Персик - Адлер Элизабет (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Пошли, я умираю с голода.
Джинни пила красное вино и только пощипывала пиццу.
— Я думал, ты голодна, — сказал Ноэль, с сожалением глядя на отвергнутую пиццу.
— Да, была, — ответила она, зажигая четвертую сигарету, — но я слишком много говорю, чтобы есть. Джинни отпила еще вина.
— Знаешь ли ты, Ноэль Мэддокс, что у тебя очень интересное лицо? — Она нежно провела пальцем по его щеке. И, придвинувшись ближе, продолжила:
— И самые великолепные глаза. Иногда они выглядят яркими и непроницаемыми — когда ты не хочешь, никто не может догадаться, о чем ты думаешь, а когда ты спокоен и доволен жизнью, они становятся светло-серыми, прозрачными, почти как стекло. Как сейчас.
Ноэль слушал с восторгом. Его глаза еще никогда не были объектом столь пристального внимания.
— И твои губы, — сказала Джинни, дотрагиваясь до них пальцами. — Сильные и твердые, такие страстные губы, Ноэль Мэддокс.
Она поднесла к губам сигарету, затянулась, затем протянула ему. Ноэль не курил, но взял ее потому, что ее касались губы Джинни. Он ощутил вкус ее губной помады. Джинни потягивала вино, Ноэль же прикончил свое пиво одним огромным глотком.
Джинни рассмеялась.
— Хорошо, — сказала она, — я тебе все о себе рассказала. Теперь поговорим о тебе. Все, что я знаю, — как тебя зовут и что тебе двадцать лет.
Ноэль смотрел на нее, и его охватывала паника. Что она скажет, если узнает, что ему только восемнадцать? Что рассказать о себе? Что она хочет знать? Она болтала о своем доме в Гросс-Пойнт, рассказывала об отце, который был президентом известной международной биржи, о лошадях своей матери, о сестре, той, что в прошлом году вышла замуж за замечательного парня, который когда-нибудь станет просто фантастическим нейрохирургом. У них был летний коттедж, и во время летних каникул они плавали на лодке, купались и загорали.
— Не о чем мне рассказывать, — пробормотал он, глядя в пустой стакан. — Мои родители умерли. Я всегда был один.
Джинни пристально посмотрела на него. Улыбка замерла на губах, веселая болтовня прервалась на полуслове.
— О, Ноэль, прости!
Ноэль пожал плечами.
— Ничего.
Она взяла его за руку.
— Вот почему ты держишься обособленно. Тебе все еще больно, произошел несчастный случай, да, Ноэль? Он кивнул.
— Вот почему тебе приходится так много работать — ты совсем один. — Джинни сочувственно пожала ему руку.
— Теперь я знаю, что означает тот твой взгляд, когда глаза, кажется, пусты, и ты как будто где-то далеко. Должно быть, ты думаешь о НИХ.
Ноэль избегал ее взгляда, осматривая переполненное кафе.
— Пошли, — произнесла она неожиданно. — Мне хочется пройтись.
Уже на улице Джинни очень легко поцеловала его в губы. Она взяла его за руку, когда они возвращались по улицам Энн Арбор, и когда вошли в тень, она обняла Ноэля и крепко прижалась к нему.
— Поцелуй меня по-настоящему, — потребовала она.
Вопреки его ожиданиям, целовать девушку оказалось несложно. Каким-то образом его лицо приблизилось, губы нашли ее губы. Он чувствовал их нежность и теплоту. Когда она раскрыла губы, его язык инстинктивно нашел ее, и он прижал ее крепче, растворяясь в ней и в своей страсти.
Джинни чувствовала, как он возбужден, как все внутри него напряжено, и обычно она не позволяла так далеко заходить в отношениях на первом свидании, но в Ноэле Мэддоксе было что-то необыкновенное, какой-то голод. Такая сила влечения была очень опасна.
Наконец она оторвалась от него, дрожащими пальцами провела по воспаленным губам. Ноэль отступил от нее.
— Прости, — сказал он, — я не хотел так.
Джинни улыбнулась, ища сигареты.
— Все в порядке, — легко сказала она. — Мне было хорошо.
Ноэль замер, глядя на нее. Если бы он пошевелился, он не смог бы контролировать себя, он все еще чувствовал прикосновение ее маленькой груди, выпуклость живота, и как она стояла, слегка раздвинув ноги, чтобы лучше чувствовать его напряжение. Боже, Ноэль не мог вынести этого! Сунув руки в карманы, он смотрел в землю.
— Я лучше пойду, — сказала Джинни. — Позвони завтра, Ноэль.
Она наклонилась, поцеловала его в щеку и ушла. Легкий шлейф цветочных духов смешался с запахом сигарет в прохладном ночном воздухе. Он подождал, пока она не исчезла в доме, потом пошел. Шаги постепенно перешли в бег. Ноэль мчался в темноте по территории университета, достиг трека и там бегал до изнеможения, пока не выбился из сил.
Ноэль не мог понять, что Джинни нашла в нем. Он не звонил ей, так как не мог себе позволить пригласить ее куда-нибудь еще раз. Но она позвонила ему сама. Никогда и никто ему до сих пор не звонил, и когда парень внизу в холле позвал его, он был удивлен.
— Привет, — сказала Джинни, — разве я тебе не нравлюсь больше?
Они встретились и просидели пару часов за пивом, просто болтая. Вернее, болтала она. Джинни говорила о себе, о нем, приукрашивая его печальную историю собственными фантазиями: любящие погибшие родители, отсутствие семьи. И ей действительно нравились его глаза.
После этого они встречались несколько раз, и она всегда настаивала, что заплатит за себя сама. Джинни считала, что будет нечестно, если ему придется платить за нее. Ноэлю приходилось тратить деньги, предназначенные на более важные вещи, книги. И занимался он не так много, как следовало бы, даже когда ее не было рядом, он думал о ней.
Они много целовались в кафе, или за кафетерием, или в Коридоре. В темном зале кинотеатра она взяла его руку и Положила себе на грудь. Он чувствовал ее дыхание, через тонкую ткань блузки ощущал, как твердели ее соски под его рукой. Движимый какой-то неистовой силой, он наклонился и поцеловал ее грудь. Джинни тихонько застонала и оттолкнула его.
Они стали встречаться каждый вечер, даже когда он занимался в библиотеке, она приходила со своими книгами, садилась рядом, и их глаза сливались в едином желании. Ее друзья были поражены ее поведением.
— Это шутка, Джинни, — восклицали они, — Ноэль Мэддокс — всего лишь шутка!
— Вы не знаете его, — отвечала она, и ее глаза лихорадочно блестели, когда она вспоминала его губы. — Вы не знаете, какой она на самом деле.
Они с сомнением смотрели на нее. Ноэль Мэддокс был грубым чужаком, Джинни не следовало проводить с ним время, она даже не представляет, в какой ситуации может оказаться. Никогда ни в чем нельзя быть уверенным с таким парнем, как он, о нем никто ничего не знал, и ее отец сошел бы с ума, если бы узнал!
Они встречались уже полтора месяца, когда однажды Джинни сказала, что ее друзья, у которых была квартира за территорией университета, уезжают на выходные дни — на большую футбольную игру в Гарвард.
— Приходи, — бросила она небрежно, — я куплю вина, и мы поужинаем.
На ней была цветастая юбка и белая шелковая блузка, под которой ничего не было, и Ноэль не мог оторвать глаз от тяжелых округлостей под тонкой материей. Они пили красное вино и нервно разговаривали. Джинни предложила ему сыр, красиво разложенный на деревянном блюде, и он вспомнил, что это тот самый сорт, который он видел в холодильнике Скотта. Но на этот раз он не убегал, хотя по-своему Джинни была опасна, как и Скотт, оттого что он хотел ее, отчаянно хотел.
Смеркалось, и яркий свет вытеснили серо-голубые сумерки, Джинни зажгла свечу в облитой воском бутылке кьянти и опустила шторы. Казалось, он видит все в каком-то замедленном действии: она встала перед ним на колени, расстегнув блузку и спустив ее с плеч, ожидая. Жемчужные бусы оттеняли теплый тон ее кожи, свет свечи позолотил грудь. Руки Ноэля нашли ее, и Джинни отклонилась назад, задохнувшись, когда его губы стали целовать ее маленькие твердые соски. Он хотел бы никогда не отрываться от них, прижиматься к ним, гладить их языком, ласкать. Джинни оттолкнула его, их глаза встретились. Не отрывая от него взгляда, она встала и медленно сняла юбку. Джинни постояла минутку, высокая и стройная, в одних белых трусиках, потом расстегнула его рубашку. Быстро провела руками по груди, наклонилась и слегка прикусила его сосок. Ноэль почувствовал, что его пронзает дрожь. Ее руки легко прикоснулись к ремню, потом к пуговицам. Глаза мгновенно выхватили то огромное желание и напряжение, которое все еще скрывала одежда. Потом она очутилась в его объятиях, и они лежали на ковре, и свеча освещала их обнаженные тела. Он зарылся лицом в ее душистые волосы, а руки нежно блуждали по ее телу. Оно было мягким, гладким, влажным. Его охватило желание попробовать вкус ее кожи, и она дрожала и изгибалась под его настойчивым языком. Это было слишком, слишком… он должен овладеть ею. Он крепко обнял ее, пытаясь проникнуть в ее лоно.