Грешники, которыми мы стали (ЛП) - Хариан Сара (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Когда я заканчиваю, обратно вставляю пробку.

– Теперь отдай мне мою гребаную одежду.

Одной бутылки на пятерых достаточно, чтобы мы все были навеселе. Рука Кейси вырисовывает небольшие узоры по моей спине, когда я сижу рядом с ним, делая последний глоток. Я отдаю бутылку ему.

– Ты выглядишь поразительно, когда голая, – говорит он, делая глоток.

– Разве?

Единственным ответом является его ленивая улыбка. Я уверена, что он уже готов ко сну: выпивка, кажется, очень сильно расслабила его. Таннер давно вырубился. Это, своего рода, выглядит жалко, когда алкоголь, действующий как успокоительное, является хорошей наградой.

Еще даже не стемнело. Я помню тот момент, когда стало возможным пить до того, как стемнеет: мой двадцать первый день рождения, когда распивание спиртного перестало быть секретом, вкусный грех, и были такие вещи, как счастливый час и возможность купить пиво на пляже и пить в поездах.

Возвращается память, и это как удар в живот для меня. Одна из ярких черно– белых фотографий Меган. Из закусочной торчит птичий глаз, высохший след от кофе на столе, кружка чая и полусъеденный рогалик и верхняя часть головы женщины. Она что– то пишет на бумажной салфетке, карандаш зажат между пальцами.

Я пила весь день, 

Когда ты пришел ко мне, 

Чтобы сказать, что тебе жаль

Меган любила эту фотографию. Она была на заставке ее планшета месяцами.

Месяцами.

– Ты в порядке? – спрашивает Кейси. Когда я киваю, он говорит: – Я устал.

Небо все еще окрашено в жуткий зеленый цвет, и вдруг понимаю, что хочу спать, лишь бы не видеть этого.

– Я тоже. Из– за выпивки.

Я иду за Кейси к одеялам. Прежде чем я нахожу свою зубную щетку, он уже спит на спине с открытым ртом. Таннер лежит неподвижно, поэтому я чищу зубы в самом ручье.

Когда прохожу мимо костра, то слышу негромкий вдох.

Я останавливаюсь. Мое внимание привлекают тлеющие поленья. Они отбрасывают достаточно света, чтобы я легко смогла увидеть двух девушек под одеялом между ямой и бревнами.

Валери лежит сверху, ее пальцы играют с волосами Джас, рот на ее горле. Я слишком боюсь двигаться и того, что они увидят, что я наблюдаю за ними, хотя не должна.

Но я не могу оторвать взгляд от Джас.

Она больше не в Передовом Центре. Она с Валери, погружена в то, что та делает с ней. Ее губы раскрываются, когда губы Валери доминируют над ней.

Валери оставляет цепочку поцелуев до ее уха и сбрасывает одеяло.

Когда руки Валери достигают трусиков Джас, я знаю, что должна уйти отсюда. Я, рискуя, двигаю ногами и возвращаюсь обратно к парням.

Я скольжу под одеяло рядом с Кейси. Страх накрывает меня. Не только мы с Кейси.

Валери и Джас тоже нашли друг друга.

Я не знаю, интрижка ли это, или они просто используют друг друга, чтобы скоротать время здесь. Но я знаю, что, если одна из них умрет, это приведет к разрушительным последствиям для другой.

Я не могу думать об этом. В Передовом Центре неполадки, и нас завтра выпустят отсюда. Поэтому я не могу думать о том, как Валери или Джас умрут, я не могу представить, что будет чувствовать другая.

Кейси переворачивается, его рука оказывается на моем животе. Я переплетаю свои пальцы с его и засыпаю.

***

Я просыпаюсь с пересохшим ртом. Солнце только начинает подниматься, все вокруг отбрасывает тени. Зеленый свет смешивается с насыщенным синим, создавая странный бирюзовый лес.

Я выбираюсь из– под руки Кейси и встаю. Когда я иду к ручью, то понимаю, что не единственная бодрствую.

Валери сидит на бревне у воды. Она не одна. Девушка с длинными светлыми волосами сидит рядом с ней, ее рука обнимает Валери за плечи.

Я останавливаюсь, задерживая дыхание. Она не заключенная. Что наталкивает на мысль, что это иллюзия. Не важно, утратил ли Передовой Центр свою функциональность или нет, он по– прежнему работает.

Валери опускает голову, и девушка наклоняется и целует ее в щеку. Она встает и поворачивается ко мне. Ее живот круглый и выглядит опухшим под сарафаном и ее лицо почти идентично лицу Валери.

Она улыбается мне и исчезает между деревьями.

Когда шок проходит, я иду к Валери и кладу руку на плечо. Она даже не вздрагивает, но поднимает голову достаточно, чтобы понять, что это я.

Я сижу с ней, когда небо светлеет, – становится более бирюзовым, – пока она не говорит:

– Я сказала, чтобы она избавилась от него. Когда между нами было стекло, когда я была в тюрьме, я сказала ей, чтобы она избавилась от ребенка своего насильника. – Ее тело содрогается. – В следующий раз, когда я увидела ее, она была на четвертом месяце. Я сказала ей… что она не любит меня, и я не хочу, чтобы она навещала меня. Она послушалась. Я до сих пор не видела ребенка. Ему сейчас 2 года.

– Что она сказала тебе? – спросила я. – Прямо сейчас.

– Она простила меня, – Валери качает головой. – Хотя я ей не верю.

Я бы хотела сказать, чтобы она не винила себя, но знаю, что это бессмысленно. Вместо этого я говорю:

– Ты должна поспать.

Я удивляюсь, когда она без колебаний подчиняется.

Я сижу в одиночестве у костра, когда поднимается солнце, размышляя, сможет ли Валери когда– нибудь сказать своей сестре, что она сожалеет.

***

Первым утром просыпается Таннер. Я развожу огонь, и мы сидим рядом друг с другом. Еще слишком рано – другие еще не проснутся некоторое время.

Это не первое утро, когда я предпочла бы выпить что– нибудь горячее, но сегодня потребность намного сильнее. Зеленый чай или обжигающий горячий кофе. Может быть, что– то произошло с питьевой водой прошлой ночью.

– Небо все еще зеленое, – сонно говорит он.

– Прошло больше четырнадцати часов, и до сих пор от них ничего нет. Что ты думаешь об этом?

Он обдумывает это в течение долго времени и фыркает.

– Я считаю, что они просто пытаются понять наши мысли сейчас.

– Если это так, то они пытались понять нас в течение всего пребывания здесь.

– Особенно, если Гордон все еще жив, – добавляет он.

Я хмурюсь.

– Откуда ты знаешь?

– Вчера в списке этого голоса было трое мужчин.

Я качаю головой. Как кто– то вроде Стеллы мертв, а кто– то вроде Гордона нет? Если в системе ПЦ, отвечающей за смертельные случаи и жизнь, когда она подвергается опасности, действительно неполадки, не будет ли испытание остановлено, как говорится в контракте?

Тем не менее, мы ничего не можем с этим сделать.

– Я хотел убить его, – голос Таннера звучит приглушенно.

– Конечно, ты хотел его убить. Мы все хотели.

Таннер с серьезным взглядом смотрит на ручей.

– Я пытался убить его, потому что хотел посмотреть, как он умирает. Как он страдает, как все те люди, которым он сделал больно.

Я кладу свою руку ему на колено.