Мэн (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" (полные книги .txt) 📗
Поначалу Андрея это очень даже устраивало. Он чувствовал себя выигравшим в лотерею. Да в принципе, его бы это устраивало и в последствии, и ещё очень и очень долго, (и немудрено при стольких-то любовницах!), но это перестало устраивать Монику. Муж с прискорбием стал замечать, что жена начинает в него понемногу влюбляться, привязываться к нему и находил это лишним абсолютно — не ровен час, она захочет взаимности, и не получив её, наплюёт на своё «образование» и «профессионализм» и станет проедать ему плешь.
Когда Андрей сказал Тэсс, что у него есть ещё и любовница, он ей не солгал. Это была чистая правда. Но не вся. Если бы ему взбрело в голову говорить всё до конца, то пришлось бы признаться, что у него всегда были любовницы. С самого начала. А не только после того, как жена познала радости тантрического секса. Интимная супружеская обязанность в стиле изотерических индийских традиций являлась лишь предлогом для самоуспокоения. У него уже давно имелись женщины на стороне и самые разные, а их сменяемость и взаимозаменяемость объяснялась очень просто: одна хотела за него замуж; другая замуж не хотела, ей очень были нужны его деньги; третья не прочь была родить от него ребёнка. Эту он бросил быстрее двух предыдущих, поскольку добраться до его фамилии и денег — это одно, а вот проделать дырку в презервативе, это уже совсем другой коленкор.
Но «ищите и обрящете» и парню всё-таки повезло. Он встретил Хилари Клейстен. Эта женщина, с которой мистер Дексен познакомился на ночном сеансе в бассейне гостиницы «Vanderbilt», отличалась тем, что вообще не хотела ни денег, ни фамилии, ни маленьких, ни больших деток — ничего, она жаждала секса. Сильно и много. Дав ей желаемое, Андрей и сам в накладе не остался, почувствовав себя опять в выигрыше — эта женщина трахалась как мужик — грубо и жёстко. Она не подключала нутро к интиму, а шла на инстинктах, как и сам Андрей. С ней наконец-то можно было не церемониться и привнести в трах (это и сексом-то назвать язык не поворачивался) элементы поединка, драки.
И вот как раз в этот момент, в таком состоянии Андрей Дексен и встретил мисс Селестье.
Когда он говорил Тэсс, что Брук напомнила ему его первую любовь, он опять врал. Ну, почти. Американка, конечно же, чем-то напоминала англичанку Луизу, но только отдалённо. Он и сам не понимал, почему не сказал этой блондинке тогда, на пороге приёмного покоя госпиталя Бенедикты, «Спасибо» и не отправил дальше по жизни. Что-то его остановило. Он даже подумал, что стареет и пошёл на поводу у молоденькой провинциалки, которой, судя по её поведению, до жути хотелось красивого ухажёра из Нью-Йорка. Очень-очень. И Андрей вот просто так взял и «подарил» ей себя. Вернее, «дал попользоваться». То, как Тэсс предостерегала Брук, что ею только лишь поиграются и бросят, его позабавило. Почему он не пошёл с блондинкой до конца? Такой вопрос перед Андреем вообще не стоял. При ближайшем знакомстве девушка оказалась очень доброй, хорошей, контактной, сговорчивой и абсолютно неинтересной — с такой заниматься сексом, всё равно, что заливать в Феррари дизтопливо — странно, глупо и нерезультативно. Сколько он находился рядом с ней, столько спрашивал себя: а что, собственно, я здесь делаю?
И только встретив Констанцию, понял, что именно.
Ему уже изрядно хотелось курить, но везде суетился народ, и искать место для курения с урной в этой толпе абсолютно не хотелось. Не думая слишком долго, Андрей зашёл за палатку, прикурил и решил заодно набрать Зака — одного из своих директоров. От него в телефоне стояло четыре вызова, а потом позвонила Фелисити — секретарша и сказала, что тот его ищет и просил перезвонить хоть в День независимости, хоть в Рождество, хоть со своих похорон — у него что-то там срывается.
Андрей был злой и раздражённый как чёрт, когда Зак начал ему рассказывать, что они не нашли хлопок для целлюлозы у «Karpers group», в этот раз те понизили сортность, поэтому придётся заменить готовым текстилем и где его искать не знает никто и сколько на это уйдёт времени — тоже. И тут из-за угла вылетела какая-то «трепетная лань», и как раз в тот момент, когда он выдыхал приличную затяжку. Посмотрев на неё, ну или сквозь неё, парень успел окрестить её «спицей» из-за бросающейся в глаза узкокостности и худобы. «Спица», судя по всему, рассчитывала на извинения, но не получила бы их, простояв там до утра. Андрею было абсолютно не до неё.
Как оказалось потом, эта «анорексичка» — давняя подруга сестры Брук, ибо в этих чёртовых крохотных городишках, кажется, все знают всех. Но Андрею и на это тоже было плевать, пока «спица» не дала ему почувствовать, как же он, оказывается, на самом деле нуждается вот в таком — когда на белое говорят белое, а на чёрное — чёрное. И самое главное — говорят, не молчат, не проходят мимо. Как он устал от всей этой иносказательности, намёков и двойного дна у себя там, в Нью-Йорке, от этих вечных подколов и лести, которая ему ещё в детстве надоела, как хинин.
После того как они опять остались с Брук вдвоём, он попросил повторить ему имя подруги её сестры, намертво вцепившись в него памятью, прокручивая в голове пути и способы ещё хотя бы одной встречи с Тэсс. Андрей видел, как загораются её глаза при взгляде на него, но он также отличил, что девушка восхищается им с умом, а не отключив мозги. Она относится к его внешности, как к очевидности, к факту. И не более того.
Увидев её, всю такую субтильную и женственную в баре ночью, Андрей понял, что что-то тут не то. Такого с ним ещё не было. Дело пахло керосином, и, чёрт бы его подрал, парню этот запах нравился. Впрочем, мисс Полл, по новой, «подлила в огонь» того самого керосина — переосмыслила свою позицию по отношению к их паре с Брук, что Андрею весьма импонировало. Способность пересматривать свою точку зрения, а не цепляться за иллюзии, мистер Дексен весьма ценил.
Увидев мисс Полл целующуюся с этим её ухажером возле барной стойки и уловив её равнодушный взгляд, он понял, что не отпустит эту девушку. Уже нет.
А потом она вышла за ним на улицу.
Когда они остались вдвоём, Андрей делал затяжку за затяжкой и уже её хотел. Не желал, а именно хотел. Себе. Хотел её для себя. Но, тем не менее, агрессивно, зло и даже враждебно. Она его сделала. Вот как-то так — довольно быстро, без трагизма и театральности. Услышав о планах Тэсс и её ухажера на ночь — Андрей так и не запомнил его имени — парень разозлился не столько от того, что они собирались первый раз трахнуться, ну, или заняться любовью — у них ведь любовь! — сколько от того, что своим признанием девушка боролась против очевидного взаимного влечения с ним. Так она заставила его себя уважать.
Сидя в ту ночь в машине возле её дома, Андрей со всей горячностью, на которую только способен, благодарил Бога за свою внешность. Сейчас она ему, кажется, действительно может пригодиться.
Вернувшись в Нью-Йорк, он с неожиданным удовольствием погрузился в работу, поскольку, у него откуда-то появилась энергия и хорошее настроение. Мужчина даже с большим желанием, чем обычно, занялся с Моникой тантрическим сексом. Его распирало. И как вишенка на торте в нём возникла одна интересная мысль. Касаемо детей. Он только подумал о сыновьях и дочках, но даже этого хватило, чтобы наполнить мистера Дексена дополна шоком и низвергнуть в пучину глубокой задумчивости. Но это он решил оставить на потом.
Конечно же, ему было и не совсем до этого и совсем не до этого — хлопоты, бизнес, проблемы, усталость. Но его каким-то ещё не очень сильным, но весьма настойчивым, не ослабевающим течением прибивало к этой девушке, как к лодку к берегу. Даже по уши погрязнув в делах и проблемах, он не мог избавиться от чувства дискомфорта. Его что-то постоянно тревожило, ему что-то мешало, или наоборот, чего-то недоставало, куда-то тянуло. Он пробовал поработать мозгами и в один из моментов, с психу, бросив карандаш на стол, взбесился.
«Да, чёрт! Хера мне надо-то? Чего не живётся? Чувак, забей и забудь!» — запустил он себе пальцы в волосы и схватился за голову.
