь себя в руки и не будешь способна полноценно заботиться о ребёнке.

Я не спорила. Мне был настолько плохо, что я никак не могла заставить себя жить и что-то делать.

Саша звонил каждый день, а иногда даже по несколько раз в день. Настаивал на видеосвязи, чтобы поговорить с Витей. Мне приходилось приводить себя в порядок — не могла же я предстать перед ним опухшей и непричёсанной. Он меня подбадривал, говорил, что скучает, и просил ждать. Олеся давала мне мелкие поручения по дому, и как-то день за днём я медленно и постепенно возвращалась к жизни.

Хозяева меня не выгоняли, а я не торопилась возвращаться к себе. Саша оставил ключи, чтобы мы с Витей жили в его квартире. Но я не могла решить, куда отсюда поеду. В квартире было удобно, там нас окружали бы приятные воспоминания. Дома же всё было связано с мамой, находиться там было тяжело. Но приближалось лето. Меня ждали куры и утки, огород, да и свежий воздух Витюше был необходим.

Я уже почти созрела съехать от гостеприимных друзей, когда Олеся попросила меня о помощи. С сентября она собиралась отдавать малыша в садик и выходить на работу. Поэтому теперь активно занималась самообразованием, пытаясь овладеть нововведениями, произошедшими за время её декрета.

С понедельника у Олеси начинался недельный семинар для врачей-педиатров, а няня, которая обычно приходила в таких случаях сидеть с младшим ребёнком, сломала руку. Поэтому меня попросили задержаться у них ещё на неделю и посидеть с Аркашей. Я очень обрадовалась возможности хоть немного отплатить Олесе за её доброту и помощь мне.

Я вынуждена была наконец-то перестать киснуть, взять себя в руки и сконцентрироваться на детях, чтобы оправдать доверие и не наломать дров. Ладить с малышами я умела. Когда я работала в “Сказке”, каких только малышей к нам не приводили: были и непоседы, и капризули, и нехочухи. Но контакт удавалось найти со всеми, каждого получалось увлечь интересным делом. Недовольных деток не было, наоборот, многие приходили к нам играть регулярно. Поэтому с двумя малышами я справилась без проблем. Они не были шкодами и хулиганами, с ними можно было договориться, я успевала и еду им приготовить, и поиграть, и погулять, и почитать, и порисовать.

На третий день у Мирона, старшего ребёнка, в детском саду объявили карантин, и он остался дома. Олеся очень переживала, как я управлюсь с тремя. Я же была уверена, что мне это вполне по силам. Тем более, что Мирон был почти взрослым. Ему было уже шесть лет — чем не помощник?

На дневной сон он укладываться категорически не захотел, объяснив это необходимостью выполнять задания учительницы, которая готовила его к школе. Села с ним, чтобы проконтролировать.

— Показывай, что тебе задали.

Он достал тетради с печатной основой.

— У тебя всё получается?

— Математика не очень, — признался и опустил глаза. — Учительница ругается, а я понять не могу, как это решать.

— Давай посмотрим.

В задании были примеры и задача на вычитание.

— Читай первый пример.

— Семь минус четыре.

Я решила не подсказывать, а понаблюдать за ребёнком. Он крутился по сторонам, вертелся, его мысли были где угодно, только не в примере. Так толку точно не будет.