Собака (СИ) - Литвин Светла (версия книг txt) 📗
— Ааа. Так это…улица Абмуд…нее. Улица Адмуд…нет тоже не то, кто вообще такие названия придумывает? — Аня снова отошла от темы, но кажется я догадался что за улица.
— Амундсена? Дом какой? Квартира? — пока она не потеряла связь с этим миром, мне необходим был ее, адрес.
— Точно! Вот эта самая улица. Дом семнадцать, квартира триста шестая. Да пусти ты меня я писать хочу! — Аня упрямо пыталась вырваться, пока дремала в машине силенок подкопила.
— Где ты писать собралась? Терпи! — потащил ее обратно в машину, утолкал уже на переднее.
— Так, перебрались поближе к офису что ли? — начал я прощупывать почву по дороге, не веря, что брат продал квартиру, и об этом ничего не знают родители, да и зачем бы ему это делать?
— Кто перебрались? Куда перебрались? — дурочку строит что ли?
— Ясно. Спи. — к чему вопросы, сейчас приеду сам все увижу.
— Я не хочу спать, я писать хочу, еще чуть-чуть и описаюсь я. — не унималась Аня.
— Господи! Сейчас, терпи. — поискал глазами что — то ночное, где мог бы быть туалет.
Пока туда, пока сюда и только через час я стоял с вновь спящей Аней возле нужной двери. Вволок в маленькую квартирку вожделенное тело. Да именно тело, потому как человеком, Аню назвать было нельзя.
Квартирка то однушка. Кинул Аню на кровать, а сам пошел на разведку. В голове еще мелькнула мысль что у Сашки может с деньгами проблемы, но нет. Одна Аня тут живет. И явно не неделю и не две. Даже в морозилку заглянул, продукты. Трусишки только ее в ванной сушатся. Жарко стало, душно. Месяц страдал, брата родного ненавидел, ее ненавидел, а она тут одна спокойненько живет.
Каким-то автоматом закатал рукава рубашки и крутанул кран с холодной водой. Сейчас не приведу в чувства Анечку, не узнаю всего точно, с ума сойду до утра в догадках. Устал, спать хочу сил нет, а заснуть не могу. Сейчас, сейчас все узнаю. Стащил Аню с кровати, понес в ванну.
— Ну ка, приходи в себя. — поливал ее голову совсем недолго.
— Пусти! — слишком уж быстро Аня пришла в себя, затрепыхалась птичка.
— Э нет, давай еще немного. — не наполивался еще.
Придавил ее к бортику, нагибая над ванной. Внизу сразу все среагировало как надо, отвлекся на это, душ ушел в сторону.
— Пусти, я буду кричать. — откашливаясь Аня вновь попыталась вырваться.
— Поговорим и там посмотрим. — подхватил ее под руки и усадил на стиральную машину, встав между ног чтоб не соскочила.
В глаза смотреть хочу.
— Одна живешь значит? — Аня стянула с сушилки полотенце и утерла лицо не ответив.
— В глаза смотри! Одна живешь? Давно? — выдернул у нее полотенце, захватил ее ладошки одной рукой, второй хотел за подбородок, чтоб смотрела.
Уже не надо и так сверлит.
— Месяц! Тебе то, что за дело?! Пусти! — не испытал радости, только башню еще больше сорвало, злость колотила сумасшедшим сердцем.
Сам и не понял, как пощечину ей залепил.
Анна.
Вообще ничего не помню. Помню в баре пили, потом холодная вода и Дима в моей маленькой ванной комнате напирает. И вырваться нет никаких сил. Сама виновата, надо было ноги делать из клуба, а не попой вертеть.
Звонкая пощечина. Сначала она обожгла мою щеку опережая всего лишь на доли секунды звонкий звук удара.
— За что?! — я не сжалась, не испугалась, я просто действительно не понимала за что он меня ударил. И где-то в глубине души хотела, чтоб ударил еще раз. Чтоб избил, не оставляя на теле живого места. Чтоб ненависть к нему наконец-то поглотила щемящую сердце и терзающую душу любовь к нему.
Но он не ударил больше. А схватил за плечи и заставил смотреть в его полные злости и отчаяния глаза.
— За что?! Ты еще спрашиваешь за что?! Да ты хоть знаешь, что я про тебя все это время думал?!Что ты последняя шлюха! Просто шалава, таскающаяся по клубам. Нет, ты мне скажи, тебе что действительно хотелось остаться в моих глазах той с которой даже рядом не стояла? — Димина злость таяла на глазах, с крика перешел почти на шепот.
— Я обещала ему. — все что я могла сказать сейчас Диме.
— Что и кому ты обещала? — он сжал мои ладони не давая коснутся саднящей щеки.
— Саше я обещала. Родителей не беспокоить. Два развода… — Дима не дал договорить, впился в губы жестоким поцелуем, которого я не хотела не смотря даже на алкоголь в крови.
— Не надо меня целовать! Пусти! — свернула голову и заорала что было сил.
— Но почему? — он искренне удивился.
— Потому что я не хочу быть грушей для битья и вечно в чем-то без вины виноватой! — вот они те самые слова что на языке вертелись уже после.
— Что ты говоришь такое девочка моя сладкая? Кода я бил тебя? Я тебя и пальцем не трогал. — вот черт!
Сейчас стало даже страшно, может он больной. Шизофреник? Раздвоение личности?
— Ты только что меня ударил. И ударишь еще раз, а то и убьешь меня однажды. — пока он впал в ступор сумела соскочить с машинки, только выйти не успела, дорогу перекрыл.
— Пальцем тебя не трону, пылинки сдувать буду. Прости… — Дима провел рукой по щеке, в глазах действительно плескалось отчаяние.
— Раньше, что мешало? Жена брата? Свою вину перед ним на меня переложить решил? Все тварь во мне какую-то видишь и блядь, душу вытряхиваешь ни за что. Так может другую поищешь? Та швабра из клуба тебе по росту хотя-бы подходит, чтоб врезать на стиралку подсаживать не придется. Уходи. — свернула голову в сторону, чтоб не видеть его.
— Ни куда я не уйду! Спать иди, утром поговорим. — он выпустил меня из ванной комнаты и не пошел следом.
Я легла на кровать в мокром платье и укуталась в плед. Закрыв глаза поняла, что даже легче стало. Пусть так. Завтра, все завтра, но я хотя-бы высказалась.
ГЛАВА 30
Анна.
Проснулась я, не зная времени, но все болело. Шея затекла, голова гудела, только щека прошла. Жжение больше не напоминало о вчерашнем Димином гневе. Надо бы пересмотреть цикл передач о домашнем насилии, а то, не ровен час, и я прощу его. Кажется уже простила. Снова оправдала, не успев встать с кровати.
Месяц думал обо мне невесть что, страдал. Почва то более чем хорошая для взращивания обиды. Ну ты Аня и дура! Сказав это самой себе, встала с кровати. Ноги коснулись чего-то мягкого и прохладно-влажного. Протерев глаза, поняла, что весь пол усыпан лепесточками нежно розовых роз. Огляделась, весь пол, ни кусочка свободного. Да тут не одна тысяча роз пострадала. Мельком взглянула в зеркало, синяка и даже ссадины не осталось от вчерашней пощечины. А ходить по розовым лепесткам очень приятно. Дима стоял на кухне и глядел в окно, он был высокий как Сашка, но намного шире в плечах. Пол кухни так же был устлан розовым ковром.
Я застыла в проходе, что делать? Что сказать? Что будет правильно? Потому что сама я хотела кинутся к нему, сказать, что он сумасшедший и можно было обойтись одним букетом, но я понимала, что это неправильно. Но понимать и делать, не всегда ходят рядом. Я сдала назад, надо умыться сначала. Юркнула в ванную комнату и тут розовые лепесточки, всю ночь похоже розы обдирал. Из крайности в крайность, вот это точно про Диму.
Горячий душ и подумать. Хотя чем думать? Я похоже совсем безмозглая. С этой мыслью и забралась в ванну скинув одежду. Когда горячие струйки побежали по телу, голову дурную атаковала сумасшедшая мысль, может Дима ворвется сюда и сам все разрешит. Не станет с меня ничего спрашивать, просто возьмет что хочет и мне не придется делать каких-то шагов к нему.
Но Дима не заходил все никак. Я даже намылилась два раза и голову помыла, которую до этого мыть не собиралась. Видимо действительно ждет пока я сама ему дам зеленый свет. А я дам! Вот в последний раз, и все полотенца полетели в стиральную машинку.
Дмитрий.
"Ты только что меня ударил! И ударишь еще раз! " — эти слова на повторе застряли в голове.
Я ее ударил! Что я натворил то?! Она, конечно, отчудила. Целый месяц потеряли, но из-за меня же все, был с ней груб! Брат был прав, говоря, что пожалею о своих словах. Он же все знал, специально увез ее из моего дома, Крис поди расписала в красках сцену из ванной. Со злости на самого себя, ударил по рулю со всей дури, руки себе сломать хотелось. Не простит. За шлюху месяц молчала, за пощечину не простит!
