Лунные танцы - Воронцова Наталья (книга бесплатный формат TXT) 📗
Наблюдая, как восторженно смотрят на него дамы всех возрастов, когда с трибуны он вещает о проблемах современного бизнеса, Станислав испытал чувство глубочайшего удовлетворения. Курсы НЛП и манипулирования аудиторией, оконченные года полтора назад, действительно не прошли даром. Когда он рассказывал о трудном пути современного российского бизнесмена, иллюстрируя его яркими, придуманными от начала до конца примерами из своей биографии, в аудитории воцарилась такая тишина, что слышно было, как скрипят ручки у нескольких усердно конспектирующих его выступление слушательниц.
Придумывая небылицы, он сам мгновенно верил в них, что обеспечивало эффект абсолютной искренности и правдоподобности изложения материала. Это всегда приковывало к нему необыкновенное внимание аудитории, особенно если она состояла из лиц противоположного пола и достаточно юного возраста. Но в этот день случился настоящий триумф. Вознесенский говорил о проблемах корпоративной культуры, работе с персоналом, поддержании благоприятного психологического климата в коллективе. Приводил примеры по «Фининвесту», чтобы региональные представители ощутили себя частью большого трудового коллектива. Напоследок он рассказал пару анекдотов, реакцию на которые опробовал уже как минимум на десятке выступлений. Зал сотрясался от хохота. Докладчика не отпускали после выступления еще полчаса, задавая вопросы.
После окончания семинара Вознесенский любезно принял приглашение задержаться на банкет и там продолжал очаровывать публику. Он был галантен, шутлив, немного высокомерен, как и подобает президенту крупной компании. Несколько особо темпераментных барышень уже были готовы отдаться ему прямо на месте — он чувствовал это! Все поздравляли Вознесенского с успехом, желали процветания его компании. Это было необыкновенно приятно.
Раздавая визитки и улыбаясь ослепительно во все стороны, Станислав ощутил высочайшую степень уверенности в себе. Теперь он обязательно справится с неприятным сюрпризом, который подкинула ему жизнь. Очень скоро все образуется! На самом деле он везунчик, любимец судьбы, правду про него говорят. И все снова сложится само по себе, даже без особых его усилий.
Косвенным свидетельством его правоты служил тот факт, что за весь день ему ни разу не позвонила Свенцицкая, не выдвинула никаких ультиматумов. И Лера тоже молчала. Значит, все нормализуется! Сейчас они обе спокойно все обдумают, придут в себя… А потом он обо всем договорится с ними, и снова все будет хорошо. Во всяком случае, восхищенные глаза провинциальных участников конференции внушали ему уверенность в этом. Одна из наиболее смелых дамочек, употребив перед этим для храбрости изрядное количество алкоголя, подошла к нему и фактически прижалась своим пышным бюстом к его плечу:
— Станислав Георгиевич! Я восхищена! Вы такой прекрасный руководитель. — Дама томно вздохнула, закатила глаза и протянула ему визитку с вписанным от руки номером мобильного телефона. — Может быть, вы мне как-нибудь позвоните. Меня зовут Ольга Владимировна. Я бы с таким удовольствием с вами пообщалась, обсудила производственные вопросы нашего отделения…
— Непременно! — Вознесенский кивнул небрежно и неожиданно подмигнул ей.
Все это, безусловно, было очень приятно. У Станислава вдруг возникло острейшее мальчишеское желание отомстить своим обидчикам — Ирене, Лере, тому субъекту во сне, заставившим его испытать столько неприятных эмоций. Он им покажет, кто на самом деле хозяин ситуации!
— Могу я пригласить вас к себе на чашечку кофе? — обратился он к пышногрудой даме.
— Обожаю кофе! — С той моментально слетел хмель, и она замерла, всем своим видом выражая абсолютную готовность. На самом деле, она даже и не мечтала о таком счастье.
— Тогда едем!
В машине Вознесенский выслушал столько хвалебных слов в адрес своей персоны, что ему даже стало как-то неловко. Так бывает, когда объедаешься сладким, — начинает тошнить. Пока дама знакомилась с уборной в квартире Станислава, он торопливо сгребал и рассовывал по ящикам вещи Леры. Незачем новой знакомой знать о ее присутствии.
Дама тем временем быстренько скинула люрексовую кофточку, оставшись в шелковой блузке ужасной расцветки.
— А где же обещанный кофе? Хотя я предпочитаю водку!
Вознесенский поморщился, но принес из бара початую бутылку. Дама залпом опрокинула рюмку, следом — еще одну и довольно хихикнула:
— Вкусная у тебя водка!
Станислав не нашелся что ответить. Тем временем дама развалилась на диване, широко раздвинув пухлые ноги. Вознесенский заметил длинную стрелку на ее чулке.
— Такой крупный бизнесмен, интересный мужчина — и не женат. Странно по нашим временам. Почему? — призывно улыбаясь, томно поинтересовалась дама. Одной рукой она гладила себя по массивному бедру.
— Не успел. Все время работаю, некогда было…
— Бедненький. Наверно, соскучился по женской ласке? — Гостья с трудом расстегнула пуговицы на блузке и привлекла к себе Станислава.
Он положил голову на ее большую грудь и прикрыл глаза. По сравнению со вчерашним днем все было не так уж и плохо. Правда, от дамы изрядно попахивало потом, перегаром и дешевыми духами, но с этим можно было смириться. Главное, что она не устраивала истерик и принимала его таким, какой он есть.
— Мой котеночек! — Гостья, несмотря на подпитие, весьма ловко справилась с застежкой на его брюках. Чувствовалось, что у нее имелся обширный опыт не только по производственной части! Вознесенский не сопротивлялся.
Через мгновение активная новая знакомая уже уложила Стаса в горизонтальное положение и тяжело уселась сверху. «Не раздавила бы», — подумалось ему. Попрыгав на нем какое-то время с ужасными стонами, дама наконец отвалилась и затихла.
Станиславу отчего-то совершенно не хотелось, чтобы она оставалась у него на всю ночь. От ее присутствия в доме стало мерзостно.
— Слышь, подруга, давай одевайся и уходи по-быстрому. Концерт окончен.
Дама полуоткрыла глаза и пьяно улыбнулась:
— Дорогой, неужели ты прогонишь меня на ночь глядя? Ну куда я пойду? Мне так хорошо с тобой! — И она сделала попытку обнять Вознесенского за шею. Тот насилу освободился.
— Давай, давай, собирайся. Сейчас вызовем тебе такси — и гуд-бай, беби!
Дама обиженно заворочалась, но, обнаружив на полу разбросанные предметы своего туалета, начала-таки одеваться. С большим трудом она была экипирована, причем блузка у нее оказалась каким-то образом надетой задом наперед. Но на переодевание времени не было. Да и кого это интересует ночью!
— Давай, давай, как там тебя! Машина уже внизу… Скажешь, куда тебя отвезти.
— Ну до свидания, милый!
Нечаянная подруга еще раз обслюнявила лицо и шею Станислава, тот брезгливо утерся и закрыл за дамой дверь. По лестнице что-то прогрохотало, — видимо, на ногах ей удержаться все же не удалось. Но это уже были совсем не его проблемы…
Спровадив гостью, Станислав принял душ, улыбаясь и хмурясь одновременно. Такое вот приключение! Есть еще порох в пороховницах. Хотя он, наверно, на самом деле стал слегка староват для подобных экспромтов. Не заводили они его, как раньше. С такими мыслями он и завалился наконец в постель и сразу же уснул.
Ближе к четырем утра он вдруг очнулся от тяжелого удушья, как будто кто-то с усилием сдавливал ему шею железной петлей. Все тело ломило, лоб горел, по рукам и ногам то и дело пробегали судороги. В области сердца ощущалась такая тяжесть, словно туда положили каменную плиту. В районе макушки закручивался вихрь, казалось, что кто-то влез в голову острым металлическим предметом и теперь ковыряется в мозгах. Любое движение причиняло немыслимую боль. Вознесенский застонал.
В первое мгновение он подумал, что умирает, и ему стало мучительно страшно. Потом оказалось, что болезненное состояние имеет протяженность во времени и различные оттенки.
Иногда накатывало такое головокружение, что к горлу подступала тошнота, а сердце принималось бешено колотиться, выпрыгивало из груди, а потом вдруг резко замирало, словно собираясь окончательно остановиться. Из жара бросало в холод, предметы принимали немыслимые очертания, двоились, троились, кружа хороводы вокруг постели страдальца. Где верх, где низ, было совершенно непонятно. В таком мучительном состоянии Стас протянул несколько часов, которые показались ему вечностью, после чего боль стала понемногу утихать, но не исчезла окончательно. Еще через некоторое время Вознесенский окончательно понял, что кризис миновал. Он взглянул на часы. Было начало одиннадцатого, в офисе его уже должны были ждать люди. Еле-еле шевеля многопудовой головой, Вознесенский дотянулся до телефона и набрал номер приемной. У него была такая слабость, что все тело казалось ватным, трубку он удерживал с усилием.
