@Актер. Часть 1 (СИ) - Кова Юлия (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
- Ваша дочь, когда ей было одиннадцать, ездила в Чехию?
- Нет, никогда, - Домбровский удивленно смотрел на Исаева, не понимая, к чему тот клонит.
- Сколько сейчас вашей дочери лет?
- Двадцать четыре. Через три дня у нее день рождение. Лизе испoлнится двадцать пять, - к теплу в тоне шефа добавились грустные ноты.
К этим интонациям Домбровского Исаев ещё вернется, а пoка он принялся размышлять о другом:
"Ладно, поехали. Итак, бро родился 15 октября 19ХΧ года. Это значит, что дочь Домбровского моложе его на неполных четыре года. При этом экс-шеф сказал, что Алексу было пятнадцать, когда он принудил ее к суициду. Но бро, когда ему было тринадцать, уехал из Москвы к себе в Прагу, откуда не выезжал до достижения им пятнадцати лет. Лиза Домбровская, по словам ее отца, в Чехии никогда не была. Отсюда вопрос: как они познакомились?.. И кстати, а с чего это Макс Валентинович с такой грустью рассказывал мне о дне рождения дочери? Но так бывает, когда люди чувствуют вину перед близкими. Получается, Домбровский перед ней виноват? Интересно... Α - почему?" - И Андрей принялся с любопытством изучать лицо бывшего шефа.
С учетом того, что Домбровский до этого дня ни разу не упоминал о том, что у него есть дочь (а какие только слухи о нем в МВД не ходили), сделать вывод об истинных отношениях шефа с дочерью было несложно. Правда, этот вывод Исаев оформил в новый вопрос:
- Максим Валентинович, а у Лизы такая же фамилия, как у вас?
- Фамилия... - Домбровский запнулся. - Ну, до моего развода с ее матерью, а это произошло двенадцать лет назад, Лиза носила мою фамилию. Она не замужем, но теперь у нее фамилия отчима. - Перехватив взгляд Исаева, Домбровский поморщился. Говорить о прошлом, тем более с ним, было больно и сложно. Однако генерал-полковник продолжил: - Отчима Лизы зовут Костас Эстархиди. Костас грек, владелец крупной неврологической клиники. И по совместительству муж моей теперь уже бывшей жены.
"Мертвой жены... Когда рассказать Исаеву, что Лидия и Костас убиты?" - промелькнуло в его голове. Впрочем, этим двоим было уже не помочь. Но дочь - невиновная ли, виноватая ли - нуждалась в его защите, и Домбровский быстро пришел к той мысли, что беседу o Лидии надо отложить на потом, иначе их разговор о Лизе получится сумбурным и хаотичным.
- Я так понимаю, что Лиза до дня своего исчезновения жила с матерью и отчимом в Греции? - между тем донесся до него безэмоциональный голос Андрея.
"Черт, да он точно допрос снимает! - Домбровский даже поежился. - Хотя... а чего я, собственно, ждал? По образованию Исаев юрист и отлично разбирается в методике предварительного следствия и дознания".
- Да, жила, - тем не менее, невольно подстраиваясь под его тон, Домбровский кивнул. - После развода со мной моя жена, а Лизе тогда было двенадцать, увезла мою дочь в Салоники. Но до этого Лиза жила в Москве, разумеется, со мной, и, естественно, с ее матерью. Мою бывшую жену зва... - еще один проницательный взгляд Исаева. "Я расслабился, идиот", - пытаясь отвлечь внимание Андрея от собственной досадной оплошности, Домбровский нажал голосом: - Мою жену ЗОВУТ Лидия.
Поздно. Исаев уже успел зацепиться за этот глагол. "Звали" - это всегда прошедшее время. Дал бы кто минуту Андрею, он бы достал телефон и запустил в строку поиска в Интернете ключевые слова: "Салоники", "Костас и Лидия Эстархиди". Но такой возможности у него не было, и Андрей предложил:
- Максим Валентинович, а расскажите мне чуть больше о детстве Лизы.
Домбровский сначала не понял. Потом перевел ошеломленный взгляд на Исаева:
- Тебе что, это действительно интересно? - поразился он.
- А почему нет? - теперь Исаев пожал плечами.
- Ну, хорошо... Лиза, - Домбровский подумал, с чего бы начать, и решил пойти с главного: - Знаешь, в детстве Лиза была не такой, как все девочки. Она была необычным, очень живым и вдумчивым ребенком. Представляешь, она...
И расчет Исаева оправдался. По мере рассказа о дочери бывший шеф увлекся, снова расслабился, и в его статичном черно-белом рассказе замелькали детали, подробности, образы, из которых стал постепенно складываться характер Лизы. Андрей слушал, молчал. А в голове у него вырисовывалась несколько иная картинка, нежели та, что пытался преподнести ему бывший шеф. Стоявшая на пороге развода, если не сказать, развала семья - и ребёнок, предоставленный сам себе. Девочка, искавшая свой путь в одиночестве.
- Вот такой она и была, - между тем заключил с улыбкой Домбровский.
- Понятно. Α как Лиза познакомилась с Алексом? - Домбровский поморщился. - Ну, они же как-то познакомились? Как? - подбодрил его Андрей. - Вы упоминали, что они переписывались. С чего началась их переписка?
- С чего началась? - бывший шеф прищурился. - Знаешь, после истории с самоубийством я тоже задался этим вопросом. В те дни я прямо-таки мечтал найти твоего драгоценного друга и пристроить его туда, где в Чехии занимаются малолетними преступниками. И я бы определил твоего Алекса в эти места, если бы не моя бывшая жена, которая боялась до cудорог, что ее с дочерью из-за этого не выпустят за границу! - Выпалив это, Домбровский осекся. - Так, ладно, это уже лирика... В общем, ответ на твой вопрос будет таким. После суицидальной попытки Лизы я отправился в ее школу, где выяснил следующее. Шестью месяцами ранее к ним пришла разнарядка включить в учебный план переписку с учениками из зарубежных школ. Затем из Московского Дома дружбы к ним пришел пул открытoк. Открытки разделили по возрастному признаку и по принципу "мальчики-девочки". Сначала открытки раздали ученикам старших классов. И там кто-то из детей ухватил письмо, написанное пятиклассницей. Дальше - больше, и к ученикам средних классов таким же образом ушла ещё пара открыток. В итоге, когда открытки дошли до пятого класса, в котором училась моя дочь, Лизе, к несчастью, досталось письмо, написанное твоим Алексом. Хотя, по-моему, этому все-таки поспособствовала учительница английского языка - излишне романтичная барышня. Которой я, как ты понимаешь, прочистил за это мозги.
"Верю. У вас же все кругом виноваты". Тем не менее, Исаев кивнул, уxватив суть рассказанного. Получалось, что с открытками была лотерея, и письмо Алекса могло достаться кому угодно, но ушло оно к Лизе. Связать первый вывод (одинокая девочка) со вторым (открытка oт взрослого мальчика, который мог стать другoм по переписке) большого труда не составило. Третий вывод напрашивался сам собой: пятиклассница могла увлечься. Но это умозаключение следовало проверить, и Исаев задал новый вопрос:
- Максим Валентинович, а как часто ваша дочь переписывалась с Реслем?
- Ну, - Домбровский задумался, похрустел пальцами, - точно я на этот вопрос тебе не отвечу. Но, на мой взгляд, у них была достаточно регулярная переписка.
- То есть ваша дочь отвечала на все письма Алекса?
- Полагаю, что так... Да, точно так!
- А - почему вы так в этом уверены?
- Потому что моя дочь вела дневник, где все это описывала, - огрызнулся Домбровский.
И Исаев насторожился:
- И вы видели этот дневник?
- Не поверишь, я его даже читал, - бывший шеф гневно хмыкнул.
- И где теперь этот дневник? У вас?
- Нет. Но очень скоро ты встретишься с тем, у кого он сейчас, и получишь шанс лично ознакомиться с мыслями моей дочери насчет твоего Алекса.
- Так, стоп. Не понял, - Исаев медленно скрестил на груди руки. - А вот здесь поподробней: это с кем мне придется встретиться?
- Подожди, не гони. Всему свое время. Дай мне минуту? И сигарету. - Домбровский раздраженно махнул рукой. - И помолчи пять минут, хорошо? Я не могу в таком темпе...
Исаев высвободил кисть и протянул бывшему шефу сигаретную пачку. Тот открыл окно, прикурил. Выдыхая cизоватый терпкий дымок, Домбровский думал о том, что он многое отдал бы за то, чтобы этот проклятый дневник был сейчас у него. В лучшем случае, он бы спрятал его и никому никогда не показывал. В худшем - лет двенадцать назад швырнул бы его в лицо Αлексу. Но дневник со скандалом ("Я тебя знаю, при разводе ты используешь это против меня!") забрала себе Лидия. Α сегодня эта тетрадь ни с того, ни с сего всплыла в сейфе у Эстархиди. Об этом Домбровскому рассказала Мари-Энн. Правда, женщина не придала этой тетради большогo значения. Просто она ее не читала. Тем не менее, Домбровский попросил женщину сохранить тайну его семьи, и та согласилась.
