Стильная жизнь - Берсенева Анна (книга жизни .txt) 📗
Диваны, столики и кресла были расставлены так умело, что здесь могло разместиться множество гостей, и при этом не казалось, будто находишься в ресторане. Картины, которыми была увешана вся студия, не просто висели на стенах, а располагались в глубоких нишах – каждая в отдельной.
Аля подошла к одной из них, чтобы разглядеть получше, но споткнулась об одну из ступенек и едва не упала.
– Осторожно! – Илья, которого она потеряла было из виду, подхватил ее под руку. – Федька, голову у тебя тут можно сломать, – крикнул он. – Прямо пересеченная местность какая-то!
– Погоди, – загадочно улыбнулся Федор.
В руках он держал небольшой дистанционный пульт, как будто собирался включить огромный телевизор, стоящий в углу. Но вместо этого вдруг повернулись жалюзи на окнах, и в комнате стало совсем темно.
– Правильно, Федюк, – одобрил чей-то голос. – Ну-ка, девочки, где вы тут?
Свет зажегся через полминуты – но какой свет! Лампочками была подсвечена каждая ступенька, каждый выступ стен; от этого таинственного света мерцали звезды, которыми был причудливо разрисован пол. Казалось, мерцал даже прохладный воздух студии. Фантастичность, таинственность обстановки усиливалась оттого, что включилась и подсветка висящих в нишах картин.
– Впечатляет! – услышала Аля Венькин голос и, приглядевшись в полумраке, увидела его самого. С огромным бокалом, наполненным явно не минералкой, Венька сидел на светящейся ступеньке. Але показалось почему-то, что он похож на средневекового трубадура. – Молодец, Федор, это уже не башенки с бойницами.
– А то! – довольно ответил Федор. – Дизайнер израильский, еще б он сделал плохо за такие бабки.
– За такие бабки мог бы и здесь найти, – усмехнулся Венька. – Или хоть Костю из Америки вызвать, он вполне теперь за иностранца проканает, у него и студия на Манхэттене будь-будь.
Гости разбрелись по студии, рассматривали картины, продолжали выпивать и закусывать, болтали. Незаметно включилась музыка, и мелодия была подобрана такая, чтобы приятные звуки не мешали общаться.
Аля хотела спросить о чем-то Илью и уже направилась к нему, как вдруг заметила, что Светлана стоит рядом с ним и смотрит на него в упор. То ли свет так падал на ее лицо, то ли просто Аля присмотрелась получше, – но теперь она видела, что лицо у Светланы блеклое, словно выцветшее, и почти сливается с длинными прямыми волосами.
Казалось, Илья почувствовал взгляд своей бывшей жены и повернулся к ней, не долив до края рюмку водки.
– Ну, что тебе? – спросил он; раздражение ясно слышалось в его голосе.
Аля отошла за выступ стены, чтобы не принимать участия в беседе. Впрочем, Светлана, судя по всему, и не предполагала ее участия; она вообще не смотрела в Алину сторону. Илья тоже ее не видел.
– Мало ли, – усмехнулась Светлана. – Впечатлениями твоими, например, хочу поинтересоваться. Как тебе Федин домишко?
– Хорошо, – кивнул он. – Еще какие будут вопросы?
– Пора бы уж и тебе обзавестись, – вместо ответа заметила та. – Так и будешь всю жизнь в папиных двух комнатах ютиться? Денег, что ли, не хватает, или девица еще не стационарная?
– Слушай, Светка, твое какое дело? – рассердился Илья; его прозрачные глаза сверкнули в полумраке, как у тигра. – Накачалась уже или обкурилась? Говори давай, если есть что, а нет – отваливай.
– Да я, может, сейчас вообще уезжаю, – то ли лениво, то ли пьяно протянула Светлана. – Меня Роб приглашает… – Она помедлила, ожидая реакции, но, не дождавшись, сказала: – Сыном мог бы поинтересоваться, между прочим.
– Какая мамаша нашлась, – усмехнулся Илья. – Любо-дорого смотреть! У кого интересоваться – у тебя, что ли? Я неделю назад Лидии Алексеевне звонил, так что, по-моему, больше о нем осведомлен, чем ты. Или тебе деньги нужны? – догадался он.
– Деньги всегда нужны, – хмыкнула она. – Да что ты еще можешь спросить!
– Сколько? – спросил Илья, доставая большой кожаный бумажник.
– Сколько не жалко, – улыбаясь странной улыбкой и глядя прямо в его каменно-прозрачные глаза, медленно произнесла Светлана. – Во сколько ты меня теперь оцениваешь?
– По-моему, я тебе не за ночь любви плачу, – заметил он.
– А за что? – вдруг спросила она. – Нет, мне просто интересно! Алименты ты выдал неделю назад, я наглым образом подкатываюсь к тебе, требую денег – и ты даешь, как будто так и надо! За что, можешь ты мне сказать?
Илья молчал, прищурившись и глядя на свою жену.
– Спокойствие дорого стоит, – медленно, раздельно произнес он наконец. – Я тебе плачу и буду платить за то, чтобы не видеть твоих пьяных скандалов. А также и трезвых. Усвоила? Больше мне ни-че-го от тебя не надо.
– Конечно, что тебе теперь от меня может быть надо! – воскликнула Светлана. – Все выжал…
В голосе ее закипали слезы. Судя по всему, Илью ожидал тот самый скандал, за отсутствие которого он собирался заплатить.
Глаза у Ильи сузились и стали похожи на желтые молнии.
– Я тебе что, непонятно объяснил? – протянул он. – Я тебе сказал: сумму называешь, получаешь свое и отваливаешь. Светка, ты знаешь, я не посмотрю, что люди кругом…
Замерев за выступом стены, Аля слушала этот негромкий диалог.
– Ладно, давай. – Ей показалось, что Светланин голос как-то обмяк и слезы в нем высохли – осталась только глухая, безнадежная усталость. – Давай, сколько дашь…
– Вот так бы и сразу, – спокойно сказал Илья. – Я же знаю, что кокс подорожал, чего ж ты выкобениваешься. Хватит? – поинтересовался он, кладя в ее ладонь несколько зеленых купюр.
– Смотря на сколько, – прежним насмешливым тоном ответила она. – Будь здоров, супружник!
Аля забыла, что хотела спросить у Ильи.
Она не понимала, что такого было в этом, случайно ею услышанном, разговоре. Она не понимала, что такого было в сегодняшнем спектакле, в удивительных Ольгиных глазах и движениях. Что такого было в роскошном доме со звездным полом и картинами в нишах. Что такого было в ее жизни. Почему жизнь вдруг стала ей казаться пустой…
Вместо того чтобы подойти к Илье, она вышла из-за выступа стены и направилась к одному из столиков с выпивкой. Наверное, напитки постоянно пополнялись, иначе трудно было представить, как это через час после начала вечеринки на нем могли сохраниться полные бутылки.
Конечно, их принесли недавно. Взяв в руки бутылку виски, Аля почувствовала, какая она холодная – как будто во льду только что стояла. Она налила виски в высокий бокал, поискала глазами какую-нибудь воду, не нашла – и выпила не разбавляя, залпом, благо сегодня уже не в первый раз.
Она ожидала, что хмель принесет успокоение – то самое, которое она почувствовала, выпив водки в каминном зале. Но теперь с ней происходило нечто совершенно противоположное. Голова не закружилась, как прежде, а наоборот – прояснилась, загудела, ее точно обручами кто-то сжал.
Аля почувствовала, что сейчас закричит, затопает ногами, бросится ничком на пол или сделает еще что-нибудь дикое, бессмысленное. Она даже присела на какое-то изогнутое неудобное кресло, изо всех сил вцепилась в подлокотники, чтобы удержать рвущийся изнутри крик.
Пальцы у нее мгновенно онемели, но напряжение не спадало – наоборот, тем сильнее сковывало душу, чем крепче разбирал хмель. Шум вокруг становился тише, тише, он почти совсем затих, Але казалось, что она находится в безвоздушном пространстве, которое постепенно заполняется каким-то невыносимым гулом. Этот гул ей и хотелось разбить, разрушить собственным криком. Она почувствовала, что больше не может сдерживать крик, и, собрав все силы, встала, отпустила холодные подлокотники.
Хорошо, что в студии по-прежнему стоял полумрак. Пошатываясь, пробираясь между людьми, кого-то хватая за руки или толкая, спотыкаясь о чьи-то ноги, Аля дошла до двери.
Ванную она нашла чудом: просто, наверное, в этом доме удобства были расположены так, что их и искать не приходилось. Аля долго ощупывала стену в поисках выключателя, потом долго крутила массивную золотую ручку, пока наконец смогла открыть дверь.
