Туфельки для мамы чемпиона (СИ) - Аникина Анна (версия книг .txt, .fb2) 📗
Маленькая девочка-кошка Марийка смотрела на мир папиными янтарными глазами. На голове красовался каштановый чуб, который уже к пяти месяцам оформился во вполне внятную причёску — пальмочку.
Под чутким руководством Володи Орлова Роберт переделал дом. Появились две небольшие детские. Во дворе возникла детская площадка с качалями, горкой и песочницей. А летом ставился бассейн. Дом Зимовских сдали в аренду.
К Рождеству, когда Марийке исполнился год, а Михалу минуло два, в их доме появился ещё один член семьи.
Алекс Красицкий привёз из Люблина запазухой дублёнки щенка золотистого ретривера. — Вот, Тухольские, держите. Третьего ребёнка вам, — грохотал Алекс, выгружая из машины все собачье "приданое". Лежанку, миски, пакеты со щенячьим кормом.
Михал повис на любимом дяде Алексе. Марийка бегала вокруг, периодически падая на попу. — Как назовём? — Беата пристроила на кухне миски. — Вообще-то его уже как-то зовут, — Алекс порылся в бумагах, — Но я это не смогу выговорить, наверное. — Да, ладно? — смеялся Роберт, — Ну-ка, повтори: гомоморфный образ группы изоморфен факторгруппе по ядру гомоморфизма! — Издеваешься, Тухольский, я тебе эту теорему не только повторить, ещё и доказать могу. А щенок Арчибальд-Зигмунт-Винсент-Голден Тим. — Арчи, значит, — подытожила Беата.
Глава 93
93.
Михал точно знал, что он хочет играть в футбол. Сначала это были шутливые матчи с папой и сестрой. Потом детская футбольная школа.
Рослого для своих лет Тухольского поставили в ворота. Он учился падать. Беата купила три одинаковых спортивных костюма. С тренировок сын приходил грязный по уши.
— Маааам, Арчи опять стащил мои перчатки! — А нечего оставлять их где попало! — Арчи, хорошая собака, куда мои перчатки дел? Мари, спроси его ты! Мне он не показывает! А мне на тренировку! — Арчи, иди сюда, — Марийка бежала на выручку, — Мальчик, ты куда спрятал перчатки? Или съел? А? Покажи.
И пёс вёл её туда, где спрятал свои "сокровища". Иногда под диван. Или под подстилку своей лежанки. Перчатки Михала обнаружились среди собачьих игрушек. Даже целые.
Марийка выбрала себе плаванье и рисование. Беата изобретательно планировала расписание. Нужно было учесть всё. Работу Роберта, её собственные занятия в университете, расписание детей и танцевальные тренировки. Вечера дети проводили возле зала, опекаемые всеми взрослыми сразу. Особенно младшими Кирсановыми.
Выручала Марта Зимовская. Их сын Владик занимался футболом вместе с Михалом. Марта возила обоих на тренировки.
Владик Зимовский ещё в пять лет заявил, что женится на Марийке, когда вырастет. Уговоры взрослых, что она ему почти сестра, не действовали.
Роберт настоял, чтобы вместе со спортом у обоих детей была и серьёзная учёба. Сначала школа была просто рядом с домом. Но два иностранных языка. Английский и французский.
После поездки в Москву к Орловым естественным образом добавился русский. Аня и Павлик Кирсановы стали разговаривать с младшими Тухольскими только по-русски.
Вечерний звонок Мицковского застал Роберта за починкой мальберта дочери. — Роб, ты знаешь, что сегодня было? — Пока ты мне не расскажешь, не узнаю. — Твой сын обыграл меня в шахматы! — Адам был явно в восторге.
У Михала с дядей Адамом была дружба. На равных. Может быть потому, что Адам сам был немного ребёнком. Но то, что двенадцатилетний мальчик обыграл самого Мицковского, который ни разу не проиграл Роберту, это было действительно удивительно.
Футбол оказался настоящей страстью Михала Тухольского. Игра давала ему силы. Вдохновляла и радовала. Возможность проявить свою индивидуальность реализовывалась как нельзя лучше. Голкипер в команде на поле один. А Михал был отличным вратарём.
Его лучшими болельщиками были, конечно, родители. Сестра, казалось, равнодушно скользила взглядом по полю. Хотя правила и их нюансы знала не хуже судьи. Иногда делала зарисовки. Её серия футбольных рисунков неожиданно победила в конкурсе, проводимом Польским футбольным союзом.
Роберт с Беатой очень старались бывать на всех матчах сына и на выставках дочери.
И как много лет назад Беата держала взглядом своего старшего сына, так и сейчас она держала Михала, пока он стоит в воротах. И Марийку, представляющую жюри свои работы.
В пятнадцать Михал Тухольский был признан лучшим вратарём страны с своей возрастной категории. В тот же год его команда выиграла чемпионат Польши.
Михал ввалился домой. Бросил в коридоре тяжёлую спортивную сумку. Сел на пол. Арчи тут же подскочил, вертя хвостом. Облизал ему лицо. Послышались шаги. Мама спешила ему навстречу. — Сыночек, ты почему не позвонил? Папа бы встретил. — Ничего, мам, автобус всё равно шёл мимо дома. Я попросил остановить.
Михал поднялся. Обнял Беату. — Я тут кое-что купил для вас в Кракове. Папе шахматы. Мари там носки смешные с котятами. Она хотела. А это тебе. Михал протянул маленькую коробочку.
Внутри лежала брошь. Две маленькие серебряные туфельки.
Эпилог
- Марийка, может ты мне объяснишь, что у вас в школе случилось, раз твой брат молчит? — Беата уже двадцать минут не могла добиться от сына внятного объяснения. На рубашке вырваны пуговицы, волосы дыбом, на скуле явно проступает синяк.
— Михал, ты же футболист, а не боксер! Они все и не заметили, как подошёл Роберт.
— Ну вот, папе не дали отдохнуть после рейса. Прости, родной. — Ничего. Отдохну. Успею. Сын, иди сюда. — Пап, Михал не виноват, — Марийка взяла отца за руку. — Верю, моя хорошая. Так что случилось? — Пап, — Михал подошёл ближе, — Я не мог по-другому. Пять раз сказал, как ты учил. Чтобы этот Левандовский не смел Марийку обижать. Если он не понимает, это его проблемы! — Я думала, что в новой школе будет легче, — устало вздохнула Беата, — Вы ж взрослые, вроде. — Пап, Мирослав Левандовский сказал, что у меня глаза, как у жабы. При всех. Они все и заржали, как кони. Тогда этот урод добавил, что так и быть, не как у жабы, а у маленькой жабки. Потому что он почти два метра. Даже выше Михала. А я вон какая маленькая. Вот я и пожаловалась брату.
Роберту стоило большого труда удержать лицо. Беата предусмотрительно отвернулась к раковине с посудой. — Хорошо, мы поняли. Михал прав. А с этим Левандовским я, если не угомонится, лично поговорю. Он совсем дурак? — Нет, пап, он в классе лучший по математике.
