Шесть причин, чтобы остаться девственницей - Харвуд Луиза (книга регистрации .txt) 📗
— Нет, здесь ее точно нет, — сказал Сэм. — Она в баре вместе с Оливером.
— Черт побери, — пробормотала Кэтлин и вышла из магазина.
Сэм посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на Эмили и с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу: он вдруг понял, какой спектакль перед ним разыгрывается и кто главный режиссер пьесы. Холли, а вполне возможно, и Леон, тоже участвуют в заговоре. И надо же, по иронии судьбы, из всех друзей Оливера они выбрали на роль зрителя именно Сэма.
В самолете Эмили опустилась на свое место и выглянула в проход. Холли, вцепившись обеими руками в большую дорожную сумку и ловко подталкивая ее при каждом шаге коленом, пробиралась между креслами. Дойдя до Эмили, она ласково ей улыбнулась, но не остановилась, а заковыляла дальше и села рядом с Сэмом.
Если Холли сидит с Сэмом, принялась вычислять Эмили, а Кэтлин, естественно, сядет рядом с Леоном — она вытянула шею и увидела, что они уже заняли свои места в конце салона, — то иных вариантов не остается: ее соседом будет тот мужчина, что шагает вдоль прохода.
Оливер закинул сумку и пиджак на верхнюю полку и скользнул в кресло рядом с Эмили.
— Я думала, что буду сидеть с Холли или с Кэтлин, — сказала Эмили.
— А я надеялся, что моей соседкой окажется Николь Кидман.
— Да, ничего не скажешь — приятное было бы соседство, — улыбнулась Эмили.
— Ну, одно хорошо: ты не мечтала взять в попутчики Сэма.
— Пожалуйста, не надо. — Эмили отвернулась к окну и уставилась на крыло самолета.
Одного взгляда на слишком тонкое, с точки зрения Эмили, крыло было достаточно, чтобы сердце, которое бешено колотилось в груди с той самой минуты, как Оливер сел рядом, вдруг подскочило, застряло в горле и вообще перестало биться.
— Я счастлив, что вместо Кидман вижу тебя, но мне горько слышать, что ты предпочла бы провести время в компании Холли и Кэтлин. Разве с ними веселее?
— Нет, — пролепетала Эмили, — с ними не так страшно. Они держат меня за руку при взлете, а при посадке позволяют кусать их за пальцы.
— О, пожалуйста, я весь к твоим услугам — можешь обглодать меня до костей. — Оливер уронил свою руку на колени Эмили, явно наслаждаясь игривым разговором. — Ну, покажи, как сильно ты умеешь кусаться.
Эмили оцепенела — отпуск еще не начался, а романтические сцены, которые она робко рисовала в своем воображении, уже начали превращаться в реальность. У нее было несколько секунд, чтобы решить: продолжать начатую игру или отступить.
— Оливер! — Эмили произнесла его имя и смолкла, не зная, что сказать дальше. Она опустила глаза, посмотрела на лежащую у нее на коленях руку с короткими сильными пальцами и ухоженными розовыми ногтями — даже в шутку Эмили не могла бы взять эту руку и впиться в нее зубами.
Она аккуратно переложила конечность ему на колени, гордо отказавшись принять самопожертвование Оливера.
— Уф, спасен, — выдохнул он.
Самолет качнулся и плавно покатил по взлетной полосе. Шум мотора и вибрация постепенно нарастали, и одновременно лицо Эмили вытягивалось и становилось все бледнее и бледнее.
— Иди ко мне. — Оливер обнял ее за плечи и притянул к себе. — Испугалась? — Эмили кивнула. — Бедняжка. А в аэропорту ты совсем не волновалась.
— Там под ногами была твердая почва, — пробормотала Эмили и, мягко отстранив Оливера, откинулась на спинку кресла.
Самолет взревел моторами и ускорил бег.
— Ну же, не стесняйся, кусни меня за палец, — предложил Оливер.
— Прекрати. — Эмили выдавила улыбку. — Лучше поговори со мной, чтобы я могла отвлечься.
— Хорошо. — Оливер на секунду задумался. — Итак, когда испуг переходит в панический ужас — при взлете или при посадке? Или ты начнешь кричать во время полета?
— Господи, не мог бы ты выбрать для беседы какую-нибудь другую тему?
— Ладно, сейчас придумаем.
Из динамиков послышалось шипение и потрескивание, огни на табло в конце салона вспыхнули, мигнули и снова погасли. Эмили видела, как шевельнулись закрылки. Экипаж проводит последнюю проверку перед взлетом, решила она, и приходит к выводу, что все системы работают нормально.
— И умоляю, никаких статистических данных, — слабым голосом попросила Эмили: — Про то, что переходить дорогу гораздо опаснее, чем летать на самолете, и про то, что у меня больше шансов выиграть в лотерею, чем угодит в авиакатастрофу, и про благоприятные астрологические прогнозы — не надо.
— Ну, если передо мной стоит задача отвлечь тебя разговорами, я буду действовать иным, гораздо более эффективным способом, — заявил Оливер.
Огни на табло вновь вспыхнули. Эмили закрыла глаза и вжалась в кресло.
— Эмили, моя прекрасная Эмили, — проникновенно начал Оливер, — все эти восемь лет, что прошли со времени нашей первой встречи, я не переставал думать о тебе.
«О боже!»
Эмили забилась в угол к самому окну — если бы не ремень безопасности, она бы вскочила со своего места.
— Очень мило. На иную реакцию я и не рассчитывал.
— Но, Оливер… — Эмили посмотрела на него из своего угла. Ей хотелось крикнуть: «Не верю! Не могу поверить — ты сказал это, наконец-то, через восемь лет. Я тоже думала о тебе и ждала только тебя одного».
— И перестань улыбаться, — сказал Оливер. — Я делаю признание, а ты улыбаешься.
— Я не улыбаюсь. У меня лицо перекосило — это выражение называется «шок».
— Не шути так, — с нажимом сказал Оливер. — Я говорю совершенно серьезно. — Он понизил голос и перешел на жаркий шепот: — Я никогда не переставал восхищаться тобой, с первой же секунды, как только увидел тебя на пляже — юную шестнадцатилетнюю девушку, я помню каждое твое движение, каждый жест, каждое сказанное тобой слово и… и потрясающее розовое бикини. Знаю, знаю: ты мне не веришь. Ты все забыла, все осталось в прошлом, сейчас ты видишь во мне только друга… — Оливер смолк и впился в Эмили взглядом. Она смотрела на него в немом изумлении. — Понимаю, тебя удивляет мое признание. Возможно, оно тебе даже неприятно. Но, пожалуйста, выслушай меня. — Теперь в голосе Оливера послышалось неподдельное волнение, почти мольба: — Я не нахожу себе места. С тех пор как вернулся, я искал случая поговорить с тобой. Прости, мне, наверное, не следовало вот так обрушиваться на тебя, но у меня больше нет сил молчать. Я должен сказать о своих чувствах.
— Оливер, — одними губами произнесла потрясенная Эмили.
— Нет, нет, дай мне договорить. Я слишком долго ждал подходящего момента. Я шел к Кэтлин, зная, что ты тоже будешь там, и надеялся объясниться с тобой. Но почему-то ничего не вышло. Мы были в крохотной квартирке и все же ни разу не оказались вместе в одной комнате. Ты словно избегала меня. Почему? Я хотел сказать…
— Оливер, — Эмили задохнулась от переполнявших ее чувств. Она открыла рот, собираясь произнести свою реплику: «Я тоже думала о тебе и ждала только тебя одного», но запнулась, увидев в окне напротив клубящиеся облака, — оказывается, самолет давно взлетел, а Эмили даже не заметила.
— Я хотел сказать, — Оливер перестал шептать и повысил голос, в котором больше не было нежности и мольбы, — может быть, тебе стоит почитать книгу «Страх полета». Не читала? Жаль, отличная вещь. Мы могли бы обсудить ее и вообще — поговорить о литературе. Самая подходящая тема во время долгого путешествия.
— Вот придурок! — На этот раз Эмили задохнулась от возмущения и гневно уставилась на Оливера. — Надеюсь, ты не думаешь, что я серьезно отнеслась к твоей глупой болтовне? Ха, ха, ха, я с самого начала не верила ни одному твоему слову!
— Но мой метод сработал! А, сознайся?! Ты не боялась, да ты даже не заметила, как мы взлетели.
— Оливер, ты невыносим! — отрезала Эмили и бессильно откинулась в кресле.
Она не сердилась, единственным чувством было облегчение, какое испытывает человек, избежавший ужасного позора: «Слава богу, я ему ничего не ответила».
— Почему? — Оливер сделал невинные глаза. — Почему я невыносим?
