Любовь без права на ошибку - Алюшина Татьяна Александровна (читаем книги онлайн TXT) 📗

О чем несколько раз беседовал папа с Владом, я не знаю, мне они оба отказались признаваться, как я их ни пытала, ссылаясь на то, что это их мужские дела и разговоры.

Да и бог с ними!

Дни потянулись за днями, укладываясь в некий новый порядок, быстро становившийся привычным. Я работала, Битов лежал в больнице и тоже работал при помощи Интернета, телефонов, приема своих подчиненных в палате и прямого участия в важных переговорах посредством того же скайпа. Лежать ему предстояло долго, Павел Максимович, приезжавший навестить Битова вместе с Елизаветой Васильевной не один раз, все порывался перевезти его в Питер, но врачи смогли убедить, что у них прекрасная больница, современное оборудование и персонал высокой квалификации.

Мы с Битовым скайпы вечерами вообще не выключали, находясь в он-лайновом общении, даже Герцог, когда я возвращалась с работы и возилась на кухне, укладывался на барную стойку и смотрел и слушал Битова с умным видом и саркастической ухмылкой на морде. Все прошлые выходные я провела с ним в больнице, а на ночь ездила к Надежде Ивановне.

Если мне понадобилось две недели, чтобы привести свое прекрасное тело в полный «довоенный» порядок, посещая ежедневно всевозможные процедуры как медицинского, так и косметического характера, а также сауны, бани, спортклуб, то Битову приходилось туго.

У него не проходили сильные боли в левой ноге и в правой, и беспрерывно ныла ключица, но больше всего его мучила неподвижность. Привыкший к активной жизни, к мышечным нагрузкам, он изнывал от необходимости лежать в кровати в одном положении. К нему приходил каждый день врач-мануал и делал усиленный массаж всех доступных мышц тела, кроме загипсованных, разумеется, еще Битов попросил врачей повесить над ним специальный турник и подтягивался в течение дня, но пока только одной рукой.

Я ему сочувствовала, представляя, какое это мытарство, хоть он и не жаловался особо, и подумала, что не мешало бы как-то разнообразить больничную жизнь Битова. А?

Я созвонилась с его лечащим врачом и договорилась о встрече и консультации в субботу.

Прошло две недели, как Влад лежал в больнице, я бы уже взвыла, честное слово, и донимала бы окружающих ужасно, и капризничала бы, но Битов терпел и старался бодриться. Рассказывал, посмеиваясь, как к нему приходили официальные лица из агрофирмы и утверждали, что мы с ним совершили героический поступок и они собираются выдвинуть наши кандидатуры на государственную награду.

– Не надо! – перепугалась я.

– Вот и я им сказал, что не надо, – поддержал меня Битов, переместившись на кровати, отчего картинка на мониторе замелькала и снова вернулась на место, показывая мне его зажившее уже лицо, которое спросило: – Ты приедешь?

– За наградой? – уточнила я.

– Извини, дорогая, с этим придется подождать до моего выздоровления.

Ну это ему так кажется! Лично у меня имелся иной план.

Доктором Битова был такой тертый, умный хирург, мужчина лет за пятьдесят, носивший интересное имя-отчество Лев Валерианович, преувеличенно восхищавшийся мной, но уважавший меня однозначно. Встретил он меня радушно и принялся подробно отвечать на мой вопрос про здоровье господина Битова:

– В целом он быстро идет на поправку, ну это вы уже знаете, Василиса Антоновна. То есть динамика очень и очень положительная. Но Владиславу Константиновичу предстоит лежать в гипсе еще не меньше четырех недель, а затем реабилитационный период, физиотерапия, специальная лечебная физкультура, чтобы полностью восстановить двигательные и мышечные функции ног. С рукой и ключицей полегче, трещина – это все-таки не перелом, ушиб проходит, так что на следующей неделе сделаем рентген и, по его результатам, гипс плечевой, наверное, снимем, пора разрабатывать руку. Голубушка моя, но вам ведь это все известно, о чем конкретно вы хотели спросить?

– Может, ему двигаться больше? – начала я издалека. – Вы же знаете, Лев Валерианович, как он мучается от неподвижности.

– Двигаться – это очень хорошо, Василиса Антоновна, – поддержал меня доктор и тут же разочаровал: – Но ему пока никак нельзя. Очень непростой перелом, любое смещение – и придется оперировать и начинать все сначала. Конечно, мышечные нагрузки – одно из лучших средств для укрепления костей, но сначала эти кости должны срастись. Так что, увы, делаем что можем в такой ситуации: ежедневный нагрузочный массаж, он подтягивается, правда, одной рукой и крайне осторожно. Но на следующей неделе уже сможет разрабатывать и вторую руку, и тренировать торс с помощью турника.

– А скажите, Лев Валерианович, – приступила я к главному вопросу. – Секс ему не противопоказан?

– Секс? – удивился необычайно доктор. – Вообще-то нет, но как это возможно в его положении? – И, видимо, на этом месте доктор красочно представил такую возможность, тихо крякнул и посмотрел на меня несколько смущенно. – Ну разве что так…

– Лично я вижу два варианта, – сдерживая улыбку, старалась я говорить ровно. – Один – тот, что вы подумали, и второй – с нагрузкой на мышцы пресса и бедер, скажем так: дама сверху. Это ему не повредит?

– Нет, если без фанатизма, – засмеялся Лев Валерианович. – Думаю, как раз наоборот, очень даже полезно будет. А уж как положительно скажется на настроении и общем тонусе, и говорить нечего!

– То есть вы разрешаете? – уточнила я.

– Голубушка, не только разрешаю, но и поощряю. – Он открыл один из ящиков стола, покопался в нем, извлек оттуда ключ и протянул мне. – Вы в курсе, что с двенадцати до трех дня у него нет никаких процедур. Только это наш с вами секрет. Я хоть и заведующий этим отделением, но многие мои коллеги считают, что такая терапия может навредить пациенту. Вы, Василиса Антоновна, самая необыкновенная женщина, которых я встречал в своей жизни! Просто уникальная!

– Спасибо, – сразу за все поблагодарила я очень чинно.

– Васена! – разулыбался обрадованно Битов, когда я вошла в палату.

После общения с моим папиком Влад начал называть меня Васеной. Я не возражала, в исполнении Битова такое обращение нравилось мне гораздо больше, чем в папином, – произносил он его как-то уж очень эротично.

– У меня для тебя сюрприз, – интриговала я и не спешила отходить от двери. – Можно даже сказать, подарок!

– Подаро-о-ок! – заинтересовался он и позвал нетерпеливо: – Что ты там стоишь, иди сюда.

– Не спеши, – напускала я загадочности, достала ключ и продемонстрировала Битову, подняв повыше и держа двумя пальчиками за бирку. – Сюрпри-и-из!

– Ключ? – он недоумевал.

– Да. – Я медленно вставила ключ в замок. – Главное, какие двери он запирает!

– И-и-и… – еще не понял он.

А я пояснила, но не словами. Специально надела платье с широкой юбкой выше колена и босоножки на высоком каблуке, «забыв» про чулки или колготки. Я медленно направилась к нему, эротично покачивая бедрами. У Битова изменилось лицо, но всего масштаба задуманного мной предприятия он еще явно не понимал – одичал тут совсем мужик.

Я подошла к стулу у его кровати, явно кто-то из посетителей приходил навестить. Прогнувшись спинкой, наклонилась над стулом, протянула медленно руку, достала с тумбочки пульт управления кроватью и нажала кнопку, опускавшую поднятое изголовье.

– Ты что задумала? – Битов был озадачен.

– Сейчас увидишь, – томно пообещала я.

И не спеша, со значением, подсунула руки под платье, подцепила пальцами резинку трусиков и принялась их ме-е-едленно стаскивать, до самого пола нагибаясь на прямых ногах.

– Васена, ты что вытворяешь? – прохрипел Битов, неотрывно глядя на мои манипуляции с бельем.

– Улучшаю медицинские показатели и процент выздоравливающих, – низким голосом пояснила я.

– Да? Еще немного такого улучшения, и меня кондратий хватит! Полный!

– Потерпи, милый, сейчас я все объясню! – пообещала я совсем уж порочным тоном.

Распрямилась, покрутила на указательном пальце снятые трусики, повесила их на спинку стула, поставила ногу на сиденье и принялась неспешно расстегивать застежку босоножки, потом повторила эту процедуру со второй ногой.