Калейдоскоп - Стил Даниэла (читать книги без txt) 📗
Странное дело. Временами Мари-Луиза кого-то ей напоминала, но Александра не могла понять, кого. Может, Анри?.. Или… Она постаралась об этом не думать, сняла халат, приняла ванну и легла в кровать с новой книгой.
В первом часу ночи Анри наконец вернулся. Александра услышала шаги у него в спальне, потом он зашел к ней пожелать спокойной ночи.
– Еще не спишь?
Она с улыбкой кивнула. Ей нравилось ждать его. Иногда Анри ночью становился менее чопорным, охотнее делился с ней своими идеями, планами или проблемами.
– Как провел вечер?
– Хорошо.
Он, казалось, искал ее взгляда, а потом сказал нетипичные для него слова, которые, однако, принесли Александре огромное облегчение и избавили ее от подозрений;
– Мне надо было взять тебя с собой. Один я скучал весь вечер.
Александра не привыкла к таким комплиментам. Она. улыбаясь, похлопала рукой по краю кровати, предлагая осу сесть, а когда Анри выполнил ее пожелание, наклонилась и поцеловала его.
– Спасибо, Анри. Я по тебе тоже скучала..
Говорила она ласково с той особой улыбкой, которая всегда его так трогала.
– Я сегодня очень славно провела время с девочками.
Мари-Луиза такая серьезная и взрослая, а Аксель все еще… ну, в общем, она еще маленький ребенок.
Александра засмеялась, и ее супруг не удержался от улыбки. Он тоже ими гордился, хотя и не показывал этого.
– Они хорошие девчушки, – согласился Анри и, наклонившись, поцеловал жену в шею. – Прямо как их мамочка… ты тоже хорошая девочка, моя дорогая.
Александра обожала слушать такие ласковые слова, они грели ей душу.
– Что ты говоришь?.. И всего-то?..
Она лукаво улыбнулась; Анри лег рядом с ней, стал ласкать ее грудь и страстно целовать. В этот вечер он собирался провести время перед сном за деловыми бумагами, но Александра была необыкновенно обворожительна, когда так лежала, на серо-розовых простынях, в своей розовой атласной ночной рубашке. Ему порой трудно было выразить словами, как много она для него значила, легче – Почему папа уехал без тебя? – как ни в чем не бывало спросила любопытная Аксель с набитым ртом. Мари-Луиза неодобрительно нахмурилась.
– Невежливо задавать такие вопросы, – пристыдила она сестру.
Александра улыбнулась:
– Ничего. Иногда у вашего палы деловые ужины, куда он предпочитает ходить один.
– А там очень скучно?
Любопытству Аксель не было предела.
– Бывает, – рассмеялась Александра. – Я предпочитаю ужинать здесь, с вами.
– Это хорошо, – просияла Аксель и объявила, что у нее шатается зуб.
Мари-Луиза, взглянув на сестру, с отвращением поморщилась. Для нее это было уже пройденным этапом. Тем большее возмущение у нее вызвало предложение малышки продемонстрировать шатающийся зуб.
– Перестань! Мне противно! Она скривилась.
Александра, глядя на них, улыбалась. Для нее не было счастливее минут, чем время, проведенное с дочерьми. После ужина она немного побыла в комнате Мари-Луизы, которая рассказала ей о своей новой подруге, потом почитала сказки Аксель, произнесла с девочками вечернюю молитву, поцеловала обеих и вернулась к себе.
Странное дело. Временами Мари-Луиза кого-то ей напоминала, но Александра не могла понять, кого. Может, Анри?.. Или… Она постаралась об этом не думать, сняла халат, приняла ванну и легла в кровать с новой книгой.
В первом часу ночи Анри наконец вернулся. Александра услышала шаги у него в спальне, потом он зашел к ней пожелать спокойной ночи. – Еще не спишь? Она с улыбкой кивнула. Ей нравилось ждать его. Иногда Анри ночью становился менее чопорным, охотнее делился с ней своими идеями, планами или проблемами.
– Как провел вечер?
– Хорошо.
Он, казалось, искал ее взгляда, а потом сказал нетипичные для него слова, которые, однако, принесли Александре огромное облегчение и избавили ее от подозрений:
– Мне надо было взять тебя с собой. Один я скучал весь вечер.
Александра не привыкла к таким комплиментам. Она, улыбаясь, похлопала рукой по краю кровати, предлагая ему сесть, а когда Анри выполнил ее пожелание, наклонилась и поцеловала его.
– Спасибо, Анри. Я по тебе тоже скучала.. Говорила она ласково с той особой улыбкой, которая всегда его так трогала.
– Я сегодня очень славно провела время с девочками. Мари-Луиза такая серьезная и взрослая, а Аксель все еще… ну, в общем, она еще маленький ребенок.
Александра засмеялась, и ее супруг не удержался от улыбки. Он тоже ими гордился, хотя и не показывал этого.
– Они хорошие девчушки, – согласился Анри и, наклонившись, поцеловал жену в шею. – Прямо как их мамочка… ты тоже хорошая девочка, моя дорогая.
Александра обожала слушать такие ласковые слова, они грели ей душу.
– Что ты говоришь?.. И всего-то?..
Она лукаво улыбнулась; Анри лег рядом с ней, стал ласкать ее грудь и страстно целовать. В этот вечер он собирался провести время перед сном за деловыми бумагами, но Александра была необыкновенно обворожительна, когда так лежала, на серо-розовых простынях, в своей розовой атласной ночной рубашке. Ему порой трудно было выразить словами, как много она для него значила, легче было продемонстрировать это здесь, в приглушенном свете ее спальни.
Анри дорожил часами, проведенными с ней в постели, ночами любви, после которых он под утро на цыпочках возвращался к себе в спальню. Анри связывал с ней большие надежды… Хотел, чтобы она стала воплощением всего, о чем он когда-либо мечтал, и именно поэтому на ней женился. Он никогда бы не женился на женщине менее достойной, чем Александра. Дочь графа де Борне происхождением и воспитанием идеально подходила ему в жены; четырнадцать лет совместной жизни подтвердили правильность его выбора. Анри гордился ею и тем, чему ее научил. Александра была идеальна во всех отношениях, он хотел бы видеть ее на пьедестале… кроме тех редких моментов объятий в ее постели… тут он мог позволить ей быть немножко другой, именно в эти минуты…
Откинувшись на подушку, Анри взглянул на жену, которая светилась счастливой улыбкой, повернулся на другой бок и уснул, ощущая полное удовлетворение.
Глава 11
«Ситроен», управляемый шофером, проехал по мосту Александра III на левый берег Сены, миновал площадь Инвалидов и оказался на рю де Варенн. Именно здесь Александра всегда чувствовала себя дома. Для нее приезд в особняк родителей, не уступавший по красоте резиденции на авеню Фош, по-прежнему означал возвращение в родные стены.
