Капкан для волка (СИ) - Новик Мария (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Но в той комнате была не она с другим… А он с другой, пусть даже с горничной, к которой не было никаких чувств, кроме самых низменных.
И это стало концом всему. По-другому Илья и не думал.
Глава 34
Пушистый снег медленно укрывал воздушным покрывалом город, обледенелый и простуженный. Ранний закат загораживали собой низкие тучи, который надвигались, угрожая метелью. Вскоре поднялся ветер. Он закружил снежинки в неистовом вихре, заметая дороги и стучась в окна буйными порывами.
Прошла уже неделя после злосчастного падения. Алина лежала на кровати, буравя взглядом потолок. Обширный синяк начинал проходить, но часть лба по линии роста волос и висок до сих пор были окрашены в синий с красноватой каймой.
Багирова только недавно проснулась, но вставать не хотела. Голова по-прежнему кружилась хоть и не сильно, мысли носились в воспалённом сознании, словно стая птиц. Одна сменяла другую. Каждая последующая тяжелее предыдущей.
Девушка отгоняла воспоминания об Илье, но они возвращались с новой силой, спеша ранить обладателя острыми иглами как можно больнее.
«Скотина, сволочь, бабник», – поносила студентка Волкова, продолжая мучить себя при помощи собственной памяти.
Чувства смешались в один огромный ком, который давил на разбившееся в дребезги сердце. Предположение: «А что, если он делал так постоянно, когда меня не было рядом?» уничтожало последние остатки влюблённости.
– Я его не люблю, не люблю, – настраивала себя Багирова, исследуя глазами каждый угол комнаты. «Я люблю его», – отвечало второе «Я», которое по-прежнему тянулось навстречу прекрасным чувствам, растоптанным, но всё же живым.
Устав бороться с собой, студентка встала. Новая волна головокружения накрыла, укладывая обратно в постель. Но переборов неважное состояние, Алина всё же поднялась. Стены с потолком перестали двигаться, зрение восстановилось.
– А ну, лежать! – рявкнула в дверях Таня. В руках стакан воды и таблетки. Сводная сестра пришла как раз вовремя. Но попытка нарушить постельный режим провалилась.
– Отстань! – отмахнулась девушка, опираясь на спинку кровати.
Она всё ещё боялась упасть, как было ещё пару дней назад, когда она, проснувшись после кошмаров, в которых бесчисленное количество раз всплывала всё та же картина, где Илья имеет горничную в той злополучной комнате.
Но сейчас ноги не подкашивались, держали крепко.
– И таблетки выкинь. Меня от них воротит, – прошипела она.
На самом деле её воротило от другого: именно Илья всучил Лебедевой пакет с ворохом упаковок, купленных в аптеке по рецепту врача.
– Да щас, бегу и тапочки теряю! – новая попытка покомандовать Алиной. – Нравится тебе это или нет, но ты будешь пить эти таблетки. Иначе я позвоню твоей тётке. Номерок нашла на столе. Из сумки вывалился твоей.
– Ты не посмеешь, – озадаченно произнесла старшекурсница, заранее зная: если Танюша что решила, она сделает, даже не подумав о последствиях.
– Уверена? – ухмыльнулась Лебедева.
– Вот же…
– Да, да. Скотина, предательница и так далее, что запрещено цензурой, но разрешено матерным словарём, – проговорила девушка. – Ложись давай. Надо курсом пропить лекарства. Зря ты отказалась от наблюдения в больнице.
Алина и не думала отнекиваться и врать, что сделала это из собственного эгоизма. И без слов понятно, почему девушка подписала отказ. Илья. Он бы не отстал. Надоедал своим постоянным присутствием, назойливой заботой. А студентка хотела играть по своим правилам, на своей территории. В квартиру Волков не войдёт, пока его не пропустят, а в палату будут шастать все, кому не лень, включая богатенького мальчика.
С долей ненависти и презрения Багирова заметила, что снова думает о нём. О его серо-голубых глазах, что смотрят в самую душу, о губах, чувственных и властных, о подтянутой фигуре… о той грациозности в походке, о нежности в сексе и…
«Я его не люблю. Не люблю», – снова продолжила настраивать себя старшекурсница, но мысли становились навязчивее.
– Нам надо сменить обстановку, – заявила вдруг она.
– За каким надом? – ошарашенно спросила Таня. Она с видом надзирателя стояла напротив, настойчиво держа раскрытую ладонь с таблетками перед Алиной. – Тебе нельзя нику…да… – И тут она поняла, чего хочет сестра.
– За таким. Тебе не понять, – грубо ответила Багирова.
– Не язви. Не поможет, – спокойно парировала в ответ первокурсница. – Выпей лекарство и отдохни. Прогуляемся немного. Но если тебе станет плохо, – предостерегла она, – даже если просто закружится голова – то мы едем домой.
Алина бросила недобрый взгляд на сестрёнку и согласно кивнула. Всё равно Таня не отстанет. Даже со скандалом, с непреодолимой наглостью и прочими инструментами воздействия, но запихнёт таблетки в рот.
***
Новогоднее настроение окутало город. Нескончаемые пробки, очереди, непрекращающийся гул голосов, все время о чём-то говорящих – преддверие праздника не бывает скучным и однообразным. Извечная суета, напряжение, работа. И это несмотря на метель.
Илья сидел за столом, подперев голову рукой. Он пустым взглядом пялился в экран ноутбука, на котором открыт документ с названием дипломной работы. Курсор мигал на пустом белом фоне, обрамлённом рамкой панели управления.
Парень думал вовсе не о предстоящем веселье, которое уже сегодня состоится, не о дипломном проекте… О ней. Все мысли только об Алине. Она засела студенту в голову, словно заноза под кожу. Каждый раз, как Волков теребил тонкие иглы воспоминаний, в груди отдавалось болью, а в душе только больше разрасталась пустота.
Винить в случившемся некого. Лишь себя. За то, что не ценил, за то, что играл, за то, что разбил сердце. Безжизненные осколки больше не склеить, не придать первозданный вид. Шрамы всю жизнь будут напоминать о том, что произошло.
Прошла неделя после того, как Алину доставили домой. Она очень плохо себя чувствовала. Несколько раз пришлось остановиться, потому что её сильно тошнило и кружилась голова.
Сначала девушка наотрез отказывалась ехать в одной машине с Ильёй. Несмотря на неважное состояние, она противилась, словно ей предлагали пройти в клетку ко льву и дать ему себя сожрать.
Олег еле уговорил студентку, руководствуясь вескими доводами: в вагоне метро ей может стать плохо, и никто не поможет. Современное общество жестоко – люди готовы смотреть, как другой человек мучается, лишь бы запечатлеть уникальные кадры, но никто не удосужится спросить, никто не соберётся хотя бы вызвать скорую.
