Любовь и Боль (СИ) - "Чинара" (электронные книги без регистрации txt, fb2) 📗
— Э! Они реально сосутся! — негодующе вскрикнул Фабио, вернув меня в реальность.
— Кэп. — хмыкнул Тито.
— Мы сами видим! — отрезал Гаспар. — Дома мелкая получит.
Сладкая парочка села в машину и уехала, оставляя после себя мои болезненные подростковые недо-мечты и отвратительный вкус химозного леденца.
*
— Хватит мешать Райану есть! — голос Беатрис застает Гаспара врасплох, и он роняет телефон на пол. А мой, наоборот, начинает звонить. Встаю со стола и, извинившись, выхожу в сад.
— Мальчик мой, ты опять у усыновившей тебя семьи? — шутит в трубку Хелен.
— Да. Ревнуешь? — смеюсь в ответ.
— Мать не хочешь навестить?
— Навещал не так давно. — голос, независимо от меня, наполняется льдом.
Связь с матерью я поддерживаю, но мое отношение к ней нельзя назвать прежним.
Хелен знает все подробности. После того, как я рассказал ей истинную историю Аманды Стил, то задал вопрос:
— Ты знала, что моя мать такая сука?
Она тогда подняла брови и откровенно удивилась:
— А она разве когда-то это скрывала?
— Для тебя есть проект. — по нервным ухабам в ее голосе, понимаю, что к чему.
— Опять какой-то подонок? — с тех пор, как вышла та лживая статья, меня приглашают либо на роли психопатов, либо откровенных козлов.
По странности, женщины, пытающиеся забраться ко мне под одеяло стали еще навязчивее, и я получаю письма с уверениями выполнить самые неожиданные мои желания. Некоторые перечитываю дважды, потому что даже моя испорченная натура задается вопросом: «И так тоже?».
— Пожалуйста, Райан, хотя бы почитай сценарий. Там не все так плохо. У героя тяжелое прошлое. И если верно обыграть, то перетянешь на себя внимание публики. Поверь мне, красавчик, ты сможешь.
— Хелен, я не…
— И тебе не надо сбривать бороду! — в прошлый раз они потребовали сбрить мой качественный барбэр-проект, и я послал их по словам агента слишком душевно и искренне. — Наоборот, они в восторге от твоего образа.
— Хелен..
— Отправила тебе сценарий на почту! Режиссер и все утвержденные актеры засекречены, узнать ничего нельзя. За конфиденциальность подписалась отдельно, поэтому будь душкой, не кидай сценарий в сеть, иначе меня посадят, а ты вряд ли будешь таскать мне апельсинки.
— Яблоки подойдут? — улыбаюсь. — Я подумаю, ладно?
— Ладно. — вздыхает она и опасливо добавляет. — Ты знаешь, что она приезжает?
— Да. — сложно не знать, когда их совместные плакаты везде, а о премьере не говорит только глухонемой.
— Ты у меня самый лучший! — искрит из трубки Хелен своей ободряющей фразой, которую она, как аффирмацию вливает в мои уши не первый месяц.
— Конечно. — прощаюсь и сбрасываю звонок.
Возвращаюсь к столу и занимаю свое место, одновременно озвучивая, что мне снова предлагают роль очередного злодея. Гаспар хмурится, а морщинка на лбу Беатрис становится глубже. Женщина открывает рот, чтобы как следует высказаться, но бабушка поднимает бокал и, хитро улыбнувшись, произносит:
— Соглашайся.
Глава 43
Хлоя
Спустя два года
— Хлоэ, — ласково щекочет кожу возле уха голос Антуана, пока его рука нежно гладит мои волосы. — Ты слышала про выражение «застенчивость деревьев», используемое в ботанике?
Отрицательно мотаю головой.
Пикник в укромном лесном уголке — его идея. Как и плед, на котором мы сейчас лежим. И та корзинка с едой и бутылкой розового вина.
Он старше меня всего на два года, но его всесторонняя образованность порой заставляет ощущать себя неграмотной дикаркой. И это, несмотря на все мои отличные оценки в школе.
Выросший в семье французских аристократов, где каждый родственник так или иначе связан с кинематографом, музыкой, литературой или архитектурой, он никогда не кичится своим происхождением. Только усмехается и качает головой, отмечая, что он одно большое разочарование в могучей кроне семейного древа Дюранов.
И да, он и правда уверен в себе, но ни капли не самоуверен.
— Видишь, кроны деревьев не соприкасаются между собой? Они образуют небольшие промежутки, светлые каналы, похожие на небесные реки. — длинные пальцы, придающие ему сходство с пианистом, устремляются вверх, давая направление моему взгляду. — Деревья, словно неопытные любовники, — размеренно звучит низкий голос, — Испытывают волнение и смущение, боясь прикоснуться друг к другу.
— Красиво, — отвечаю я, завороженно наблюдая за необычным явлением.
— Каждый раз, когда я смотрю на них, у меня щемит внутри, — тихо произносит он и бережно поворачивает меня к себе. — Тоже самое я испытываю, смотря на тебя. Но намного сильнее и глубже. — его дыхание опаляет кожу, и мягкие губы накрывают мои.
Закрыв глаза, я отвечаю на поцелуй и запускаю пальцы в растрепанные темные волосы. Горячая ладонь скользит по моему бедру, умело проникает под платье и сжимает ягодицу.
— Хочу тебя, Хлоэ, — чуть хрипло сообщает Антуант.
Провожу пальцем по его брови и улыбаюсь в знак согласия.
Когда он входит в меня, я запрещаю себе закрывать глаза, чтобы образ совершенно другого человека предательски не замерцал перед глазами.
Такова моя личная нездоровая и мучительная борьба с собой.
*
Лизи часто приезжает меня навестить. Он не приехал ни разу.
На протяжении первого года жизни во Франции сознание раз в месяц будило во мне необъяснимые навязчивые мысли о его присутствии. Заставляло то и дело нервно замирать на съемках, озираться кругом, ища его взглядом, или напрочь забывать выученные наизусть реплики. Тело покрывалось мурашками от стойкого ощущения, что он где-то рядом. Стоит где-то близко-близко и смотрит на меня.
Вот до чего может довести первая болезненная влюбленность.
Его номер я заблокировала в тот же день. Но разве это смогло бы остановить любящее сердце? Не верю, что лишь в книгах и кино герои способны на поступки ради своих возлюбленных. Не верю, потому что сама бы вылетела первым же рейсом, зная, что в этой ситуации я не права.
Но я знаю, что моей вины здесь нет.
Роль Вивьен была моим союзником, она помогала упиваться болью и страданием, и я высвобождала настоящие эмоции. При каждом воспоминании его слов, которыми я любила изводить себя, в тело будто впивались холодные иглы.
Но несмотря на все это… его невыносимо и мучительно не хватало. Не хватало настолько, что временами я просыпалась посреди ночи, дрожа всем телом, готовая кричать его имя, как запуганный ребенок в темноте, зовущий самого дорогого сердцу человека. Только ответом мне была тишина. Она насмехалась и давила, убеждая в моей нескончаемой слабости.
Но наступал новый день, и я находила отдушину на съемках.
— Клема-а-а-а-а-а-н! — не жалея себя кричала я.
Полностью отдавалась настроению кадра и горевала о возлюбленном, не поверившем моим словам. Съемочная группа восхищенно хлопала, и только до моего слуха доносилось искаженное беззвучное эхо, рисующее грустью моих голосовых струн неуверенное: «Райан…»
Он был глух и не слышал моего зова.
Лизи в день нашего примирения попыталась заговорить о брате:
— Райан, он… — начала было она.
— Нет. — я дернулась, словно меня ударили на электрическом стуле.
Все нутро гудело и хотело услышать о нем. Хотело задать бесконечное количество вопросов, связанных только с ним, узнать все детали.
Как он? Спрашивал ли обо мне? Чем сейчас занимается?
Но неужели во мне нет ни капли гордости?
Холодная внутренняя пощечина горячему возбуждению — если не спасла, то на пару секунд отрезвила.
— Если будешь о нем говорить, нам придется прекратить наше общение. — голос прозвучал резче, чем мне бы хотелось. — Пойми меня правильно.
*
Спустя полгода мы завершили первую часть съемок «Расколовшихся». И Дюран устроил что-то вроде вечеринки для съемочной группы. Закрыл для торжества фешенебельный бар «Rêves Аfricains», славившийся необычными коктейлями, а сам уехал в свою загородную резиденцию, прихватив с собой оператора Поля и моего Сэма. Правда, уговорить агента покинуть свою протеже удалось не сразу. Мужчина превратился в весы сомнения, изменив вопрос Гамлета на «ехать или не ехать?».
