Обретая Эвана (ЛП) - Свеллоу Лиза (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Светловолосая доктор садится на стул напротив места, на которое я осторожно опускаюсь.
— У Несс эктопическая беременность.
Я тупо смотрю на нее, пялясь на улыбающуюся фотографию доктора Луизы Гринвуд на бейдже. Интересно, надевают ли они их там, где лежат дети. Я понятия не имею, о чем она говорит.
— При эктопической беременности эмбрион растет не в матке, а в фаллопиевой трубе, — продолжает она. — Выявить выкидыш на ранних стадиях сложно, хотя у нее были все симптомы. Она недавно не упоминала о болях в пояснице или кровотечении?
Мне не нужна гребанная научная лекция. Я просто хочу знать, что Несс в порядке.
— Она узнала, что беременна пару дней назад. Собиралась на УЗИ. Я не понимаю, о чем вы говорите. Как она?
Доктор невозмутимо улыбается. Интересно, их этому учат в мед академиях — тому, как расслабить человека прежде, чем сообщить ему плохую новость?
— Она в хирургии. Произошел разрыв фаллопиевой трубы и началось внутреннее кровотечение. Поэтому она отключилась.
Я обхватываю голову руками и зарываюсь пальцами в волосы. Внутреннее кровотечение. Как будто они новости читают. О том, как гибнут люди.
— С ней все будет в порядке?
— Мы позаботимся о ней.
Я поднимаю взгляд.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Она в очень плохом состоянии, но она жива, и мы присматриваем за ней.
Образ Несс, лежащей на полу в скорой, а потом на операционном столе стискивают мою грудь. Я вздыхаю.
— Вы могли бы оставить меня одного, пожалуйста, — тихо прошу я. Не хочу, чтобы врач говорила мне что-то еще. Этого достаточно.
— Хорошо, я сообщу вам, когда ее переведут из хирургии.
Врачебная униформа шуршит, пока она встает, дверь пикает, и она уходит.
Жить без Несс, когда знаешь, что она где-то в городе ужасно, но мир, в котором Несс не существует вовсе, просто невыносим. Я сжимаю челюсти, сдерживая крик, который рискует вырваться наружу и зажмуриваю глаза. Я не могу плакать. Не хочу. Но плачу.
***
Жидкокристаллические часы, висящие над ресепшеном, подсвечивают огромные цифры. Время тянется, пока люди то, входят, то выходят из приемного отделения. Больные малыши со встревоженными мамами, ребенок в школьной форме с перевязанной ногой, пожилой мужчина с дочкой… так много людей. Я злюсь, потому что они уходят, а Несс все еще тут.
День сменяется вечером, но я едва замечаю это по неоновому свету. Никто больше не говорит со мной о Несс, кроме доктора, с которой я общался несколько часов назад. Я сижу напрягшись, снова и снова повторяя про себя: “пусть все будет хорошо”.
Появляются родители Несс. Та же доктор проводит их в комнату, а я сижу на том же стуле в приемной, перечитывая один и тот же плакат. Как они отреагируют? Я не только сделал их дочь беременной, но еще и беременность чуть было не убила ее. Я хочу убежать, но остаюсь на месте.
Они снова выходят, лицо матери Несс заплаканное и одутловатое. Я ерзаю и встаю на ноги, когда они подходят.
— Она знала? — Голос отца звучит сурово, и он смотрит на меня так, будто я что-то, что он отскреб от своего ботинка.
— Да. Она только что узнала. Она в порядке? Мне они не говорят.
— Она будет в порядке. Но не благодаря тебе.
Мне все равно. Он может выволочь меня из этой комнаты и избить до кровавых соплей за то, что я сделал с его дочерью. Все, что я чувствую, это облегчение от того, что с Несс все будет хорошо.
Мама Несс хватает его за руку.
— Джеймс... не устраивай сцен. Не здесь. Эван не один виноват в этом.
— Долбанные глупые дети!
Женщина с ребенком на коленях оглядывается на нас, и я встаю, переместившись в противоположный конец приемной. Подальше от нее. Подальше от них. Мать Несс идет за мной.
— Он расстроен.
А я нет?
— Когда мы сможем увидеть ее?
— Джеймс не хочет, чтобы ты был там.
— Что? Я нужен Несс! Я должен ее увидеть!
— Ты должен дать ему время успокоиться. Можешь поехать домой и вернуться утром.
Я, что, на иностранном языке говорю? Как ей, блять, такое в голову вообще пришло?
— Я никуда не поеду!
Мать Несс прикусывает нижнюю губу. По крайней мере ее взгляд полон сочувствия.
— Я не думала, что вы двое снова сойдетесь.
— Мы тоже. Но сошлись.
— Потому что…
Я смотрю в ее полные слез глаза.
— Потому что я люблю ее. Потому что не вынесу, если ее потеряю.
Она оглядывается на мужа.
— Прости. Может, когда Несс придет в сознание, она сможет объяснить Джеймсу, что хочет быть с тобой.
Пока она идет обратно, я падаю на стул, обхватываю голову руками и борюсь с собственными слезами.
ГЛАВА 30
НЕСС
Я сплю? Я стараюсь проснуться, но мои глаза не желают открываться. Незнакомые голоса и звуки заполняют привычную тишину моей спальни, и я отчаянно пытаюсь понять, где я. Подушка, на которой я лежу продавлена, это не моя подушка. И я не могу двигать руками, я прикована к чему-то.
Сфокусировав расплывающийся взгляд, я вижу белый потолок и поворачиваю голову, утыкаясь взглядом в аппарат, следящий за моим состоянием. Больница. Я цепляюсь за последние осознанные воспоминания, но они ускользают от меня. Как я здесь оказалась? Может, я попала в автоаварию и потеряла память, потому что чувствую я себя так, будто угодила под автобус. Я хочу сесть, но не могу пошевелиться.
Нет. Вспомнила. Я была с Эваном. Среди бабочек. И упала в обморок.
— Несс?
Неожиданно среди чужих голосов в палате, я узнаю мамин.
Я поворачиваюсь на этот голос. Мама сидит на оранжевом кресле рядом с кроватью.
— Что случилось? — Мой голос звучит очень тихо.
Мама наклоняется и гладит меня по голове, и я замечаю, стоящего в углу папу со скрещенными на груди руками и напряженным выражением лица.
— Ты учишься на медицинском и не заметила симптомов эктопической беременности? — Она улыбается сквозь слезы. — Ты потеряла сознание. Тебя прооперировали.
Эктопическая беременность? Все это кажется нереальным. Звуки вокруг искажаются, и я совершенно не могу сосредоточиться на мамином лице. Кажется, будто я наблюдаю за собой в каком-то нелепом кошмаре.
— Где Эван? — спрашиваю я.
Мама поворачивается к папе, и он качает головой. Эван бросил меня? Нет, он не мог.
— Он снаружи. Твой отец очень зол, — говорит она, будто его нет в комнате.
— Я хочу видеть его.
Родители тихо, но напряженно переговариваются, пока я смотрю в потолок и борюсь со слезами, отчаянно нуждаясь в Эване. Конечно, они не остановят его. Не близкие ли родственники решают, кто может навещать меня? Несколько поцелуев, неловкое прощание, и они уходят. Мы не самая показательная семья, если кто и подарит мне душевный покой, то точно не они.
Несколько минут спустя появляется Эван. Как только он заходит в палату, я начинаю плакать, и он колеблется. Бедный мальчик выглядит ужасно: волосы торчат в разные стороны, по-видимому, от того, что Эван постоянно проводил по ним руками, как делает всякий раз, когда нервничает. Он бледен и под ярким больничным светом его покрасневшие глаза кажутся больше, когда он переводит на меня взгляд. Моя любовь к этому юноше оттесняет на задний план боль в теле.
— Я прождал в больнице всю ночь на случай, если ты захочешь видеть меня. Я не был уверен, что ты захочешь, но…
— Я захотела этого, как только открыла глаза, — перебиваю я.
— Тебе будет больно, если я дотронусь до тебя? — хрипло спрашивает он. — Потому что, если я сделаю это, не уверен, что смогу остановиться и отпустить тебя.
— Подойди сюда пожалуйста.
Эван садится на кровать и осторожно обнимает меня, словно я могу сломаться. Я прячу лицо на его груди, вдыхая его запах, переносящий меня из больничной палаты в более счастливые места. Руки отзываются болью, когда я обнимаю его, боль пронзает бок, но не обнимать его еще больнее. Я плачу в его футболку и трусь носом о мягкий материал. Не хочу, чтобы он уходил.
