Беверли-Хиллз - Бут Пат (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Кристина присела на кровать и несколько раз подпрыгнула, пробуя ее мягкость.
– О'кей. Скажи мне правду. Каков он… в деле?
– Кристина!
– Ответь! Мы ведь подруги.
Кристина оживилась, предвкушая услышать что-нибудь пикантное.
– Кристина, ты просто невозможна! Речь идет о твоем отце! – Паула делала вид, что не относится к разговору всерьез, и смехом прикрывала смущение.
– Все-таки в чем же суть дела? В количестве или в качестве? – Кристина хихикнула, как школьница.
Паула угрожающе замахнулась на нее подушкой.
– Или качество не так важно, как размеры? – давясь хохотом, Кристина перекатилась через кровать, уклоняясь от прицельного удара.
За считанные секунды образцовый порядок в комнате сменился хаосом. Сражение на подушках достигло наивысшего накала.
Появление Роберта Хартфорда в нью-йоркском «Карлайл-отеле» напомнило Пауле по какой-то необъяснимой причине об испанской инквизиции. Лимузин, в котором она сидела, был так вытянут в длину, что казалось, будто его долгие часы пытали на дыбе, а облаченные в зеленую униформу швейцары нависали над ними и походили на церковных служителей, занятых в некоей, исполненной глубочайшего смысла религиозной церемонии. Они проделывали какие-то указующие, но благоговейно-почтительные жесты, пока лимузин еще двигался, и пятились от него, потом опять устремлялись к нему, чтобы ухватиться за дверные ручки именно в тот самый миг, когда автомобиль окончательно остановится.
Расположившийся рядом с ней на заднем сиденье Роберт своей позой как бы подтверждал тезис о слитности человека с его средством передвижения, но тут же опроверг его дальнейшим поведением, едва лимузин припарковался к бордюру тротуара. Он мгновенно улетучился из машины вперед Паулы, благо сидел ближе к распахнувшейся дверце. Он пронесся над широким тротуаром с опущенной головой, избегая любопытных взглядов. Его короткое кашемировое пальто было расстегнуто, и полы метались за ним в вихре, поднятом стремительным его движением. Совершенное его лицо было скрыто полями низко надвинутой темно-коричневой шляпы, массивными фирменными очками в черепаховой оправе и складками шарфа.
Паула следовала за ним, стараясь не слишком отставать, ступая решительно и твердо на непривычно высоких каблуках, хотя ощущала дрожь в ногах и во всем теле, и горячие волны возбуждения заливали ее.
– Привет, Питер, – бросил на ходу Роберт, обращаясь, как к старому знакомому, к швейцару, которого на самом деле звали Фрэнк, и повторил то же самое, приветствуя второго швейцара по имени Джой.
Он уже достиг отполированных бронзовых дверей «Карлайла», однако Паула успела перехватить его. Она поинтересовалась:
– А как же багаж?
Совсем было необязательно задавать такой вопрос. Ей просто хотелось услышать его голос. Ей хотелось напомнить ему о еще раз о своем присутствии, о том, как ей дорога каждая секунда пребывания с ним рядом.
– Багаж сам найдет нас, – ответил с легкой усмешкой Роберт, небрежно взмахнув рукой, затянутой в черную замшевую перчатку. Он все-таки приостановился, пропуская девушку вперед через уже пришедшие в движение вращающиеся двери.
Вестибюль отеля открылся перед нею и мгновенно получил ее оценку. Четыре с плюсом по пятибалльной шкале, разработанной Уинтропом.
Черно-белый мрамор не блистал новизной, а, наоборот, казалось, выдержал многократные испытания дурной погодой. Везде были цветы, но не в чрезмерном количестве, и это были не претенциозные орхидеи, а белые азалии и гортензии. Никакой меди. Никакой хитроумной подсветки. Зеркала в скромных позолоченных рамах, французские портьеры, фландрские ковры и все прочие предметы вполне могли найти себе достойное пристанище в доме Асторов на Парк-авеню.
Затянутый в элегантный сюртук мужчина поспешил навстречу вновь прибывшим.
– Добро пожаловать, мистер Хартфорд. Рад, что вы снова здесь, у нас в отеле.
Помощник портье проявлял не просто дружелюбие и радость по поводу встречи. Роберт уже почти семь лет владел частью земли под «Карлайл-отелем» и принимал участие постольку-поскольку в управлении сложным хозяйством, но теперь он уже несколько дней пребывал не только в ранге кинозвезды, но и владельца «Сансет-отеля», в некотором роде брата-близнеца аристократического «Карлайла». Это внушало легкое беспокойство – не попытается ли он переманить к себе лучший гостиничный персонал Америки?
– Салливан, позволь представить тебе мисс Хоуп. Она остановится со мной.
Он рассеянно отвечал на традиционные вопросы лифтера о своем самочувствии, но мысли его были уже заняты совсем другим. Ведь с ним была Паула.
Она находилась совсем близко, высокая, стройная, красивая, с достоинством взирающая на непривычное для нее великолепие. И, как ни странно, она прекрасно вписывалась в обстановку своим одеянием – черное как смоль платье от Аззадин Алайя, облегающее не только все изгибы, но и каждую клеточку ее восхитительного тела.
Его ладонь коснулась ее ладони.
– Я так счастлив, что мы здесь вместе. К черту дела! Я приехал сюда только ради тебя. И ты это знаешь.
Да, она это знала, хотя ее разум с трудом воспринимал все происходящее.
Их поцелуй перевернул все – но только на то время, пока он длился. Позднее, расставшись с Робертом, она вновь поддалась сомнениям, тяжким и почти безысходным. Что значит какой-то поцелуй для мистера Хартфорда?
Время шло. Дни тянулись долго, как годы, но от него не поступало никакого сигнала. Впервые в жизни Паула познала на себе пытку молчащим телефоном. Она спешила в свой номер, боясь пропустить звонок, врывалась в комнату и усаживалась возле аппарата. Она надоедала портье, беспрестанно интересуясь, не оставляли ли для нее послания и не могло ли оно по нелепой случайности затеряться или попасть в мусорную корзину. Спасением стала работа, которая хоть как-то могла отвлечь ее. Как раз когда боль стала терять остроту и воспоминания о поцелуе слегка потускнели, телефон ожил и принес ей то, что она никак не ожидала и даже, может быть, уже и не хотела.
– Паула? Это Роберт.
– Привет, Роберт.
– Я торчал в монтажной все эти дни и ночи напролет.
– Надеюсь, что ты добился, чего хотел?
– Пока нет.
Очаровательная двусмысленность. Паула догадалась, что он имеет в виду совсем не новый фильм.
– Послушай, Паула, я узнал от Уинти, что вы с ним на будущей неделе собираетесь податься в Нью-Йорк посмотреть какие-то интерьеры.
– Да. Я там никогда не была. Мне так интересно…
– Отлично… – Роберт сделал паузу, ожидая ответной реакции Паулы, но она молчала. – У меня там есть собственный уголок, куда я давно не заглядывал, и было бы неплохо… – опять пауза, от которой сердце то плавилось в огне, то холодело, – если бы ты согласилась, так сказать, погостить у меня, и я бы смог показать тебе Нью-Йорк.
– Я в восторге. – Слова вырвались у Паулы сами по себе.
И вот теперь они уже у входа в его апартаменты. Лифт мягко ушел вниз, и Роберт, бесшумно повернув ключ в замке, отворил дверь в свое королевство.
Апартаменты занимали пентхауз на крыше «Карлайла», и казалось, что ты паришь в воздухе над пространством Центрального парка. Паула окинула помещение профессиональным взглядом.
– Как здесь красиво, Роберт. Я подразумеваю, вид отсюда…
Само помещение не производило особого впечатления. Невыразительная мебель из черного дерева, поднадоевшие аккермановские гравюры, изображавшие морские сражения времен Наполеона, обивочный ситец с преобладанием коричнево-красного оттенка. Телевизор «Сони», пожалуй, был единственным предметом из двадцатого столетия в этом интерьере, досконально выдержанном в стиле короля Георга. Обстановка была нейтральной и безликой, чтобы, не дай бог, не отвлечь внимание от персоны самого хозяина. Возможно, так и было задумано.
– Я рад, что тебе понравилось хотя бы это. – Роберт опустился в кресло и стал изучать ее взглядом, в то время как она изучала его обитель. – Как тебе вообще Нью-Йорк?
