Дрессировщик. Приручение (СИ) - Николаева Ольга (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
"Как вернуть"… Женя только горько ухмыльнулась, пряча обиду и разочарование в глазах. Ведь все так просто, и Игорь не такой уж и глупый, чтобы не понимать: достаточно лишь дать ей немного больше тепла и заботы, разговаривать как с девушкой. Нет, не правильно. С ней нужно общаться как с женщиной, только что делившей постель. И не воспитывать, а проявлять внимание, ласку, уважение. Тогда не потребуется ни встряхивать, ни выдергивать, ни контролировать, ни проверять ее самочувствие…
Неожиданно для самой себя, девушка осознала, как мало ей того, чем Игорь готов делиться. Как сильно похожи на подделку их "отношения". Правда, мужчина их и таковыми и не считает. Скорее, продолжает ее трудное обучение и подготовку к взрослой жизни. Игра у него такая, развлечение: что собачек с лошадками дрессировать, что людей, — одинаковое удовольствие, и никакой разницы.
А еще страшнее было понять, что даже такое жалкое подобие любви Женю устроит. Она готова была принимать от Суворова все, что он даст, и не требовать ничего более. Не заслужила — значит, не судьба. Значит, нужно радоваться и этим скромным подачкам из ласки, внимания и удовольствия.
А на телесные радости, между прочим, Игорь был вовсе не скуп. Дефицит добрых слов он с лихвой компенсировал тем, что дарили его умелые, смелые и, наверное, даже наглые руки. Мужчина нисколько не заморачивался на тему, что Женя совсем не привыкла к таким откровенным ласкам, к тому, как он раскрывал, оживлял, заставлял трепетать ее тело. И губы его, между прочим, от рук не отставали. То, что изначально планировалось как простая помывка, неожиданно переросло в горячую прелюдию с бурным продолжением. И кабинка душевая была плохо закрыта, и воду забыли выключить, когда в жарких объятиях вываливались наружу, и все помещение ванной комнаты оказалось затопленным… Но это лишь слегка испугало гостью, и нисколько не остановило хозяина спальни.
— Брось, Женя… завтра там уберутся… — Он бросал короткие фразы между крепкими поцелуями-укусами, перехватывал запястья, не позволяя вывернуться. А Женя честно пыталась остановиться, хотя бы на секунду, и навести порядок. — Угомонись, не отвлекайся от главного.
И как же можно было отвлечься, когда тебя и твое тело главным посчитали? Конечно же, невозможно. И собрать в кучу горькие мысли, что до этого одолевали, и заставить себя удержаться на краю этой бездны, не падать так в чувства глубоко и отчаянно, — тоже не было никаких сил.
В краткий миг просветления, когда Игорь оставил ее на секунду (в этот раз, все-таки, озаботился презервативом), Женя почти приготовилась оттолкнуть его и сбежать — лучше так, сразу, чем потом отрывать с еще большей болью — но… Сглотнула комок, сразу застрявший в горле, и поняла, что никогда. Никогда и ни за что не сможет ни оттолкнуть его, ни отказать, ни сказать хотя бы слово неудовольствия про то, что между ними происходит.
Глава 25
Суворов прекрасно осознавал, что делает, затягивая к себе в постель малолетку. Пусть она и была взрослой, по паспорту, и имела полное право на всевозможные действия, положенные дееспособным гражданам страны, но по эмоциональному развитию Женя почти не отличалась от ребенка, да еще и ребенка, слегка отсталого: ни нормальных отношений с родителями, ни романтических влюбленностей в ровесников, ни даже взрослой женщины-наставницы у девушки не было. И Игорь понимал, что сложности будут, разные и немало. Но ему было не привыкать к этому: быстро и оперативно устранять чужие заморочки в мозгах. Не готов был к другому: к тому, что заморочки именно этой девушки создадут ему так много проблем. Хотя бы то, что его реакция на ее обиды и слезы оказалась такой острой, уже выбивало из колеи.
Нет, конечно же, Женя и не пыталась даже что-то ему предъявить, обвинить или потребовать. Скорее, девушка всеми силами старалась прятать свои потухшие глаза и севший голос, и дрожь в руках, и мокрые щеки. Они всегда объяснялись чем-то простым и неважным — простудой, усталостью, аллергией на погоду и новый парфюм. Если не получалось придумать отмазку, Игорю просто сообщалось, что ничего такого и в помине нет, это ему все только кажется.
Но он-то прекрасно видел. Слава богу, зрение, слух, обоняние и все остальное у него функционировало исправно, да и чутье, наработанное годами, еще ни разу не подводило. Однако принял для себя решение: не хочет обсуждать, проще делать вид, что все нормально — значит, он не будет настаивать. Так же искусно притворялся, что все в норме. А если понимал, что девушку пора выводить из хренового состояния, то действовал старыми добрыми методами — встряхивал, подкалывал, иногда откровенно издевался. Заставлял ее сердиться, возмущаться, нападать. Это позволяло и правду узнать, и не показать своего откровенного интереса.
А интерес был. Иногда по верхам проходил, но все чаще становился болезненным. Игорю становилось все более важным, чтобы Женя улыбалась при встречах. Чтобы ее глаза светились, когда смотрят на него. И чтобы голос дрожал, но не от слез, а от радости. Это случалось часто. Намного чаще, чем грусть и недовольство, но не всегда. А Суворову требовалось, чтобы только так и было, чтобы девушка всегда была спокойна и счастлива рядом с ним. В идеале — чтобы даже намек на его имя вызывал у Жени радость.
И когда мужчина понимал, неожиданно, что все на деле обстоит иначе (например, Женя на что-то обиделась, хоть и прячет недовольство), все внутри начинало свербеть и зудеть, от желания что-то срочно поменять. Перестроить. Заставить ее снова смеяться. Хреновые ощущения, непривычные и абсолютно неприятные. Почти противно становилось от себя и от того, что его настроение зависит от какой-то девчонки.
Он обеспечил максимально комфортные условия в доме: Жене было позволено практически все, как полноправной хозяйке. Никто это вслух не произносил, но больше ни один из обитателей и служащих не воспринимал девушку как приживалку. Игорю было достаточно всего лишь один раз донести информацию до начальника охраны и поговорить со Светкой.
Родственница, правда, не сразу приняла ситуацию, пыталась устыдить Суворова, воззвать к его совести, упрекнуть в извращениях… Когда поняла, что Игорь не поддается, начала обвинять во всем девушку, якобы соблазнившую и совратившую несчастного, голодного до ласки холостяка. К счастью, Светлане хватило ума высказать все претензии мужчине, а Женя не услышала ни слова из обвинений, не почувствовала на себе "праведного" Светкиного гнева и презрения. Родственница чуть не превратилась в бывшую и отверженную, выслушала все, что Игорь думает о ее мнении, заткнулась, прониклась и больше не встревала.
Игорь замечал, после этого, что отношения между двумя близкими ему женщинами слегка остыли, а порой бывали весьма натянутыми, но особенно не встревал. В общем-то, принцип "разделяй и властвуй" всегда казался ему верным, а всяческие женские заговоры, да еще и в собственном доме, ему были совершенно ни к чему. Поэтому он почти радовался, что Женя и Светлана не общаются очень близко, главное, чтобы не скандалили, и друг друга не обижали.
Тем более, что девушка, увлеченная своим кумиром, всех остальных почти и не замечала. Даже острые замечания от Светланы будто отскакивали от нее, не задевая. Что уж говорить о косых взглядах охранников, дворников и прочих? Кажется, Женя совсем забыла об их существовании. В ее мире теперь царил только Игорь Суворов. Другие люди были только размытыми тенями. Игорю нравилось такое положение дел, но вот он сам виновным ничего не спускал. И за очень короткое время все его ближайшее окружение поменялось, за очень редкими исключениями, в виде самых надежных и верных людей.
Казалось бы, что еще нужно девчонке для счастья? Уют, комфорт, покой, достаток, никакого ограничения в средствах… Учеба — сколько угодно, благо, что сама учеба ей нравилась. А если бы решила бросить, Игорь сейчас и это бы ей позволил. Только бы улыбалась и не заставляла хмуриться его самого. Но Женя усердно ходила на занятия, с удовольствием с них возвращалась, даже завела себе пару подружек, которых иногда приводила домой и занималась вместе. Суворов был совершенно не против их присутствия. Правда, охране было дано задание за всеми гостьями следить в оба глаза, да еще и проверять всю подноготную, до седьмого колена. К счастью, то ли чутье у воспитанницы было такое замечательное, то ли просто везло, после всех предыдущих неудач, но еще ни разу она не связалась с людьми, вызывавшими подозрение.
