Снова и снова (СИ) - Коваль Алекс (читать книги онлайн TXT) 📗
На отборочные собираемся в столицу. У меня реальный мандраж, что говорить о тренере! Хоть она и держится стойко и подбадривает меня, боюсь, она тоже сильно переживает.
— Жень, ты главное, не нервничай. Все будет хорошо, — успокаивает меня, пока мы едем в автобусе.
— Оль Пална, я постараюсь выложиться на полную. Мы ведь с вами все отработали. Я уверена, что справлюсь, — похоже, больше я ее успокаивала.
А по приезде в Москву меня словно выключили. Я абсолютно ничего не помню. Ни как заселились в гостиницу, ни тренировку перед прокатом. Ни само выступление. Я не помню абсолютно ничего. Лишь только радостные возгласы Устиновой: мы прошли, мы прошли!
А включилась я в постели ночью, когда зазвонил мой телефон. Видео-звонок.
Мое сердце тут же пустилось отплясывать румбу. Включила ночник, укуталась одеялом и, опершись о подушку, нажимаю на зеленую трубку.
— Привет, — на экране мобильного показался Кир. В футболке, что так рельефно облепляет каждый мускул на его красивом теле. Беспорядок на голове, который постоянно хочется поправить.
— Привет, — стараюсь сдерживать улыбку, чтобы не казаться безумной.
— Я смотрел прямую трансляцию. Жень, ты была великолепна! Поздравляю с победой, — он улыбается, но глаза его полны грусти. Эти бездонные океаны просто переполнены тоской. Так хочется протянуть к нему руки, взъерошить волнистые волосы, погладить по щеке, поцеловать в уголок губ, дразня и заманивая в свою игру. Вдохнуть, наконец, родной и такой знакомый запах. Его запах. Эксклюзивный. Для меня.
— Спасибо, — выходит хрипло, голос почти пропал. И бровь Кира тут же ползет вверх.
— Ты заболела? — да, так и хочется крикнуть: тобой я болею, черт возьми! Но вместо этого спокойно отвечаю:
— Нет, все нормально, — сглатываю ком, что мешает говорить.
— Жень, — он тяжело вздыхает, улыбка сползает с губ.
— Кир, — он запускает пятерню в волосы, поправляя их и, о боги, как это выглядит сексуально. Смотрю на него и ощущаю себя маньячкой. Интересно, может, у него кто-то там есть? Как он справляется без… Женя, о чем ты думаешь?
Мы молчим и просто смотрим друг на друга, словно боимся потерять эту связь.
А у самой все тело горит, и низ живота скручивает тугим узлом. Кусаю губу так сильно, что ощущаю привкус железа. Такое чувство, что даже на расстоянии между нами искрит воздух.
— Не кусай так губы, пожалуйста, — хрипло выдает он, от чего у меня мурашки табуном проносятся по телу. Невольно зажмуриваю глаза и слышу тяжелый вдох Кира. — Я с ума схожу без тебя, — хмыкает он, пытаясь разрядить обстановку.
— Кир, — начинаю говорить как в номер, постучав, входит Ольга Павловна, и я тут же сбрасываю вызов и прячу телефон.
— А ты чего не спишь? Завтра ранний подъем и домой. Хорошо, заглянула к тебе. Отдыхай, — и выходит, а я выдыхаю.
И тут же набираю сообщение Киру «Спокойной ночи, Кир» и отправляю.
«Спокойной ночи, малыш», — мгновенно получаю ответ, словно между нами не Атлантический океан и несколько стран.
И от его «малыш» разливается тепло. Он рядом, даже когда так далеко. Сейчас я ощущаю это, как никогда, сильно. И эту ночь я сплю, как младенец, с улыбкой на губах.
Глава 39. Женя
Сочи. Райское место для отдыха. Ты вроде бы и в пределах страны находишься, но совершенно в другом климате: мы прилетели из минус восемнадцати, а здесь тепло даже в феврале. Плюс десять и солнечно. После заселения в олимпийскую деревню я отправляюсь в город. Хочу погулять по набережной. И Устинова меня отпустила без проблем. Вечером уже первая тренировка, проба льда. Потом первый день короткая программа и на следующий — произвольная. Но сейчас мне абсолютно не хочется об этом думать. С транспортом здесь нет проблем совершенно. Тебя доставят в любую точку города. И это не может не радовать.
После последних соревнований прошел месяц, а я до сих пор помню, как Кирилл поздравлял меня с победой. Еще бы такое не запомнить!
Потом мы просто перекидывались СМС-ками. Каждое мое утро начиналось с «Доброе утро, малыш» и заканчивалось «Спи сладко». Но как можно было спать в его отсутствие!
Перевожу свой взгляд с окна автобуса на руку, где красуется колечко. Маленький камешек на тонком золотом ободочке переливается в солнечных лучах всеми цветами радуги. Невольно улыбаюсь, понимая, что уже совсем скоро я дам ему ответ на его новогоднее предложение. Хоть и знаю его с самого начала, и это томление в несколько месяцев разрывает все сознание, но я держусь из последних сил.
Перед посадкой на самолет из Москвы мы с Кириллом договорились, что никаких сообщений на пару дней. Все после соревнований. А это всего два дня полной тишины.
Два дня по сравнению с несколькими месяцами — это пустяк, на первый взгляд. А на самом деле это огромная пропасть, пустота, которую невозможно заполнить.
Выхожу на остановке. Застегиваю молнию олимпийской формы. Тут же до слуха доносится звук моря. Вдыхаю полной грудью свежий соленый воздух и направляюсь к набережной.
Ветер с моря зябкий, несмотря на пригревающее солнце. Натягиваю шапку на уши, чтобы, не дай бог, не заболеть. Прохожих мало. Встречаются спортсмены из других сборных, вызывая улыбку. Все приветливые и на ломаном английском все здороваются и знакомятся.
На берег выкатываются бурлящей водой волны. Кричат чайки. Небо бирюзового оттенка, который напоминает о глазах любимого человека, по которому тоскует сердце. Белые облака искрятся в лучах зимнего солнца.
Достаю телефон из кармана куртки и кручу его в руках. Нет, как и обещал, не пишет. Держит слово. Знает, как для меня важно настроиться на нужную волну. Но это очень сложно сделать, понимая, что его я не услышу пару дней. Но и услышав или получив от него сообщение, я могу расклеиться так, что профукаю оба выступления. Сейчас я точно не могу сказать, что для меня важнее всего.
Глава 40. Кир
— Мне нужно минимум четыре выходных, — стою перед тренером и отступать совершенно не намерен.
— Дёмин, ты совсем охренел? — рычит Джонсон, выдавая чисто русский мат. Похоже, присутствие русскоговорящих игроков в команде Пингвинов плохо влияет на словарный запас руководства. — Ты понимаешь, о чем сейчас просишь?! У нас плей-офф на носу. Мы за место в турнирной таблице боремся, а я сейчас должен одному из своих самых забивающих форвардов дать выходной на матч с Вашингтоном?! Нет, Дёмин. Не обсуждается.
— Ребята и без меня с Вашингтоном справятся! От того, что я пропущу один матч, наше место в турнирной таблице сильно не поменяется.
Нет, эти Олимпийские игры я пропустить никак не могу. Это решение лиги, что игроки НХЛ не могу из-за участия в регулярке поехать защищать честь своей страны, мы с пацанами молча «проглотили». Настанет и наше время для участия на олимпиаде. Но Женины соревнования я пропустить не могу.
— Зато результативность игры и состав атакующих звеньев улетит к чертям! — уже не говорит, а рычит сквозь зубы главный тренер команды. — А если ты не успеешь вернуться к матчу с Оттавой? Нет, Дёмин, исключено.
— Я прошу всего четыре дня, — начинаю тихо закипать. — Твою мать, у меня будущая жизнь решается. Жена моя будущая за золотую медаль едет бороться, а я сижу здесь, как идиот, и уже три месяца ее не видел.
— Возьмет медаль и сама к тебе приедет, увидитесь! — упирает кулаки в стол Джонсон, стискивая челюсти и сверля меня злым взглядом.
— Не приедет, если я не окажусь в Сочи, — отвечаю в тон тренеру, четко осознавая, что лезу в занозу и рискую налететь на штрафные санкции. Но плевать, я должен там быть! Я должен сидеть на, мать ее, Арене. — Четыре дня, Джонсон. Четыре, и я буду на месте!
— Ты понимаешь, что совершишь два огромных перелета длительностью больше, чем десять часов за четверо суток? А акклиматизация, смена часовых поясов?! Каким овощем ты вернешься у меня к следующей игре?
