Не умирай раньше меня (СИ) - Домосканова Ольга Геннадьевна (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
По надувшимся губам замдиректора Алестер понял, что она хотела совершенно не этого, но он подхватил две палатки — свою и Вазентрап с Ранхил, и возглавил процессию. Их то и дело обгоняли туристические отряды, участвующие в соревнованиях, но они никуда не спешили. На правах гостей они должны были занять одну из самых лучших полян, с крытой беседкой и недалеко от лесного озера.
В принципе, я ожидала пешую прогулку, поэтому нисколько не расстроилась. Мысленно я была наедине с природой, даже мрачное настроение от поездки с Покровен рассеялось. Даже то, что замдиректора шла рядом с Агелларом и бросала на него тоскливые взгляды уже не так задевало меня. Интересно, налицо безответная влюбленность. При этом он пригласил ее с собой на природу. Где логика? Пользуется ее услугами, а сам не относится к этому серьезно? Я хоть и плохо знаю тренера, но на него это не похоже. Возможно, я сильно заблуждаюсь на его счет, хотя и не хотелось бы. Он казался мне практически идеальным мужчиной, не без недостатков, но с такими качествами, которые в современном мире мало у кого сыщешь.
Количество людей в лагере меня впечатлило, при том, что все еще продолжала прибывать нескончаемая толпа народу. Мы и сами ввалились в строй уже поставленных палаток, словно медведи в малину, но Агеллар вел нас все дальше и дальше. Мне уже показалось, что не очень-то удобное место для нас определили, но потом поняла — лучше не придумаешь. Это был край поляны, очень ровно окантованный березами, за стройными спинами которых стоял на вид непроходимый лес. Под сенью этого леса находилась беседка, которая, как объяснил тренер, тоже принадлежала именно нашей группе и больше никому. Там мы сбросили лишние вещи и отправились на поляну, устанавливать палатки. Точнее, смотреть, как это делает Агеллар, и пытаться повторить.
Весь плюс удобства нашего расположения заключался в том, что с нашей стороны лагерь был непроходным. Я оценила это, когда увидела, как снуют между палатками другие люди, добираясь до своей будущей ночлежки. Мы же были немного на отшибе и к нам почти никто не забредал.
С палатками у нас не заладилось как-то сразу. Агеллар показал, что и как, на примере своей, но мы все равно ничего не поняли. Даже у парней получалось что зря, потому что топорик догадался взять только тренер, а без него специальные железные штыри, втыкаемые в землю, отказывались стоять.
Мы с Гидрой совместным умом сообразили, как лучше поставить палатку, и даже установили ее сами, но стоило нам в нее залезть, и наше временное жилище сложилось, накрыв нас собой. Выбраться мы самостоятельно не смогли, нас вытаскивали всем коллективом, истошно смеясь при этом. Я их радости не разделила, познав на себе все прелести приступа клаустрофобии. В итоге, когда общими усилиями были установлены все палатки, голодные и уставшие студенты бросились к сухпайку, так как выяснилось, что еще нужно кому-то готовить. Несколько хлебобулочных изделий и десяток локтей сосисочных гирлянд были приговорены.
— Так дальше дело не пойдет, — сказал Агеллар, отказываясь от своего бутерброда в пользу голодающих. — Будем дежурить по очереди, сами разбейтесь на пары, но так, чтобы хоть один из вас умел съедобно готовить. Кто будет первопроходцем?
Я подумала, что неплохо было бы подкрепиться чем-нибудь жидким, и предложила Гидре сварить щи. Подруга как-то рассеянно со мной согласилась, и мы вызвались быть этими самыми первопроходцами на полевой кухне, как выразился Агеллар. Пришлось только уточнить, есть ли все необходимые ингредиенты. Они нашлись, и мы приступили к готовке. Агеллар помог нам организовать костер, подвесил котелок и даже налил воды. В качестве основы для бульона мне были предложены куриные ноги, в простонародье называемые лапами. Я скептически осмотрела данный продукт, на что Агеллар сказал:
— Поверь, это не самое страшное, что приходится есть в совершенно диких условиях.
Спорить я не стала, так как кушать хотелось сильнее, чем выпендриваться по поводу отсутствия нормального мяса. Ополоснув конечности, я уложила их в кипящую воду.
Гидра сидела, не шевелясь, и смотрела на продуктовый набор на столе. И ничего не делала.
— Вазентрап, где почищенный лук, морковка? Капуста почему еще не нашинкована? Эй, ты чего?
— Я не умею, — призналась подруга.
Я замерла с деревянной ложкой в руке.
— Не умеешь чистить?
— Готовить я не умею, — буркнула она. — Вообще.
После этого заявления я вообще обалдела. Но когда она объяснила причину, все стало на свои места.
— В нашей семье вообще никто готовить не умеет, мы заказываем еду.
Чтобы не нервировать подругу лишний раз, я мягко предложила:
— Давай я тебе покажу? Бери нож, клади на разделочную доску капусту и кроши ее, как только сможешь. Чем мельче, тем лучше.
— Разве в щи нужна капуста? — засомневалась Гидра.
— Слушай, кто у нас готовить не умеет — ты или я?
Больше никто вопросов не задавал. Ребята ушли с Агелларом, как он сказал — на разведку, мы занялись щами, жизнь в лагере кипела.
Назад в лагерь все вернулись голодные, злые и с пустыми руками. Выяснилось, что они еще и потеряли Агеллара. Волноваться за тренера не пришлось — он принес каких-то грибов, тушку зайца и какую-то птицу, внешне очень похожую на голубя. Увидев результат нашего совместного с Гидрой творчества, он сказал, что готовить вечером будет сам, иначе нас ждет голодная смерть, после чего я смертельно обиделась и сказала, что к котелку никого не подпущу. Ну густовато получилось, чего уж там, так я как лучше хотела, чтобы всем было сытно и хорошо. Тут уже запротестовали остальные, в итоге "страшное варево", как выразился кто-то (увы, кто — я не смогла понять, иначе оно оказалось бы на голове у шутника) было вычерпано до дна, даже лапки разошлись на ура. Хотя я не без злорадства похихикала, когда Покровен позеленела, увидев, ЧТО смакуют ее студенты.
Тренер, кстати, тоже не отказался подкрепиться, хотя всем своим наглым видом уверял меня, что не голоден. Ему я отдельно сыпанула в тарелку побольше острого перца, на что он ответил, что вкуснее щей в жизни не едал. Потом до меня, конечно, дошло, что Агеллар наполовину валандиец, а на юге культ острой и пряной еды, но за водичкой он потом не раз приходил в беседку, чем вызывал у меня приступы злодейского смеха.
Подкрепившись, кто-то разомлел на солнышке и решил немного подремать, кто-то отправился разведать водичку в озере, кому-то загорелось поиграть в подвижные игры. Я, натоптавшись у котла, присела за стол со своей тарелкой, но так и не попробовала ее содержимое. Удивительно, но свежий воздух положительно влияет не только на аппетит, но и на сон. Меня сморило.
Проснулась я от боли в мышцах и умопомрачительных запахов готовящейся пищи. Организм тут же вспомнил, что его еще толком не кормили, поэтому завопил не хуже будильника.
— Выспалась? — прозвучал вопрос прямо над ухом, и я вздрогнула.
Уверенно застучал по дощечке нож, шинкуя зелень.
— Неужели я и в самом деле спала? — спросила я, представляя, какая помятая у меня сейчас, должно быть, харя. Спать лицом на досках — это еще надо было умудриться.
Агеллар бросил взгляд на наручные часы.
— Два часа ты точно притворялась.
Я потерла лицо руками, прогоняя остатки сна, встала, размялась, но боль никуда не ушла.
— Ужасно спать днем, — пожаловалась я неизвестно кому, но уж точно не Агеллару.
— А не спать никогда — это вдвойне ужаснее, — отозвался тренер, высыпая зелень в котелок.
— Так невозможно, — возразила я.
— Так на войне, Ранхил.
— Вам приходилось долго не спать? — я села поудобнее, морщась от боли, но вдруг почувствовала на шее горячие пальцы. — Что? Я же ничего такого не спросила.
— Не шевелись, — рука переместилась вдоль по позвоночнику, и тренер нажал на какую-то точку, после которой разом отпустило шею. — Защемление, — пояснил Агеллар. — Приходилось не спать сутками, так что после этого сон лицом на столе был куда слаще накрахмаленной перины.
