Ботаники не сдаются (СИ) - Логвин Янина (полные книги txt) 📗
— Сказал мне? Н-нет.
И тут я догадалась — Котэ. Ну кто еще, кроме Костика мог звонить и угрожать взрослому парню древним вампиром. Так вот почему он дулся и молчал? Но ведь рассказать-то мог, я бы объяснила? Значит, все это время он знал, что я была не у подружки, а у… у парня? И непросто была, а спала с ним рядом?!
Ужас. Грудь обожгла догадка: это что же Костик обо мне подумал? То, что он ничего не рассказал Ляльке, я была уверена, но сам факт…
— Вот и я о том же, — отозвался Воробышек. — Удивляюсь его терпению. Я бы, наверно, убил.
— Кого?
— Без разницы, была бы причина.
Мы посмотрели друг на друга, и Ванька сглотнул. Напрягся так, что желваки обозначились.
— Знаешь, Вань, я, наверно, пойду. Не будет у меня свидания, мы только что поссорились, и вообще… Я прочитаю твои сообщения, обещаю, вот только вернусь домой. Ну, пока!
Я развернулась и пошла по крытой улочке торгового центра к выходу. Каблуки застучали по мрамору, сумочка закачалась… Эх, мне бы сейчас ролики, я бы ка-ак дунула ветром в родные пенаты! Ну где же Светка?
— Катя! Подожди!
Воробышек догнал и остановил меня за локоть. Подошел ближе.
— Да? — я снова смотрела на парня, который собирался мне что-то сказать.
— Я не о рефератах тебя спрашивал.
— А о чем?
— О празднике, на котором мы должны танцевать. Времени осталось не так уж много. Я собирался предложить тебе место для репетиций. Если бы ты прочла хоть одно мое сообщение, мы бы с тобой еще вчера встретились.
Сказать, что я удивилась — значит, ничего не сказать. Так и захлопала глазами, разворачиваясь к Ивану. Еще две недели назад он Зубрилку терпеть не мог, так что же изменилось?
— А разве ты не отказался от меня? — спросила. — София Витальевна молчала, и я подумала, что вопрос с танцами решен. Что вы нашли тебе пару.
Это была серьезная новость. Я действительно подумала, что с танцами ничего не выйдет, и Воробышек и думать обо мне забыл. Но если не забыл, то получается, что времени у нас почти нет и доцент по-прежнему на меня надеется? Несмотря на спор и любые обиды, подвести родной факультет я не могла.
И он не мог. Так почему?
У Ивана точно был талант к физиогномике, потому что он вновь все прочел по моему лицу.
— Нет, я обещал и думаю, что мы можем попробовать.
— Почему?
Уголки губ парня приподнялись.
— Считай, что меня впечатлила твоя собственная прокачка «Форд мустанга», ночные рефераты, и то, каким способом ты готовишь кофе. Отличный рецепт эспрессо!
Я не раз наблюдала со стороны, как девчонки в ответ на улыбку Воробышка таяли и расцветали. Этот синеглазый спортивный парень умел кружить головы и притягивать взгляды. Не зазнавался, но располагал. Не приближал, но позволял сделать шаг навстречу. Сейчас он улыбался мне, и помимо воли, где-то в животе оживали и просыпались бабочки, и учащался стук сердца.
Что?! Я очнулась и, как космонавт скафандр, мысленно натянула на себя сползающие защитные оболочки. Пустила вокруг полчище тараканов и даже поджала пальцы в туфельках.
— Вань, это ты зря, — честно предупредила. — Подумай хорошенько. Давай просто считать, что твоих сообщений не было. Остался всего месяц, а я действительно ничего не умею. Для меня научиться танцевать перед публикой — все равно, что научиться летать! Нет, я, конечно, понимаю, что теоретически все возможно, но практически…
Я могла подумать, что угодно. Что он вдруг развернется и уйдет. Скажет в лицо, что пошутил и вернется к друзьям. Я могла ожидать всего, но только не того, что он вдруг развернется и возьмет меня за руку.
— Ну, думаю, с этим я справлюсь!
— 29 —
POV Воробышек
— Бодифлаинг? Вань, ты серьезно? Да это же аэродинамическая труба!
— Точно. Изобретение 1943 года — военная разработка США. Правда с тех пор труба значительно усовершенствовалась и стала вполне себе мирным развлечением, как видишь. Впечатляет?
— Очень! Но только ты ошибаешься, первую аэротрубу изобрел английский инженер Уэнхем еще в 1871 году. И использовалась она им для баллистических экспериментов. Воробышек, з-зачем ты меня сюда привел?
Интересно, есть что-то в этом мире, чего Зубрилка не знает? Готов поспорить, что нет.
— Ну, ты же умная — догадайся.
Глаза Уфимцевой распахиваются, и она качает головой.
— Н-нет. О нет! — старается казаться строгой. — Пожалуйста, не шути так со мной. Ты же не думаешь, что я смогу… Да я и ветер — несовместимы! Меня даже сквозняк с места сносит!
Очень даже думаю. Более того, отпускаю ее ладонь — влажную и теплую, беру за плечи и завожу в подготовительную к полету зону.
— А разве похоже, что шучу? — улыбаюсь и сам не понимая отчего мне так весело.
Нет, кажется, догадываюсь. Я предвкушаю ее удовольствие, еще неосознанное, но уже совсем близкое. Это сначала все они неловкие и испуганные, но стоит один раз поймать поток воздуха, отпустить землю, и обязательно захочется повторить.
Мне нравится это. Всем нравится. Она не станет исключением.
— Так и быть, Уфимцева, сначала научу тебя летать!
Сегодня я уже отработал свое с утра, и Валерка, увидев меня сквозь стеклянную стену операторской, удивляется. Я приветливо машу ему рукой, заглядываю в кабинку и сообщаю интервал полета. В трубе сейчас люди, но это не страшно. Сеанс скоро закончится, а пока мне потребуется время, чтобы переодеть Очкастика.
Я коротко оглядываюсь и смотрю на девчонку. Надо же, теперь и язык не повернется ее так назвать. Очкастик передо мной стоит удивительно голубоглазый и симпатичный, с полуоткрытыми от удивления губами. Судя по тому, что парни ее не узнали в новом облике, хотя и видели раньше в клубе «Дэнс», Уфимцевой удалось провести всех, и почти что провести меня.
Она все еще не верит, что я настроен серьезно. Внимательно осмотрев часть периметра, в котором находится аэротруба, пятится назад и пробует возразить:
— Знаешь, а у меня кед нет! И костюма! И я не умею! Ваня, ты сошел с ума!
— Экипировку найдем. А насчет умения — тебе повезло, — ухмылка так и лезет на губы. — Именно здесь я работаю инструктором. Считай, что мы сейчас нагло воспользуемся моим служебным положением. Идем!
Когда мы оказываемся в раздевалке, и Уфимцева неуверенно снимает куртку, оставшись в платье, я распахиваю шкафчик и достаю специальные комбинезоны и шлемы. Не ухожу, понимая, что она растеряна и вряд ли сама справится. Не помешал бы подробный урок вводного инструктажа, но спонтанность решает дело, и я сам сбрасываю с себя куртку и берусь за пояс брюк, не желая доверить Зубрилку другому инструктору…
