Далекий мой, единственный... [ «Не могу тебя забыть»] - Алюшина Татьяна Александровна
– Я, знаешь ли, очень неловко себя чувствую! – не дала сбить себя с толку Юлька. – Давай договоримся: если я остаюсь здесь, ты будешь предупреждать своих подруг, что живешь с сестрой.
– Хорошо! – легко согласился он.
Определившись, как себя вести с девушками Кирилла, Юлька почувствовала себя непринужденно и, сталкиваясь с ними, лучезарно улыбалась и сразу представлялась:
– Здравствуйте, я сестра Кирилла!
Постепенно она так свыклась с ролью сестры, что стала сама воспринимать себя таковой, так оказалось спокойнее и удобнее. Но однажды произошел смешной казус с ее мнимой родственной связью.
Юлька пришла с работы около восьми вечера, для нее это совсем уж рано, но сегодня выдался очень напряженный день, она несколько часов сидела, скорчившись на полу, внося срочные дополнения и изменения в проект прямо на месте ремонта. Спина болела, ноги гудели. Сбросив туфли в прихожей, Юлька босиком прошла в кухню и остановилась на пороге от неожиданности.
За столом сидел Кирилл в компании неизвестной женщины. Незнакомка Юльку поразила – натуральная блондинка, с зелеными яркими глазами, тонкими классическими чертами лица, стройная. Держа идеально ровной спину, она сложила перед собой на столе узкие аристократические кисти рук с длинными тонкими пальцами. Очень стильная, изысканная, холеная и… прекрасная! Да, да, именно так подумала о ней Юлька – прекрасная! У нее руки зачесались, так захотелось немедленно нарисовать портрет этой незнакомки, ее лицо просилось на полотно, а Юлька уже видела, как, в каком ракурсе и свете, ее надо писать.
Определить возраст женщины оказалось невозможно, но было понятно, что она старше Кирилла, и намного, лет на десять, пожалуй. Странно. Кирилл предпочитал девушек младше себя, у него, насколько знала Юлька, и ровесниц-то не было.
Они сидели за накрытым торжественно столом – небольшой букетик роз в центре, две свечи в высоких подсвечниках, полная сервировка, бутылка дорогого вина.
Юлька растерялась и от неожиданности понесла всякую «пургу»:
– Вы не беспокойтесь, я сестра Кирилла!
– Странно, – ответила дама красивым грудным голосом, не окрашенным эмоциями.
Она взяла бокал, не спеша поднесла к губам, сделала глоток и так же медленно, величественно поставила его на место. Юлька зачарованно смотрела на руку дамы, только не открыв рот, так ее поразили и голос женщины, и ее плавные движения.
– Насколько мне известно, – продолжила незнакомка свою мысль, – я родила только одного ребенка – Кирилла, и в нашей семье больше не было детей, никаких двоюродных или троюродных братьев и сестер у него нет.
– Юль, знакомься, моя маман, и зовут этого ангела Карелия.
– Благодарю за «ангела», – улыбнулась женщина, позволив себе окрасить голос эмоциями.
– О, господи! Как неудобно получилось! – смутилась Юлька, не зная, куда деваться со стыда.
– Не стоит так переживать, Юля, – успокоила дама.
– Я сейчас все объясню! – сделала попытку исправить положение Юлька.
– Расслабься, Юлик! – рассмеялся Кирилл. – Кара свой человек, весьма современных взглядов! И я уже все объяснил.
– Садитесь, Юлечка, – предложила «свой человек». – Если вы заметили, прибор для вас приготовлен.
Юлька плюхнулась на стул, рассматривая Карелию с более близкого расстояния. Заметив столь пристальный интерес, Карелия приподняла вопросительно одну бровь, точно таким же движением, как делал это Кирилл.
– Мне хочется вас нарисовать, у вас лицо создано для картины, – объяснила Юлька.
– А вы умеете?
– Умеет, умеет! – сказал Кирилл, наливая Юльке вино в бокал. – Еще как! Если ты ее попросишь, она покажет тебе свои работы. Как специалист могу сказать – хороши! Очень хороши!
– Тогда я попрошу, – пообещала Карелия и подняла бокал, предложив тост: – За знакомство. И, Юлечка, давайте обойдемся без брудершафтов и сразу перейдем на «ты».
– Не знаю, мне будет трудно, – призналась Юлька.
– Кара! Прекрати пугать Юльку своим светским тоном! – потребовал Кирилл.
– Ну ладно! – звонко рассмеялась Карелия, сразу став моложе, и в ее зеленых глазах блеснули чертики. – Давайте, дети, рассказывайте, как живете!
Юлька приняла в сердце эту женщину сразу и безоговорочно, влюбившись в нее и проникнувшись к ней огромным уважением. Карелия оказалась совершенно необыкновенной – богатая светская львица, при этом жизнерадостная, живая и очень молодая.
Духом, а впрочем, и всем остальным!
Она никогда не работала и четыре раза выходила замуж. Первый муж, отец Кирилла, очень известный художник, был намного старше Карелии и умер давно, когда Кирилл был еще совсем маленьким. Второй оказался учеником первого, не менее известным, но только скульптором. Однако он эмигрировал за границу еще в те, советские, времена. Карелия отказалась наотрез ехать с ним, она нигде не хотела жить, кроме Санкт-Петербурга, тогда Ленинграда. В связи с чем у нее возникли проблемы с властями. Чиновник из министерства, занимавшийся оформлением ее развода с нелегальным эмигрантом, и стал ее третьим мужем, переходным этапом между вторым и четвертым, как, смеясь, рассказывала Карелия. Это он познакомил жену на министерском приеме со своим начальником, который стал ее четвертым и, как она говорила, окончательным мужем. За коим Карелия и находилась сейчас благополучно замужем. Он умудрился пережить все постперестроечные изменения и в данный момент, по словам Кирилла, стал очень «крутым» дядечкой, в какой именно области, Юлька не поняла, а уточнять не захотела.
Карелия согласилась позировать для портрета. Юлька аж пищала от удовольствия, когда писала его. Она так увлеклась, что порой забывала спать и есть, и работу забросила, что вызвало недовольство Дениса, но закончила портрет быстро, за несколько недель.
Карелия брала картину домой, показать мужу, и портрет ему так понравился, что он его купил, отвалив Юльке целую кучу денег, которые приехал отдать самолично.
– Ну, покажите мне этого художника! – услышала Юлька громкий насыщенный бас, разливавшийся по всей квартире.
Постучавшись, к ней в кабинет вошел огромный солидный дядька, пропустив вперед казавшуюся миниатюрной на его фоне Карелию, и взял в ладони Юлькину руку.
– Благодарен и очень доволен! Портрет понравился, удался, вы талант! – произнес он несколько пафосно.
Гость отпустил ее ладонь и полез в карман пиджака, доставая портмоне.
– А талант должен оплачиваться.
– Я не хотела продавать портрет, – промямлила Юлька.
– И разговору быть не может! Как это не продавать? Для чего ж тогда рисовать?
– Я хотела его себе оставить, мне он очень нравится.
– Мне тоже! – громко, широко рассмеялся муж Карелии. – А я больше и го-о-ораздо богаче! Берите деньги, барышня, портрет я вам все равно не отдам!
– Леша, что ты пугаешь девушку? – видя Юлькино смятение, вступилась Карелия. – Но портрет мы тебе, Юлечка, не отдадим, это точно!
Ее муж отсчитал и протянул Юльке небольшую пачечку долларов.
– Да вы что?! – возмутилась Юлька. – Я не такого уровня художник!
– Зато моя жена такого уровня, и мне за ее портрет, знаете ли, платить меньше не пристало!
– Бери, Юля, и не спорь! Тебе же деньги нужны! – распорядилась Карелия.
Да, деньги ой как были нужны. Денис обиделся, встал в позу, считая, что Юлька бросила работу на последнем этапе. Но, если честно, она сделала практически всю работу, о которой они договаривались, и многое сверх того, но Денис расслабился, используя ее, и вдруг выяснилось, что надо вкалывать над проектом, а не только отдавать указания. Ему, как говорится в известном фильме: «Вожжа под мантию попала», он позвонил и холодным, официальным тоном сообщил, что больше в ее услугах не нуждается.
Впрочем, в тот момент Юльке было безразлично. Она вся с головой погрузилась в работу над портретом Карелии и могла думать только об этом. Но, закончив картину, расстроилась, пыталась что-то объяснить Денису, уж больно ей не хотелось никаких недоразумений, испорченных отношений с ним и с Людкой соответственно. Она готова была ринуться замаливать грехи и доделать весь проект до конца. Но Кирилл остановил.
