Эверси - Бойд Наташа (книги без сокращений .txt) 📗

— О боже, Кэри-Энн.

Я притянула его к себе, крепко обнимая его подрагивающее тело, пока сама пыталась восстановить дыхание. Я знала, что лицо Джека в момент оргазма навсегда отпечатается в моей памяти. Через какое-то время он расслабился и обхватил меня своими руками, сделав глубокий вдох.

Глава 28

Я наблюдала за Джеком, когда он пересекал комнату, выйдя из ванной, и мои глаза невольно опустились на изогнутого в сумасшедшей позе дракона на его бедре и ягодице. Татуировка выглядела так, словно скрывала шрам. Я ощущала её своей голенью, когда мы занимались любовью. И мне хотелось спросить об этом.

Джек залез в кровать и притянул меня к себе. Он откинул волосы с моего лица и поцеловал в лоб.

Я вздохнула и свернулась в клубок у него под боком.

— Хммм, вот что значит наконец-то стать женщиной. Спасибо, что лишил меня девственности.

Его грудь заходила ходуном под моей щекой, когда он засмеялся.

— Я знал, что ты меня используешь. Значит, я теперь отработанный материал?

— Даже не думай. — Я стала водить ладонью по его груди и задумалась, были ли соски у парней такими же чувствительными, как у девушек. По наитию, я приподнялась и нежно зажала его сосок между зубами.

У Джека сбилось дыхание, и, схватив меня за руку, он провёл ею по своему животу вниз под простынь. Прижав мою ладонь к своей твёрдой эрекции, он пробормотал:

— Вот так хорошо, потому что, мне кажется, я ещё недостаточно тебя прочувствовал.

— Ничего себе, — прошептала я, касаясь его горячей шелковистости, и затем громко сглотнула. Спокойнее, Кэри-Энн. — Я не думала, что это возможно… что парни… я хотела сказать, что ты можешь… так быстро.

— Поверь, для меня это тоже в новинку.

Я улыбнулась и села, сбросив простыню. Джек уже видел меня обнажённой, и по справедливости мне тоже должна была представиться такая возможность.

Он закинул руки себе за голову и стал наблюдать за мной с косой усмешкой на лице, его глаза в ответ стали изучать моё обнажённое тело. Я решительно проигнорировала вспыхнувшее во мне желание прикрыться.

Вторя собственной прихоти, я подалась вперёд и поцеловала появившуюся на его щеке ямочку.

— Люблю твою ямочку, — с улыбкой прошептала я.

Его глаза еле уловимо замерцали.

Я снова села и позволила взгляду побродить по его обнажённому телу. Джек был великолепен. Я мало с кем могла его сравнить, но исходя из того, что я видела, он был идеальным… и очень мужественным. Проведя руками по его телу, я остановилась на татуировке.

Джек схватил мою руку, но не убрал её.

Я подождала секунду, не глядя на него, и затем продолжила. Рука Джека накрыла мою, но не остановила, а сопровождала, пока я гладила кожу, покрытую изображением изогнувшегося монстра с ужасающими глазами и зубами, из пасти которого вырывалось чёрное пламя. Джек напрягся.

— Мой отец, — прошептал он так тихо, что я едва расслышала, после чего прочистил горло. — Мой отец… он бил её. Мою мать.

Я притихла в ожидании продолжения, одновременно желая и страшась услышать эту историю.

Джек продолжил:

— Никто не знал, что он был моим отцом, мы жили вдали от посторонних глаз, и он редко появлялся в нашем доме. Он был публичной персоной, политической фигурой… при должности, а позже я понял, что мы являлись… его постыдным секретом, — запинаясь, сказал он. — Последний раз… я помню, что проснулся рано утром. Я снова слышал их ночью и спрятался под одеялом, поэтому не видел, как плакала моя мама.

— Он не пил. Он просто был хладнокровным мудаком. Проходили недели, иногда месяцы, между его визитами. Он всегда приходил, чтобы встретиться с ней, не со мной, по определённым причинам. Хотя я знал, что их постоянные ссоры происходили из-за меня. Мама заставила меня пообещать, что я никогда не буду спускаться вниз, если услышу, что он пришёл. Поэтому я не спускался. Должно быть, в ту ночь я уснул, хотя обычно не мог заснуть во время их ссор, но когда они закончили ругаться в тот день, было уже поздно.

Я замерла, пока Джек говорил. Он уставился в потолок и закрыл глаза, прежде чем продолжить:

— Тем утром меня разбудила тишина. Обычно по утрам я слышал, как мама возится на кухне или будит меня и зовёт спуститься вниз. Я посмотрел в окно и понял, что было позднее, чем обычно, когда я спускался вниз и завтракал перед школой. Я стал спускаться, даже не сняв пижаму, и звать маму, но мне никто не отвечал.

Джек крепче сжал мою руку, а его голос напрягся. По выражению его лица я поняла, что он никогда не рассказывал эту историю прежде. Моё сердце бешено колотилось от страха, когда он продолжил:

— Я помню, как зашёл за угол на кухню и увидел его… у плиты, всего в чёрном. Полагаю, он был в костюме, но всё, что я помню, это темноту и страх, возникшие в тот момент, когда я увидел его, я ещё подумал тогда, что мама будет ругаться за то, что я не остался наверху. Но потом я увидел её, лежащую на полу. Она была голой… и не шевелилась. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, почему в тот момент не подошёл к ней, а, обезумев, кинулся на отца, стараясь добраться до его глаз. Его дьявольских глаз. Я хотел расцарапать эти глаза и вырвать их, искусать его руки, которые причинили так много боли. Следующее, что я помню, это то, как он ударил меня и как я пролетел через всю комнату. Я ударился об стол, который стоял рядом с тем местом, где лежала моя мама. Я не мог дышать от боли. Позже я узнал, что сломал руку и ребро.

Я радовалась тому, что Джек закрыл глаза и не мог видеть слёз на моём лице.

— Но он снова подошёл ко мне, и тогда я по-настоящему испугался. Я боялся, что он убьёт меня, и я не смогу помочь маме. Я не хотел думать о том, что, возможно, ей уже не понадобится моя помощь. В руках он держал полную кастрюлю кипящей воды и, обозвав меня маленьким засранцем, швырнул её в меня. Я дрыгнул ногой и по счастливой случайности задел стул, который упал и прикрыл меня.

Джек стиснул зубы, как будто переживал всё это прямо сейчас.

— Я помню это. Как в замедленной съёмке. Я помню, как вода выплеснулась на меня, частично облив стул.

Он глубоко вдохнул.

— Я подался в сторону, прикрывая руками лицо, прежде чем оставшаяся вода долетела до меня.

Его рука продолжала крепко сжимать мою ладонь около страшной отметины на его бедре.

— Я многого не помню из того, что случилось потом. Видимо, я так громко кричал, что соседка, и поверь мне, соседи жили не так уж близко, меня услышала. Я до сих пор не понимаю, как нам повезло тогда, но она нашла нас и вызвала полицию и скорую. Конечно же, к её приходу он ушёл. С моей мамой было всё хорошо, несмотря на сотрясение и тяжёлые ранения.

— Уже в больнице мы сказали полицейским, что кто-то ворвался к нам в дом, избил и изнасиловал мою маму. В целом, мы сказали правду, за исключением того, что мы знали, кто это сделал. Не уверен, что полиция нам поверила. Точно знаю, что соседка не поверила. Её звали миссис Эверси… она буквально спасла нам жизнь. Мы остались у неё. Её муж работал в школе-интернате неподалёку, и он убедил директора…

— Мистера Чаплина. — Мой голос прозвучал сдавленно и показался мне незнакомым. Джек открыл глаза, посмотрел на меня и увидел слёзы, которые я не хотела ему показывать. Я жалела о том, что заговорила, не подумав.

— Да, мистера Чаплина… уговорил его принять меня в школу. Полагаю, там я не был в полной безопасности, потому что через несколько лет нам пришлось уехать. — Джек глубоко вдохнул. Конечно, ему было тяжело, но он продолжил: — Он хотел добраться до меня. Именно поэтому они ссорились. Мама не рассказывала мне всех подробностей, но в дополнении к его любви причинять боль, она обнаружила… ещё кое-что, чем он любил заниматься. — Джек повернулся ко мне, продолжая сжимать мою руку, которая прикрывала физическое доказательство ужаса, через который ему пришлось пройти.

— Он… — я сглотнула. — Он до сих пор там… твой отец? — прошептала я.