Любовь на грани (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна (книги бесплатно .TXT) 📗
— Мать, выйди, дай, мужики поговорят, — сказал он маме.
— Но… — начала та.
— Выйди, говорю, — прозвучало беспрекословным тоном, от которого даже меня немного покоробило.
Когда мать закрыла за собой дверь, отец вперил в меня свои ледяные глаза цвета осеннего неба.
— Ты понимаешь, куда ты вляпываешься?
Я упрямо кивнул головой.
— Я навел справки про семью Полины.
Я хотел уже перебить его, но он не дал и слова сказать.
— Это было еще шесть лет назад, так что не надо ничего говорить, на тот момент для меня важна была твоя жизнь, а жизнью девчонки распорядился ее отец, продав Полину Годунову.
Я открыл рот, чтобы заткнуть его, не мог поверить в услышанное, но он продолжал:
— И что сейчас повлияло на его решение отказаться от нее, я не могу понять, — он задумался, переводя взгляд в окно и потирая большим и указательным пальцами подбородок, — но раз дал развод, это уже хорошо, — он снова глянул на меня. — Я все же против.
— Пап, все, что ты скажешь, — все-таки вставил я свое мнение в его монолог, — мне не интересно, я все равно на ней женюсь, только хочу попросить об одной услуге.
Отец заулыбался и, облокотившись на край стола, скрестил перед собой руки.
— А мне, в отличие от тебя, интересно, говори, — с иронией сказал он.
— Пап, если разговор пойдет в том же тоне, я лучше попрошу у кого-нибудь другого помощи, — хотел я уже выйти из комнаты.
— А ну-ка стоять!
Я замер на месте.
— Это значит, как двадцать шесть лет поднимать тебя на ноги и заботиться, и переживать за тебя, это все как само собой разумеется, а как внять совету, прислушаться к родительскому слову, так тебе не интересно? Так не пойдет, сын, — отец перевел дыхание и продолжил гневную тираду: — И не смей мне так больше говорить! — его лицо пылало, и тут-то я увидел впервые, как отец держится за сердце и что его темные волосы все пронизаны сединой. Я подорвался, подскочил к нему.
— В пиджаке таблетки, — просипел он.
Я нашарил в карманах таблетки и протянул ему. Видел, как он одну проглотил, не запивая, другую сунул под язык.
— Присядь, — тем же голосом проговорил он. — Сейчас все пройдет.
Мне не пришлось долго ждать, но я сделал в тот день правильные выводы. Поделился с отцом проблемой, и он обещал помочь.
— Вижу, что не готов, — усмехнулся Витек., смотря на мое отражение в зеркале.
— Ошибаешься, — хмыкнул я и, припарковав машину возле входа в загс, ступил на парковку.
— Горько, горько! — кричали подвыпившие друзья, а я целовал Полину жарко, страстно и чувствовал, как она откликается на мои прикосновения, как отдается во власть моих настойчивых губ.
— Когда же уже будет можно украсть невесту и закрыться с ней в спальне, — шепчу ей в губы и снова целую жадно, жарко, сминая, подчиняя, а она трепещет в моих руках.
— Я за, хоть сейчас, — отвечает она, переводя дыхание.
— Ну, так не интересно! — выкрикивает хмельным голосом кто-то из толпы. — Они хотят сбежать!
Я бросаю взгляд на собравшихся, пытаюсь вычислить из толпы слишком прозорливого гостя. Замечаю при этом, что в сторонке стоят Алекс и Виктор, и тут же всплывает в памяти сцена из загса, как сестра стояла там и миловалась с Вадимом. До сих пор не могу поверить в то, что сестра притащила этого урода к нам на свадьбу, но устраивать потасовку при многочисленной толпе совсем не хотелось, а руки так чесались. Вот если бы она его и сюда притащила, вот тогда бы да, потому как родители предпочли уехать в ресторан, не захотели стеснять нас, ведь все-таки устои выходцев из СССР немного отличаются от тех, что практикуются в современном обществе. Господи, вот это мать, конечно сказанула, "выходцы, а мы практикуем устои", я до сих пор не могу отойти от этих слов.
— А кто у нас слишком прозорливый? — послышался голос ведущего, им был молодой парень, мой ровесник. — Штрафной, выходи сюда!
В круг почета, как его назвал сам же ведущий, проводя разные конкурсы, вышел Леха. И как я его не узнал по голосу? Да и вообще его не заметил в загсе. Он подмигнул мне.
— Опоздал, — шепнул он, но я понял, что он уже пропустил пару стопок.
Но у ведущего был хороший слух.
— Тогда двойной штрафной!
И все потекло в нужном русле: конкурсы, танцы, конкурсы, танцы. В итоге мы с Полиной уже перед самым выездом оказались вместе.
— Ну, что, пожелаем молодым счастья, любви и много детишек! — крикнул ведущий, и в нас посыпались горсти риса и еще какой-то крупы.
Мы с принцессой закрылись руками, чтобы не пострадало лицо.
— А теперь букет! — ведущий подал Полине букет, и она, как и подобает невесте, повернулась ко всем спиной.
Толпа девчонок заняла боевые позиции, я даже рассмеялся их воинственному виду. Полина размахнулась, и букет полетел в девушек. Они завизжали и стали прыгать, как газели, чем насмешили парней. Мгновение — и победительница подняла руку вверх.
У меня екнуло в груди. Шагнул вперед и увидел, что перед толпой стоит Алекс.
— Поздравим победительницу!
Радостные возгласы, поздравления, и Алька стоит улыбается в тридцать два зуба.
— Есть жених? — снова вопрос ведущего, а она кивает в ответ, и я понимаю, что все тут не просто так, и судьба скручивает наши пути так тесно, что хочется взвыть, выдрать чертов букет из ее рук и выбросить его к херам.
— Максим, расслабься, — шепчет жена.
Поворачиваюсь к принцессе и понимаю, что она теперь моя жена.
— Это все миф и предрассудки.
Но мне внутренней голос подсказывает совершенно обратное.
В этот момент ведущий повернулся к нам и, закрыв микрофон рукой, спросил с улыбкой:
— Во сколько самолет? На машину же еще нужно навешать разных дребезжащих баночек.
— А может, не надо? — начал я.
— Надо, — вступила Полина, — через полчаса.
— О’кей, — проговорил парень и повысил голос. — А теперь кто вперед, украшать машину молодоженов?
Все-таки отдых мы выбрали на Крите. Лазурные прибрежные лагуны, теплый песок и необъятный простор океана. Впечатляющее зрелище.
Но не это сейчас было важно, мне хотелось увидеть и впитать ее эмоции, вдохнуть ее радость в себя, когда я ей за завтраком протянул папку. Она была серая, неприметная. И Полина смотрела на нее, не понимая, чего я от нее хочу.
— Открывай, — кивнул я на папку.
Она достала оттуда ключи.
— Что это? — покрутила их в руках.
Я откинулся на спинку кресла, наслаждаясь ее замешательством.
— Максим, — жалобно пискнула она, доставая документы на дом в Норвегии, что отец помог купить.
Она пробежала по ним глазами.
— Это правда?
Я киваю головой, а на ее лице одна эмоция сменяет другую так стремительно, что я вместе с ней испытываю восторг, рвущийся из нее наружу. Она сильно жмурит глаза и пищит одновременно, как маленькая девочка, которой подарили игрушку, именно ту, о которой она мечтала так сильно, что теперь восторг переполняет ее. Полина все-таки вскакивает со стула и садится на меня верхом, обнимает и целует так нежно, что у меня перехватывает дыхание.
— Люблю тебя, — шепчу ей в губы, перехватывая инициативу, углубляю поцелуй.
В голове, словно заученная и затертая до дыр, пульсирует фраза:
«Моя, только моя!»
Конец.
Бонус. Аня
Я валялась на кровати, когда зазвонил телефон. Посмотрела на экран. Вадим. Как же меня этот урод достал. Из-за того, что мать никак не вернется из отпуска, он решил присмотреть за мной, изображая из себя старшего брата. Вот послать бы его подальше и сказать, чтобы он валил в баню, а не могу. Я еще не совершеннолетняя, и кроме как в интернат, больше не могу никуда поехать, потому что ни бабушек, ни дедушек у меня нет.
— Да, Вадим, — подняла я трубку.
