Просроченное завтра (СИ) - Горышина Ольга (мир книг TXT) 📗
— А как же завтрашние дела? — глотая некоторые звуки, спросила Алена.
— А это и есть мои неотложные дела, о которых Саше знать не обязательно. Я с удовольствием посмотрю домик, но моя цель — успокоить твою мать. Мне хватило твоего брата на концерте. Мне не нужны эти косые взгляды. Что сказала тетка в музее? Беречь бабушек. Вот я и хочу успокоить ее по поводу внучки. Или я не прав?
Третий звонок перекрыл возможный ответ Алены, хотя она не знала, что сказать. Только Станислава Витальевича в их деревне не хватало для полного ее счастья. Лидка трепалась про нее и Михаила Владимировича, и только безоглядная вера матери в ее чистоту уберегла Алену от семейного скандала. Но некоторые соседи все равно качали головой при встрече. И вот, после недели в городе, она притащит домой вот это нечто! Благими намерениями выстлана дорога только в одно место… Но разве Стас ее услышит, разве услышит?
Глаза увлажнились, и Алена с трудом удержалась от слез. Слезами горю не поможешь, а тут и горя нет — одни сплетни. Именно от них она и сбежала в город и не вернется в деревню. Никогда. Потому что это тупик.
Они выбрались из зала под гул аплодисментов, схватили плащ и бросились бежать.
— Я выгрыз зубами этот вечер. Ну почему моя сестра такая эгоистка?! — рычал себе под нос Стас. — Тебе не холодно?
Холодно могло быть только ему в костюме. Ей было жарко и от ходьбы, и от его близости. Он подтащил ее к себе почти вплотную, хотя толпа на Невском поредела в разы. Они бегом пронеслись сквозь вонючий подземный переход и вошли под навес Гостиного Двора. Машины по-прежнему куда-то спешили, но народ на улице начал вести себя развязнее — парочки любовно жались друг к другу, компании смеялись, одиночки, глядя на тех и на других, качали головой. Стас не дошел до пешеходного перехода и потянул Алену между машинами. Она боязливо оглядывалась, но подчинялась. Они шли вперед, с каждым шагом приближая расставание и заодно поездку в деревню. Сердце Алены предательски трепыхалось в горячей груди — о том, что сказал бы Сашенька по поводу неотложных дел Стаса, не хотелось даже думать, как и о том, зачем это все Стасу на самом деле понадобилось. Зачем?
— Ты можешь приехать на Московскую к десяти? Чтобы мне не тащиться через весь город…
Этого можно было и не добавлять. Конечно, она сделает, как он скажет.
— Только я там никогда не была, — сказала Алена уже под аркой.
— Памятник Ленину ты не пропустишь. И я постараюсь быть там раньше тебя. И еще, — он замер под козырьком. — Позвони утром маме и предупреди, чтобы не накрывали стол, поняла? Обязательно позвони. Я по дороге куплю чебуреки. Я знаю потрясающий узбекский ресторан. Давно знаком с его хозяином. Попрошу его выбрать для нас дыню.
Алена не знала, что сказать, потому просто промычала, что, наверное, уже пойдет. Однако расстаться под козырьком не получилось.
— Я не отдам ни одной своей минуты с тобой.
Стас толкнул дверь, и Алена пожалела, что кодовый замок давно сломан и его не думают чинить.
— Темнота — друг молодежи, так, что ли? Или лампочки до сих пор дефицит? Алена пошевелила пальцами, чтобы отвоевать руке немного свободы.
— Похоже. Макс каждую неделю вкручивает новую…
— Завтра я привезу карманный фонарик.
По тону Алена поняла, что Стас не шутит. Он шел на шаг впереди, не спрашивая, на каком этаже надо остановиться — видимо, глянул на табличку у двери. Прокуренная темнота заползла в легкие, сдавливая грудь сильнее его пальцев. На последнем пролете Стас замер и оттащил Алену к открытому окну.
— Здесь грязно! — не успела остановить его Алена.
— Химчистки не закрываются на переучет…
Стас без спросу усадил ее к себе на колени, прикрывая спиной от ночного ветерка.
— Мои колени чисты, как и мысли, так что не переживай за платье и подари мне еще пять минут. Я не хочу возвращаться во взрослый мир. Ты не представляешь себе, как я этого не хочу.
Он склонился ухом к ее плечу, совсем как в театре, и тяжело вздохнул.
— Я столько всего упустил в жизни. Например, никогда вот так не сидел с девушкой. Черт, мне даже вспомнить нечего… Что за дурацкое время было…
— А как же Альбина? — позволила она себе непозволительное, но Стас не пошевелился.
— С ней было все очень прозаично. Я у нее списывал домашки. Она как взяла меня на поруки, так и не отпустила. А я и не сопротивлялся. Мне за девчонками некогда было бегать. Так что мое прошлое, как и настоящее, до банальности скучно. Впрочем, сегодняшний вечер исключение, но от него осталось не больше пяти минут.
Он скользнул головой с ее плеча на грудь, чтобы вглядеться в циферблат, не убирая руки с талии, и вздохнул:
— Три минуты. Но я сделаю из них пять. Физкультура — единственный предмет, по которому у меня была твердая пятерка. Веришь?
Она кивнула, глядя на горящие стрелки, отсчитывающие последние секунды ее плена — ровно триста. Уже двести девяносто девять… Но вот часы исчезли, запутались в ее волосах и тикали теперь у самого уха, чтобы убедить Алену в том, что ее сердце упрямо опережает время.
— Поцелуй меня, — прошептал Стас, приподнимая голову, чтобы коснуться носом самого кончика ее носа. — Если хочешь… И я побегу.
«Если хочешь» — троекратным эхом отозвалось в голове, и больше Алена ничего уже не услышала, потому что большие горячие ладони стиснули ей уши. Тогда она покорно закрыла глаза, хотя темнота и так скрывала его лицо. Алена знала, что его губы сейчас в миллиметре от ее — остается только отвести в сторону нос, и она его отвела. Руки мгновенно скользнули с ушей на шею и дальше по спине под плащ к дурацкому банту и снова вверх к дрожащим лопаткам. Ее рукам не осталось больше на коленях места, и пальцы вцепились в воротник рубашки.
Внизу с грохотом затворилась дверь, и Алена тут же почувствовала себя прихлопнутой мухой. Она дергала руками и ногами, точно в предсмертной агонии, не веря, что сумеет обрести равновесие. Но вот она стоит в темноте уже без всякой поддержки. Торопливые шаги перекрыли шумное дыхание, раздававшееся подле ее уха, но тело по-прежнему оставалось в чужой власти, и только в самый последний момент Алена сумела сомкнуть распухшие губы.
— Как ты вовремя, Макс, — выдохнул Стас ей в затылок. — Я уж испугался, что мы заночуем на лестнице.
Макс замер и потряс головой, словно жмурился от яркого света.
— Твоя сестра забыла ключи, — продолжил Стас, не дожидаясь вопроса. — Ну что молчишь? Принимай ее в целости и сохранности. А мне пора за собственной сестрой.
— Спасибо, — выдал Макс сдавленно.
Правда, звук «о» вышел слишком длинным, когда он получил от Стаса по спине в знак приветствия ощутимый шлепок. Только когда внизу тихо прикрылась дверь, Макс сделал первый шаг наверх.
— Позвонить не могла? — спросил он тихо.
— А вдруг все спят, — с трудом сумела разжать распухшие губы Алена.
— Так Полина дома.
Она вновь пожала плечами, которые тоже двигались с трудом.
— Я не хотела, чтобы нас видели вдвоем. Мне нравоучений от тети Маши с утра хватило! А он не захотел уходить, пока не убедится, что я дома.
Макс достал из кармана ключи и открыл обе двери. В квартире было тихо, и даже Полина не выглянула в коридор, пока они разувались.
— Сказала же, что все спят. А ты чего так поздно?
— Так, ничего… Шел нога за ногу. Что завтра делаешь?
— Поеду с утра к маме.
— На полдня? Зачем?
— А просто так. Делать нечего. Думаю, что поеду утром. Прямо на работу.
Она сняла плащ и осталась лицом к вешалке, чтобы ответ про платье прозвучал как можно убедительней.
— С барского плеча. От жены Александра Сергеевича. После родов она в него не влезает. Дурацкий бант, я знаю. Но дареному коню…
Когда она обернулась, Макс уже не смотрел на нее.
— Спокойной ночи, — сказала она и юркнула за дверь.
Со щелчком замка что-то оборвалось внутри и с противным звуком упало вниз живота. Прижав пупок к позвоночнику, Алена добрела до кровати и рухнула на покрывало прямо в платье. Плевать! Она его больше не наденет. Резинка осталась в кармане пиджака и полна волос. Это плохой знак. Теперь головной боли не избежать.
