Сбиться с пути - Браун Сандра (е книги TXT) 📗

— Мне в любом случае надо выйти подышать воздухом, Кейдж, — шепнула она, одергивая блузку и приглаживая волосы.

Все находили происходящее необыкновенно смешным и забавным, с хохотом перекладывая вещи из одной машины в другую. «Линкольн» имел такой же антикварный вид, как и «корвет», будучи отреставрированным с той же элегантной тщательностью. Он казался значительно длиннее — серебряный и сияющий, как пуля Одинокого Рейнджера [23].

— Чувствуйте себя как дома, — усмехнулся Кейдж, оборачиваясь через сиденье к своим пассажирам.

— Именно так и поступим, — ответила Рокси. Она забралась на сиденье, устроившись в углу, а рядом с ней, дрожа от нетерпения, сел Гэри.

Кейдж усмехнулся и вывел машину на шоссе.

И это последнее, что мы от них слышали до приезда в Эль-Пасо. — Его слова опроверг довольный стон, раздавшийся из темноты заднего сиденья. — Хотя, может быть, и нет, — посмеиваясь, поправился он.

«Линкольн» летел посередине шоссе с двумя полосами движения, преодолевая милю за милей. Кейдж разгонял машину до ста пятидесяти километров в час, но Дженни чувствовала себя в безопасности. Широкая равнина расстилалась перед ними, на пустом шоссе фары других автомобилей были видны за несколько километров.

— Все хорошо? Тебе удобно? — спросил ее Кейдж спустя несколько минут тишины. Повернув ручку, он поймал волну спокойной ФМ-радиостанции. Тихие звуки музыки иногда прерывались низким, безличным голосом, сообщавшим время и погоду.

— Мм… да, — вздохнула Дженни.

— Засыпаешь?

— Не совсем.

— Ты подозрительно затихла.

— Просто думаю.

— Знаешь, несмотря на то, что эта машина по современным стандартам просто огромна, совсем не обязательно занимать все переднее сиденье.

— Что ты имеешь в виду?

— Говоря попросту, двигай-ка свою попу сюда поближе.

Она улыбнулась и придвинулась к нему ближе.

— Ну, так-то лучше. — Кейдж обнял ее за плечи правой рукой, которая немедленно скользнула ей на грудь.

— Кейдж! — воскликнула она, отбросив его руку.

— Я разработал и усовершенствовал это движение еще в старших классах средней школы. Только не говори мне, что спустя столько лет оно не работает.

— Оно не работает со мной, — строго возразила она.

— Так всегда случалось с симпатичными девчонками, — пожаловался он. — Но попытка не пытка. — Кейдж выгнул локоть и положил руку так, чтобы поглаживать пальцами ее шею. — И о чем же ты думаешь?

Потянувшись, Дженни положила голову ему на плечо. Ее рука опустилась ему на колени, и она так ее там и оставила.

Все это очень весело и забавно. Я никогда не делала ничего такого дикого и безрассудного.

— Это дикое и безрассудное? Мы мирно едем по шоссе. Правда, тут происходит еще невинный обмен ласками между двумя людьми, явно влюбленными друг в друга и вскоре собирающимися пожениться.

— Я вовсе не говорила, что выйду за тебя замуж.

Его пауза была краткой, но значительной.

Я имел в виду Рокси и Гэри.

Горькое разочарование нахлынуло на Дженни, словно приливная волна. Она отдернула руку с его колена и попыталась отодвинуться от него подальше.

— А ну-ка, вернись, — яростно прошептал он. — И прекрати эти свои трепыхания, потому что я все равно не отпущу тебя. — Когда она прекратила вырываться, Кейдж продолжил: — Я потрясен тем, что ты решила, будто я говорю о нас. Ты подумала, что мы два человека, явно влюбленные друг в друга. Мы и вправду влюблены друг в друга, Дженни?

— Я не знаю, — прошептала она, потупив взгляд.

— Конечно, я могу говорить только за себя. — Он отвернулся от дороги и посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя, Дженни.

Она подняла голову, захваченная его красноречивым взглядом. Они долго не могли отвести друг от друга взгляда, машина мчалась вперед по шоссе. Наконец Кейдж обратил внимание на дорогу.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты уверена, что я говорил эти слова многим женщинам. Что же, это так. Я говорил все, что было необходимым, чтобы затащить их в постель. Я занимался любовью потому, что был пьян, возбужден, сердит, грустен или счастлив. По любой из причин, которые ты можешь себе представить.

И иногда я поступал так, даже когда сам не хотел этого, но мне было жаль женщину, и я понимал, что ей нужен мужчина. Я спал с прекрасными женщинами и с не очень красивыми. Я не был ни скромным, ни разборчивым.

— Но я клянусь тебе, Дженни, — искренне признался он, снова повернув к ней голову, — что я никогда не был влюблен. До нынешнего момента. Ты — единственная женщина, которую я когда-либо любил. И это началось уже давно. Много лет назад.

Я не видел смысла в том, чтобы проявлять свои чувства. Любой бы решил, что я тебе не подхожу. Ты бы убежала от меня в ужасе, если бы я признался тебе. У матери с отцом случилась бы истерика. И, помимо всего прочего, был Хол, и я не хотел ранить его.

Слезы катились по ее щеке, которой она прислонилась к его плечу.

— Почему же ты говоришь мне все это сейчас?

— А ты не думаешь, что сейчас самое подходящее время узнать об этом? — Он обнял ее и поцеловал в макушку. — Ты любишь меня, Дженни?

— Да, думаю, да. Я имею в виду, что да, я знаю, что люблю. Это меня и смущает.

— Смущает?

— Моя жизнь была такой хорошо спланированной и организованной, столь тщательно упорядоченной вплоть до последних месяцев. После той ночи, когда Хол улетел в Центральную Америку, все стало иным. Та ночь изменила меня. Я теперь другая. Не могу объяснить.

Кейдж до боли зажмурил глаза. Он хотел ей все объяснить. Хотел сказать: «Ты изменилась потому, что мы занимались любовью, и наши тела поведали нам нечто, о чем мы втайне знали, но старались не обращать внимания долгие годы — ты была помолвлена не с тем братом».

Однако он не мог раскрыть ей этого. Не сейчас. Никогда. Это была тайна, которую он собирался хранить всю свою оставшуюся жизнь, даже если не сможет признать своего собственного ребенка. Дженни и так достаточно настрадалась. Он не хотел причинить ей еще больше боли.

Я как зверь, который вырос в неволе и внезапно оказался выброшенным на свободу. Я начинаю осознавать свое место в этой жизни. Каждый день узнаю нечто новое. Но это должно быть процессом постепенным.

Она подняла голову и проговорила, глядя прямо перед собой:

— Не проси меня об обещаниях и обязательствах, Кейдж. Все так сложно. Мне не удалось до конца разобраться со своими чувствами к Холу, но я поняла, что на самом деле к тебе испытываю. — И снова ее рука легла на его колено. Дженни нежно сжала его. — Я знаю только то, что, если ты внезапно исчезнешь из моей жизни, я не перенесу этого.

Кейдж коснулся ее руки:

— Ты ведь понимаешь, что бы произошло, если бы Рокси с Гэри нас не прервали, так?

— Мы бы могли заняться любовью.

— Мы по-прежнему можем заняться любовью.

— И это неправильно.

— Как ты можешь говорить это, если только что признала, что мы любим друг друга?

— Потому, что это касается еще кое-кого?

— Хола?

— Его ребенка, — мягко ответила она.

Кейдж надолго замолчал, потом проговорил с болью в голосе:

— Это и твой ребенок тоже, твоя плоть и кровь. Я люблю тебя. Я люблю ребенка. Все очень просто.

— Вряд ли это так просто, как тебе кажется. — Она снова положила голову ему на плечо и, помедлив, призналась: — Я хотела заняться с тобой сегодня любовью. Но даже это меня смущает.

— Почему?

— Я не могу сказать честно — тебя ли я хочу или еще одной ночи любви, подобной той, что была у меня с Холом? Это звучит низко и отвратительно, понимаю, но почему-то в том, что касается занятия любовью, я не могу в своем сознании отличить вас друг от друга.

У Кейджа защемило сердце.

— У нас все будет просто невероятно, обещаю. Так, как ты хочешь, чтобы это было. Но добившись тебя однажды, я не допущу, чтобы ты ушла. — Он уже упустил ее однажды ради Хола. И он совсем не собирался терять ее снова. — Но будь уверена, что ты готова к обязательствам прежде, чем займешься со мной любовью.